После обеда, как и обещал, поехал в ту самую квартиру, которую сам когда-то подогнал Дашке, для жизни в комфорте. По дороге я снова набрал Марину, и снова "вне зоны доступа". Я слышал, что она уехала с каким-то типом, бросив своего жениха хирурга, парня, чья компания нас чуть ли не побила несколько месяцев назад. Удивительно как он так запросто отпустил взбалмошную девицу. Но чужой личной жизнью я интересовался мало, поэтому быстро забыл о Маринке.

  Елизавета Максимовна стояла на своём, будто бы Даша уехала по делам, а когда вернется, не знает. Хотя, по-моему, у неё каждый раз для меня наготове новая версия. Складывалось впечатление, словно я один думаю о благосостоянии Даши, и никому больше дела до неё нет.

  Открыв дверь своим ключом, я с порога заметил странность. Когда я приходил в последний раз на пуфике стоявшем специально чтобы было проще обуваться, ничего не находилось, однако сейчас небрежно валились ключи. Сперва подумал: может хозяин заходил и забыл? Наверное, так оно и есть. Я разулся, и направился первым делом в комнату, где любила ночевать Дашка. Стоило мне оказаться в ней, как перед глазами очутилась женская стройная фигура, одетая в белые джинсы и чёрную майку, с длинными светлыми волосами, заправленными в хвост. И эти пронзительные цвета безоблачного неба голубые глаза. Напротив стояла растерянная Дарья Колосова.

  Она выглядела точно так же (кроме одежды естественно) как при нашей последней встрече. Всё такая же ангельски симпатичная и закрытая. Я стоял как столб, не понимая как надо правильно реагировать на её внезапное появление. Обвинил всех кругом, пока она хрен знает, где пропадала. Подставила меня! Критин! Бекетов, какой же ты непроглядный идиот. Хотелось уйти, забыть её и её предательство. Остановило меня только врождённое любопытство и желание разложить всё по полочкам, чтобы не осталось недомолвок. Если уж и расставаться, то хотя бы точно знать, чем я не угодил этой мадаме.

  - Неожиданное совпадение, - не узнавая своего голоса, холодно обронил я, - ты такое вряд ли планировала. Рад, что судьба оказалась ко мне добрее, чем к тебе. Зачем вернулась?

  - Женя, - бросилась она ко мне, но я не позволил себя коснуться, - я всё объясню. Я не хотела тебя оставлять. Прости меня.

  Её "прости меня" звучало как насмехательство. Даша говорила совершенно серьёзно, но я воспринял именно так.

  - Женя я не хотела, - повторяла она как мантру, - на меня надавили. Я сама бы на такое никогда не пошла. Как могу вредить себе, как могу вредить тебе? Ты же остался у меня один.

  Я не смог сдержать усмешки. Почему-то внезапно захотелось рассмеяться в голосину, чтобы доказать ей, что она вывела меня из равновесия. Уровень моей адекватности держался практически на грани срыва.

  - Какая искренность, - прошёлся я вдоль по комнате и остановился у окна, - ты представляешь, как подставила меня перед всеми? Я как полоумный гонялся несколько дней в поисках своей дорогой Дашеньки. А в итоге что? Правильно Зарецкая говорила, а я её не слушал. Пидурок.

  - Дай мне вставить хоть слово, ты же не слушаешь.

  - Зачем мне тебя слушать? Зачем?

  - Всему виной Владимир Степанович. Я клянусь тебе Женя, - глаза девушки налились горькими слезами.

  Вероятнее всего я хотел убедить себя в том, что вижу в них тоску, но одёрнул себя: это не так. Даша бросила меня, я ей не нужен.

  - Да тут гением быть не надо, чтобы понять кто затейник всей этой чепухи. Мне вот что интересно, - и я решил нанести ей последний удар, - сколько он тебе заплатил?

  Даша расплакалась и упала на постель рядом, закрыв рот ладонью, чтобы я не слышал всхлипы.

  - Не сколько!

  - Тогда чем папа "взял тебя"? Чего так желала Дарья Александровна, что дать ей это смог только Владимир Бекетов? - не унимался я и моя обида.

  - Желала твоего счастья, - не смотря на меня, продолжала рыдать девушка.

  - О, моё любимое - счастье. Ты похожа на мою маму. Вы обе такие добрячки, вам бы в Большом театре играть, а не терять свой талант, убеждая меня, что желали счастья, - скрестил я руки на груди, и продолжал сверлить Дашу едким взглядом. - Счастья кому? Себе вероятно. Потому что я, не выгляжу счастливым.

  Даша вытерла слёзы скатившееся по щекам, поднялась со своего места и подошла ко мне. Глаза её покраснели, и лицо перестало быть настолько притягательно красивым.

  - Владимир Степанович пообещал превратить твою жизнь в ад. Я не могла допустить подобное. Мне пришлось послушаться и уехать, - призналась Даша, - а потом я должна была вернуться. Ты возненавидел бы меня за то, что я бросила тебя, таким образом, и твой отец добился бы своего.

  - Дашенька, моя жизнь она на то и моя! Ад папа устроил бы мне в любом случае, от тебя не зависит.

  - Я трусиха Женя. Я всего на свете боюсь. Прости меня, я готова принять то, что может произойти дальше, но знай, я жуть как боюсь потерять тебя. Все те дни я находилась в таком же состоянии как ты, с единственной поправкой, что знала о твоём местоположении. Понимаю, поступила глупо, по-детски, но у меня больше никого нет. Даже Марина бросила. Я испугалась того что стану раздором между тобой и твоей семьёй. Я ведь вам совсем не подхожу, - она смотрела на меня, зато теперь мне становилось стыдно за свои слова.

  Как я изначально (ну может и чуть запоздало) предполагал, Владимир Бекетов корень проблем, и причина, из-за которой я обижен на Дашку. Она ведь действительно наивна как весенний только что распустившейся цветок. Я человек, закончивший недавно школу на фоне неё выгляжу гораздо зрелым. Даша всю жизнь была одна, боялась но преодолевала саму себя, у неё не было достойного детства и весёлых тусовок, она жила диаметрально противоположной мне жизнью.

  Сделав шаг к ней, я обнял девушку, крепко прижав к себе, боясь что та снова испариться.

  - У нас всё наладится, но тебе придётся мне кое-что пообещать, и никогда не сметь нарушать обещание, - отстранился я, и коснулся её щеки своей ладонью, она обхватила её своими двумя, прижимая к себе и улыбнулась.