– Она не феникс. – Юра вступился за спасенную девушку, уловив мысли охотника.

Глеб резко перебил его. Он уже слышал все, что парень мог бы сказать, и услышанное не сходилось с его желаниями:

– А феникс мертв, я в курсе.

– Но ты этому не веришь?

– Верю. – Глеб устало потер виски. – Факты налицо. Только вот, – несколько секунд раздумий, – ты-то кто?

– Убо…

– Завались. Ты знаешь, что я имею в виду.

Охотник медленно повернулся к Юре, который не шевельнулся. Каким-то образом только эта мысль не сумела достичь его разума. Он успел спросить себя обо всем, задал все вопросы, кроме такого простого.

– Не знаю, – честно ответил он.

– Ты, кхм, ну, не обычный человек явно, – Глеб загнул большой палец руки. – И не феникс, – зажал указательный. – А кто тогда остается?

Юра пожал плечами, в ужасе проводя сквозь мозг те же мысли вслед за охотником.

– Неведома зверушка, – заключил Глеб. – Так тебя и запишем.

– Что за бред? – Воздух в комнате прижался к полу под весом раздавшегося голоса.

Василий медленно прошел вглубь комнаты, держа в одной руке небольшую вытянутую картонную коробку темно-зеленого цвета.

– Приходила в себя? – коротко спросил он Глеба, тот отрицательно покачал головой. – Никуда не уходи. При любых изменениях ее состояния сообщай мне. Ясно? – Глеб кивнул.

Глава охотничьего отряда на несколько секунд задержал взгляд на девушке, после чего обернулся к Юре, который старался слиться с противоположной стеной.

– Устал мыть унитазы Форта?

Слова были насквозь пропитаны презрением, заполнившим все пространство вокруг, хотя сам Василий говорил совершенно спокойно. Глеб удивленно уставился на начальника, Юра, ожидавший совсем другого нападения, растерянно таращился на полковника.

– А, то есть ты знал, что он убо… То есть нет, ничего. – Глеб сжал губы и замолк.

– Ну, вообще-то унитазами занимается Гюнюль, – ответил Юра с выражением лица «какой вопрос – такой ответ». – Это невысокая, вот такая примерно в талии, – он широко расставил руки в стороны, – уроженка Кыргызстана.

– Ты все шутишь, – Василий холодно осклабился.

– Гюнюль бы поспорила.

Краем глаза Юра видел, как Глеб за спиной начальника размахивал руками, призывая того прекратить перебранку, но никак не среагировал. Он спокойно выдержал внимательный взгляд синих глаз, в которых плескалось столько презрения вперемешку с отвращением, что казалось, радужка вот-вот закипит.

– Уже видел. – Юра случайно сказал это вслух, поздно спохватившись.

– Что видел? – Василий надменно смотрел на него сверху вниз, будучи выше на полголовы.

– Кого, – поправил его парень. – Тебя.

Он улыбнулся и подошел на шаг ближе, направив на полковника указательный палец:

– Четыре года назад. – Он сухо рассмеялся. – Ты же охотился в моем университете, помнишь?

Презрение в глазах уступило место чернеющей ненависти. Он сделал два шага в направлении парня и, оказавшись практически вплотную к нему, процедил сквозь зубы:

– А ты как думаешь?

Его голос звучал так же, как в день их первой встречи, – сотканный из желания уничтожить и сожаления от невозможности этого сделать. О, конечно, он помнил его. Юра пожалел, что заговорил об этом.

Он вдруг понял, почему ему не удалось занять иную должность в огромном Форте. Главы всех пяти с лишним сотен отделов качали головами, стараясь не смотреть на него, и сообщали, что им он не подходит. Хотя он годился для того, чтобы занять даже их собственные места.

То, чего раньше он не замечал из-за злости и досады, было обыкновенным страхом. Ему неуверенно предлагали войти в штат сотрудников, чтобы позже, при появлении вакансий (которых было предостаточно), он обладал преимуществом против соискателей со стороны. Итог – три месяца имитации бурной деятельности в роли уборщика, которая удавалась ему так себе. Он продолжал каждую неделю стучаться все в новые двери, но раз за разом видел все ту же картину. Теперь ясно почему.

– Думаю, что да.

– Какой умничка, – презрительно процедил Вася.

Он развернулся, вновь надев маску абсолютного спокойствия.

– Ты восемь раз подавал заявку в охотничий отдел. – Василий бродил по комнате, словно акула, медленно сужая круги вокруг добычи. – Почему так быстро сдался? – усмехнулся.

– Потому что это скучно, – равнодушно бросил Юра, поймав на себе изумленный взгляд Глеба. – Фениксов столько лет не было.

Глеб фыркнул, а Василий насмешливо взглянул на него:

– Все еще так думаешь?

Юра переводил взгляд с полковника на майора и обратно. Один глядел на него с откровенным сарказмом, как бы говоря «да неужели?», второй будто смотрел на маленького несмышленого ребенка.

– Фениксы не пропадали? – догадался он.

– На глазах умнеешь. Добро пожаловать. – Он с силой швырнул коробку в парня, тот легко ее поймал. – Завтра в пять.

Глеб кивнул, а глава охотничьего отряда ровным быстрым шагом вышел из комнаты. Они услышали, как прапорщики, стоявшие у входа в палату, еще раз поприветствовали полковника, после чего дверь тихо закрылась, чуть скрипнув старыми петлями.

Юра нетерпеливо открыл коробку, дыхнувшую на него крахмальной пылью. Внутри находилось несколько свертков темно-зеленой ткани. Он подцепил один из слоев и потянул на себя, вытащив новехонький мундир, увенчанный парой красных погон.

– О, рядовой! – Глеб радостно вскочил. – Добро пожаловать, новенький! Неплохое повышение, а?

– Отличное, – согласился Юра.

Он уронил коробку и развернул мундир двумя руками. Пошит только что – на швах виднелись едва заметные частички ниток, которые сметутся через пару минут после того, как он впервые его наденет. Не сегодня, нет, красные погоны – парадные. Но когда-нибудь. Пока ни единой желтой линии, ни единой звездочки, пустые красные – для особых случаев, пустые зеленые – для службы. Это визуальное воплощение начала, открытой двери и первого шага. Слева на груди на мундире золотыми нитками вышита эмблема охотничьих отрядов – падающий феникс.

Юра восемь раз проходил тренировки и испытания, необходимые для вступления в ряды охотников, но на последнем этапе – демонстрационной полосе препятствий, на которой присутствует в том числе высший офицерский состав, он всегда оставался за чертой. Можно ли называть охотников победителями – вопрос спорный, но из раза в раз Юра оказывался проигравшим. Сейчас он уже понял, кто именно препятствовал его зачислению в охотничий сегмент, но теперь это и не волновало – так или иначе, он наконец держал в руках заветный мундир.

– Значит, завтра утром увидимся на совещании, – улыбнулся Глеб.

– В пять утра? – на всякий случай переспросил Юра.

Майор печально кивнул. Из коробки, валяющейся на полу, послышалось приглушенное шипение. Юра поднял ее и на самом дне, за еще двумя полными комплектами формы, нашел небольшую черную рацию, которая замолкала на несколько секунд, а потом снова заливалась шумом помех. Юра нажал сразу на несколько кнопок, и устройство заговорило голосом Василия.

– Добро пожаловать в первый охотничий отряд, – холодно поприветствовал его полковник. – Министерство поиска сообщило, что завтра после полудня на территории больницы родится феникс. Твоя задача, рядовой, к утреннему совещанию вычислить его.

– Как я это сделаю?!

– Задача ясна?

– Я не знаю, как…

– Задача ясна?

– Да, товарищ полковник, ясна.

Рация прыснула снопом помех и щелчков, после чего затихла.

– Недолго я пробыл охотником. – Юра присел на край кровати, запихивая мундир обратно в коробку.

– Так, без паники и нытья, – сказал Глеб с плохо удавшимся ободрением.

– Есть идеи?

– На самом деле да, одна есть. Нам точно нужен кофе.

– Э-э-э… Ну так-то да, согласен.

Глеб проворно выскочил из палаты, коротко обругав прапорщиков, которые, похоже, недостаточно ровно подпирали стену. Юра улыбнулся, услышав фрагменты оправданий солдат и ворчание Глеба, но вскоре и его отдаляющиеся шаги смолкли. В комнате остался только он и жужжание приборов, заглушавшее тихое дыхание Марины.