«Джон, любимый ты ведь и сам это видишь. Она совсем не слушается нас, не стала помогать нам с приготовлениями, с трудом училась даже при наставниках и пару раз лгала нам что была в библиотеке, а мы замечали ее у с подружками».

«Она ведь еще ребенок!» -для Джона любая девушка младше 17 лет считалась совсем дитем, которому, по его мнению, можно было простить любую шалость. Он ведь влюбился в Доес когда той было всего 16 лет и помнил как она вела себя при друзьях и что могла позволить себе когда ее мать была в разъездах. У них была небольшая разница в возрасте равной в 4 лета, но он считал себя достаточно взрослым чтобы следить за ней в начале их романа и только после ее 19летия он сделал ей предложение.

Доес и сама уже понимала, что поступила неправильно, кто угодно, но только не она могла читать мораль. Он простил ее когда до свадьбы она закрутила роман с его другом, смог остановить ее в желании гулять по светским мероприятиям когда у них только родилась дочь и необходимо было проводить все время с ней. Доес уже собиралась открыть рот чтобы сказать слова извинения, но встретилась со строгим взглядом матери и промолчала.

«Я не отнимаю у тебя дочь, Джон. Ты всегда будешь самым главным человеком в ее жизни. Верю, что ты хочешь подарить ей прекрасное будущее. Я не злая женщина, у меня нет цели заточить девушку. Она будет ходить на мероприятия, посещать вечера, учиться, общаться. Ты часто в разъездах, ты работаешь для семьи, а я хочу помочь» – Ее тон был примирительным и на удивление Джона речь не звучала как очередная попытка указать на его недостатки. Он смягчился, слегка покачиваясь от усталости в ногах плюхнулся на диван и почти ели слышно произнес – «Мы будем приезжать как можно чаще».

В комнате было шумно от людского смеха и разговоров, это был настоящий маленький праздник каким и представляла себе свой день рожденье Френсис. Отец с энтузиазмом рассказывал Энни их соседке про новую статью за которую получил не малую прибавку к зарплате. Он был одним из самых значимых журналистов для их газеты и не мог при случае не рассказать об этом. Энни наклонившись поближе к Джону даже не пыталась скрыть свой интерес и громко почти вызывающе смеялась над его шутками от чего Френсис становилось неловко и она поспешно отворачивалась надеясь не увидеть заинтересованный взгляд у отца.

Доес была красивой женщиной, но совершенно не могла вытерпеть даже простой конкуренции за мужа. Да, казалось бы, это всего лишь праздничный ужин, но все понимали, что такой праздник – это всегда повод обменяться любовным взглядами, получить нужную дозу женских ласк и разойтись. Доес же была другого мнения о всех встречах со старыми друзьями, она начинала без умолку рассказывать о всем подряд, что купила в Париже, где находиться ее любимое заведение, почему несмотря на кризис в стране им удается держаться на плаву. В такие моменты она теряла все свое очарование и на нее нельзя было смотреть иначе чем как на пластинку с довольно надоедливой музыкой.

Жаклин и Анджела де Дюжаль нашли себе тему для разговора и мило, казалось бы, даже беззлобно беседовал о новой домработнице, которую Анджела поселила у себя и даже смогла на время доверить свое поместье.

Френсис же все время посматривала на Сирила. Он крайне изменился за полгода ее отсутствия. Теперь в дали стола сидел совсем уже взрослый мужчина, поначалу показавшийся ей даже незнакомцем пока он не улыбнулся, и она сразу не узнала в нем того самого озорного паренька, с которым проводила большую часть времени в детстве.

Он был до мелочей похож на своего отца и от того казался ей еще взрослее. В свои 18 лет Сирил был высоким брюнетом с явно физической работой. Широкие плечи и руки в мозолях выдавали в нем теперь уже не просто помощника по хозяйству, а скорее главную опору для своих родителей.

Сирил смотрел на Френсис пристально пока та не почувствовала его взгляд на себе и не заметила, как он держит бокал вина приподнимая перед тем как выпить говоря жестом – «за тебя».

Она не могла седеть спокойно и несмотря на всеобщее приподнятое настроение чувствовала себя не в духе. Их семейный разговор о переезде к бабушке оставил на ней давящее ощущение предательства. И как бы Мама с Жаклин не старались ободрить и поднять настроение, на ужине она неизменно думала о том, как же ей будет тяжело учиться в частой школе, а после скучать в стенах бабушкиного дома.

Когда все стали расходиться каждый гость счел своим долгом обнять Френсис и сказать пару слов напутствия перед новой жизнью. Ей казалось будто все относятся к ней так, будто ей не 16лет, а 12 и она никчемная девчонка, которую срочно нужно перевоспитать. Через пол часа, когда наконец ее обнимала последняя гостья, душившая ее своими через чур резкими духами, Френсис заметила в углу стоящего Сирила. Он о чем-то оживленно беседовал с Жаклин и ей вдруг сделалось совсем плохо. Френсис охватил такой страх будто она его может потерять, может потерять их совместные прогулки на каникулах, только им понятные шутки, его громкий смех заставляющий улыбаться.

Сирил по-настоящему стал старше, он уже совсем иначе говорил, его движения уже не были такими резкими и спешащими, а также он на целую голову был выше ее. И это несмотря на небольшой каблук на любимых туфлях Френсис.

«Я тебя так давно не видел, очень скучал. Поздравляю, наконец ты стала взрослой, помнишь как ждала именно этот день на каждом празднике» – он говорил это сидя рядом с ней возле камина в его руках был тот самый бокал вина, который он так и не допил, а только нервно перемещал из руки в руку.

«Да, помню» – на самом же деле Френсис не могла сейчас погрузиться в воспоминания и прокрутить этот момент в своей голове. Все перекрывало две основные и не очень хорошие фразы «Ты изменился» и «Я не приеду следующей зимой»

«Френсис, ты стала совсем другой. У тебя что-то произошло?» – Его явно волновала ее молчаливость и угрюмость, казалось будто она стала старше на добрых 10 лет. Сирил смотрел на Френсис не отрывая взгляда от зеленых глаз в которых отражался огонь.

«Мы должны с тобой сходить к реке и обязательно пустить по ней корабли как мы делали это в детстве. Помнишь?» – С его уст это прозвучало даже странно, его выглаженный костюм, галстук, туфли, все это не совмещалось с теми шалостями, которые они творили в детстве.

«Наверное ты прав, помню, как на свое 13летие ты упал в реку с лодки, когда ты решил доказать, что рыбу поймать руками все-таки можно» – Сказала она, посмотрев на него пристально стараясь понять помнит ли он это.

«Ахаха, точно было дело. Не смотри на меня так. Сама не лучше ведь спасая меня ты чуть не утонула, хотя я и умел плавать, а ты глупышка нет» – Вид у него тут же стал такой родной, узнаваемый, его смех напоминал ей о самых веселых моментах их детства. Она его наконец узнала. Да, старше, выше и чуть спокойнее, но все еще ее родной Сирил.

Несколько часов они проболтали так у камина пока прислуга бегала по дому раскладывая все на свои места и прибираясь после небольшого торжества. Отец с матерью сидели на улице в беседке, по их лицам было видно, что вина они выпили не мало и собираются сидеть там пока их не начнет клонить в сон и они не запрутся в спальне. Анджелла де Дюжаль уже была в своей комнате и вероятно читала книгу, а может писала письма своей домработнице о том, как стоит следить за ее поместьем. Жаклин же легла спать сразу после ухода гостей, она так наговорилась, что теперь ей необходим глубокий сон чтобы восстановить силы.