Тем временем Матвей уже переобулся в лыжи и махал сыщику. Ему, казалось, всё нипочём. Андрей, застегнув крепления, спросил:

  - Ты уверен, что мы засветло дойдём? Время уже четыре часа, а нам ещё до горы этой пилить и пилить.

  - Знамо дело, ночевать тут придётся, а через Тресцовую губу завтра с утречка пойдём. Сегодня никак, ночь там застанет, и кирдык, околеем.

  - Где ночевать? - Андрей не видел ни одного места, которое могло бы сойти за укрытие. Мороз здесь наверху чувствовался гораздо сильнее, и руки уже начинали мёрзнуть. О том, чтобы провести ночь под открытым небом, не могло быть и речи.

  - Увидишь, - охотник отвернулся и споро заработал ногами и руками, набирая скорость. Вдруг остановился, вскинул ружьё и выстрелил. Раздался вопль. Раненый заяц задёргался, запрыгал, орошая кровью снег. Матвей направился к нему и, подойдя ближе, добил выстрелом почти в упор.

  За это время сыщик успел только сделать несколько шагов на лыжах, его восхитила быстрота реакции профессионала. Ужин будет сытный! Матвей споро разделал тушку, порубил и отправил в свой необъятный рюкзак, замотав в целлофан.

  До горной гряды добрались за час с небольшим, почти стемнело. Огибая валуны, пошли вдоль, Матвей всматривался в тёмные щели между скалами. Наконец, одна из них привлекла его внимание, и мужчины свернули в узкий проход между двух огромных камней. Заканчивался он небольшой выемкой в скальной породе, выдолбленной ливнями и ветрами. Там не было ветра, уступ на высоте трёх метров образовывал подобие крыши. Пол устилал толстый покров из сухой хвои.

  - Я за дровами, ты тут оставайся, располагайся, - охотник сбросил свою поклажу и вышел в ветреную темноту.

  Сидеть одному в тёмной пещере было неуютно, и Андрей включил фонарь, решив пока приготовить всё для ужина и ночлега. Матвей вернулся спустя полчаса, таща вязанку хвороста, сбросил его и отправился за следующей партией, наказав сыщику пока разводить костёр. Не успел тот сложить домиком ветки, как его ослепила синяя вспышка. От неожиданности он рассыпал по земле всю охапку, прикрывая глаза. В носу защипало, словно туда попали пары аммиака. По телу побежали мурашки размером с хороший горох. Сквозь разноцветные пятна, он с трудом различил фигуру охотника, не успевшего отойти далеко. Упав в снег, тот пытался встать, и Андрей бросился на подмогу.

  - В укрытие давай, - прохрипел Матвей, он тёр глаза, кашлял и сплёвывал на снег.

  Они забились в самый конец расщелины, приходя в себя. Прошло несколько минут, и сыщик не выдержал:

  - Что тут творится, чёрт побери? Эта вспышка, как думаешь, что это? - Он растёр лицо снегом и продолжал уже тише, - ты ведь знал про это... явление?

  - Я тебе что про Чёртову поляну говорил? Гиблое это место, а что уж конкретно здесь происходит, мне неведомо. Я знаю не больше твоего, если уж начистоту. Да, слышал много, и видел порой странное. Но тут уж, сам понимаешь, каждый для себя объяснение найдёт. Эти огни в тайге, их ведь много кто видел, особенно эвенки, они ж сколько лет в этих краях живут! Так вот для них Чёртово кладбище - запретное место. Вокруг ни селиться нельзя, ни охотиться. А мы с тобой уж рядом с нею почти, осталось через Тресцовую губу перейти. Может раздумаешь, пока не поздно, а?

  Покачав головой, Андрей ответил:

  - И какой тогда смысл был сюда добираться? Столько дней мы по тайге... И в двух метрах от финиша назад повернуть? Я потом всю жизнь покоя знать не буду, да и заказчику нужно что-то предъявить, как думаешь? Он всю нашу эпопею оплатил, а я ему в ответ: знаете, уважаемый, я струсил. Меня подводное чудище чуть не сожрало! Как мне потом работать, позор один!

  Ветки разлетелись по всему полу, и, снова собрав их, мужчины развели, наконец, костёр. Снаружи было темно и тихо, решено было сходить за дополнительными дровами, чтобы хватило до утра. Вызвался Андрей, ему хотелось немного пройтись, темнота пещеры давила на нервы. Взяв топорик, он вышел в ночную стужу, надвинул поглубже капюшон. Ближайшая рощица из чахлых ёлок находилась метрах в пятидесяти. Ветер разгулялся к вечеру и пронизывал тело насквозь, выстужая остатки тепла. Температура явно упала, и на открытой местности по ощущениям было не меньше тридцати градусов мороза. Продрогнув до костей, Андрей насобирал большущую охапку, чтобы больше ночью сюда не пришлось возвращаться. Еле-еле таща её в сторону их ночлега, он оглядывал небо, но ничего не видел, кроме мириадов ярких звёзд.

  В укрытии было относительно тепло, вездесущий ветер не добирался сюда, и жар костра разогнал студёный воздух. Матвей уже готовил мясо зайца, порезав и нанизав кусочки на заострённую ветку. Он протянул кружку замёрзшему сыщику:

  - Давай чайку глотни, согрейся. Надо бы вход прикрыть, да темно уже, и поздно, авось продержимся. Свитер ещё один есть у тебя? - спросил он Андрея, тот кивнул, блаженно жмурясь, прихлёбывал горячий сладкий чай.

  Расположились на ночлег у самой дальней стены расселины, чтобы костёр прикрывал выход. Охотник предупредил, что просыпаться надо рано, чтобы обернуться одним днём и заступил первым на дежурство. Заснуть сразу не получилось, на душе было отчего-то тревожно, и Андрей возился, устраиваясь поудобнее на еловых ветвях. В конце концов мирное потрескивание и тепло костра убаюкало, и его сморил сон.

  Утро принесло серый рассвет, было уже не так морозно, и сыщик порадовался, что безумный ветер поутих. Он прошёлся по своим вчерашним следам за новой партией дров и принялся готовить завтрак. Его возня разбудила охотника, он с кряхтением выбрался из елового гнезда и вышел наружу.

  Быстро позавтракали, собрали вещи, наполнили термос горячим чаем, и Андрей поинтересовался:

  - Далеко до перевала?

  - С час где-то идти, лыжи внизу оставим, снегом забросаем, с ними тяжело будет лезть.

  - А как же мы без лыж по снегу?

  - На снегоступах, - коротко ответил охотник. Было заметно, что его не вдохновляет их дальнейшая дорога.

  Путь вдоль горного хребта изобиловал ямами, холмами, торчащими вверх скальными зубцами и зарослями густого непроходимого кустарника. Андрей выдохся уже через двадцать минут, приходилось постоянно снимать и надевать лыжи, чтобы преодолеть неровности рельефа. Спустя полчаса они обогнули особенно длинный скальный выступ, и ландшафт изменился. За ним начинался перевал, ступенями уходящий вверх. У самой нижней террасы они оставили лыжи, заметив место, и начали подъём.