- Как Ваши дела? – вздрагиваю от голоса доктора.
Он неторопливо постукивает пальцами по столешнице и почему-то меня успокаивает этот глухой звук. У Андрея Владимировича очень аккуратные ногти закругленной формы, плотные и гладкие. Он касается поверхности не только подушечками пальцев, но еще и проскакивают пощелкивание пластины. Не знаю отчего, но хочу, чтобы щелчки стали четче и сильнее. Ритму, наверное, подчиняюсь особенному, не понимаю еще пока.
- Все хорошо, Андрей Владимирович, Вы мне помогаете. Мне легче и свободнее. Просто стыдно немного, что я слабая и замороченная, - поднимаю на него взгляд.
- Злата, ты нормальная. Такое бывает, понимаешь, ничего страшного нет. Просто ты очень восприимчива, эмоциональный фон выше, чем у других. Гормоны, перестройка организма, я объяснял тебе.
Да-да-да, я все помню. Ни один час прошел в этом кабинете. Мой гениальный доктор выстроил терапию в виде неравноценного диалога. Он вывел меня на подробный рассказ о зацикленности, я и сама не понимала ее истоков, но здесь все сложилось в последовательную цепочку. Сначала было трудно, говорила мало и скомкано или просто бесцветно созерцала собеседника, потом неожиданно понемногу включилась.
Это похоже на клуб анонимных алкоголиков, где впервые пришедший сначала сильно стесняется, а потом раскручивается по спирали. В разговоре с доктором определили, что у меня потеряна цель и ценность. Когда с….пропала связь, то жесткое осознание непонимания дальнейших действий обрушилось лавиной и повредило рассудок. Это был настолько мощнейший ступор, что справиться не было никакой возможности, организм просто исчерпал ресурс. Слишком долго я отвоевывала внимание…, но все равно потерпела сокрушительное поражение.
- Макраме действует, Андрей Владимирович, Вы правы, - улыбаюсь я и сама не замечаю этого.
- Поздравляю. Первая улыбка уже несколько шагов к выздоровлению, Злата, - кивает доктор и помечает что-то в моей карте. – Макраме да, прекрасно… Сегодня вечером длительная прогулка, помнишь, да? Ешь как?
- Уже лучше.
- Злата, я приветствую искренность. Мария Степановна сказала, что положенную норму Вы все же не съедаете, - мягко журит он и мне становится стыдно.
Зажимаю руками бордовые щеки и опускаю глаза вниз. Это единственный момент, с которым тяжело бороться. Я и дома ем мало, а тут и подавно. Но дока не убедить, что мне местных порций более чем хватает, но тут сколько положено, столько и надо съедать, выбрасывать нельзя. В который раз обещаю себе и вновь обманываю. Ну хоть насмерть обжирайся, ей-богу.
- Хорошо, я постараюсь. Буду есть.
- Прекрасно. А теперь поговорим вот о чем… Наше лечение, - вновь черкает в карте. – Гельштат-терапия, Злата. Это то, чем мы занимались, только на данный момент мы в середине процесса и сейчас приступим к следующему этапу. Итак, целостность является нашей задачей, то есть восстановление души и тела. Главное - это Вы! Ценить учимся только себя и не оглядываемся на прошлое. Начинаем новую жизнь. Ну-с, приступим.
Приступаем.
Благодаря талантливому доктору я начала понимать и осознавать свою уникальную ценность. Нет, не то, чтобы вылечилась на раз-два, но то самое уже по-другому болит, тише и глуше. Щемит только иной раз немного сильнее обычного, но ничего, жить можно.
Я возвращаюсь.
Принимаю решение поменять свою жизнь в корне. Умирать морально больше смысла не вижу, поэтому прощай, М…т!
Ради себя самой я изменюсь, встречу человека, который меня полюбит и которому я буду нужна. Он будет меня обожать и носить на руках, да!
Так и будет! Именно так.
Самая большая ценность отныне и навсегда – я, иного не предвидится. Все проходит и это тоже пройдет. Все пройдет, вспоминать не надо.
15
Тренировки в разряженном воздухе наше все! Совершенствуем выносливость. Пионер всем ребятам пример. Что еще придумать, чтоб не сдохнуть раньше времени?
Да нет, на самом деле все нормально, без таких нагрузок не обойтись, но сегодня Федя реал зверь. Рвет и мечет. На мне не отыскать ни одной сухой нитки, все насквозь потом залило. Мышцы горят уже, но продолжаю упорно работать. Мы уже заканчиваем цикл, поэтому надо выкладываться больше.
Все нормальные спортсмены используют гипоксические трени в своей подготовке. Сложно, конечно, но возможно. Эффективность значительно выше, хоть и контроль здесь тоже утроенный. Все индивидуально рассчитывается в зависимости от твоих показателей организма.
Все во благо.
Если не владеешь упорством, можно сразу завязывать. У меня выносливость проседает не всегда, конечно, но хотелось бы исключительной идеальности. В связи с этим необоримым желанием, никогда не выступаю против экспериментальных тренировок. Работать при гипоксии очень сложно здесь, но зато потом эффект другой. Последние дни тягаем на интенсиве, хотя и перерывов больше, но все же тяжело.
- Ты как? – тяжело дышит за спиной Сварог.
- Нормально. Не сотрясай. Молчи.
Вадос кивает, немногим позже идем собирать шмотье. Складываем сбрую и неспеша переодеваемся. Прямо на мокрое, потное тело натягиваем чистые футболки и шорты. На базе помоемся, ничего такого, все свои. Все бойцы устали и вяло перебрасываются словами.
Незаметно отстаю ото всех, иду позади. Мне так лучше сейчас, есть время подумать. Теплый ветер касается моей горящей кожи, но дыхание это приятно и не достает, точнее не раздражает. Мышцы гудят, а голова как никогда ясная. Так разве бывает в этих условиях? Наверное, если у меня именно такие ощущения.
Еще пара дней и транспортируемся домой. Там отдых и потом подготовка к бою. Накидываю варианты, что первым делом сделаю, как приеду. В списке номер один – она. Я просто посмотрю и сориентируюсь по ходу действия. Реакция будет непредсказуемой. Понимаю.
Та ночь… Сука… Та ночь…
Я вижу во сне это каждый раз. Хорошо, что в номере живу с Вадосом и это хотя бы как-то сдерживает. Очень неудобно было бы, если бы друг застал меня посреди ночи дрочащего. Только этот и останавливает. Иной раз стояк такой, что дугой выгибает. Трешовее ситуации не было еще.
Не знаю, что вело кроме похоти тогда, но ярко понимал, как волочет от самой Златы. Она идеальная бэйба. Просто лучше нет и не было. Жаль одного, что не сдержался и все-таки отодрал во второй раз. То есть не отодрал, конечно же нет, трахнул, да нет! Отлюбил.
Я готов был сколько угодно и как угодно, желание не гасло, даже когда кончал. Все равно хотел снова и снова. Трогать ее, целовать, гладить – уникальный вид эротизма и удовольствия. Злата моя. Она теперь моя. Будет моей, когда все закончится. Конечно, будет.
Хорошо, что она теперь под присмотром, пока меня нет. Батя сказал, что она уехала куда-то вместе с отцом, а уж этот Цербер на пушечный выстрел к ней никого не подпустит. Говорит, что уже месяц никого не видел в их доме. Ник ему только одно сообщение прислал, что все нормально. Два слова «все нормально». Без каких-либо объяснений. Странно.
- Привет, Молот, - девичий голос вырывает меня из грез.
Алиса. Бегунья на длинные дистанции. Тоже тренируется здесь со своей командой. Короткая майка, обтягивающие шорты и бесконечные ноги. За долгое пребывание здесь впервые смотрю с колебаниями на красивое тело. И сиськи у нее тоже зачетные… А вечера на базе свободные…
Давно научился читать девушек, это нетрудно. Горит у них в глазах что-то такое, что разгадываешь без труда. Вот и сейчас семафорит ярко. Блядь, я отзываюсь! Только на что? На призыв Алиски или месячный спермотоксикоз по сексуальной Шаховой дает о себе знать? Встает, сука, только от ее ебучего «привет».
- Чао, бэйба.
- Как дела?
Это не то, что она хочет спросить на самом деле. Её вопрос подразумевает банальное «хочешь потрахаться сегодня?». Смотрит с надеждой. Возит носком кроссовки в пыли и нервно сжимает пальчики в кулачки в карманах. Я это даже через ее шорты вижу, ткань сильно натягивается. Нервничает, что ли, хотя вряд ли. Может просто сильно хочет.
