– Добрей и одевайся,- в комнату вошёл Алекс, театрально прикрыв рукой глаза.- У тебя десять секунд. Раз.

Я метнулась подбирать его изображения. Как объясню, зачем рисовала, если он увидит их?

– Семь, – забавляясь, протянул мужчина.

Воровато оглянувшись, убедилась, что он не смотрит. Пачка листков оказалась засунутой между книгами на цифре девять.

– Десять!

– Чего припёрся?- я оказалась прямо перед ним, скрестив на груди руки.

– Солнышко, ты всё ещё обижаешься?

– Не называй меня так,- я вздохнула, зная, что эту просьбу Воеводин всегда игнорирует.

– Но ты.

– Хватит со мной сюсюкаться. Я не малышка.

– Но сейчас ты ведёшь себя.

– Закрой рот, Ал,- я предупреждающе вскинула руку.- Не надо меня дрессировать.

– Детка,- он шагнул ближе и мягко обхватил меня за плечи,- я очень устал. Всю ночь на ногах. Пока ехали, немного отвлёкся от разговора.

– Ясно,- его большие пальцы рисовали круги на коже. Это отвлекало.

– Мне очень важно, что у тебя происходит в жизни, Солнышко. Ты ведь знаешь.

Я старалась не смотреть на него. Но с последним словом, сказанным его фирменным хриплым голосом, сдалась. Наверно его женщины тают от такого взгляда. Таким ищут маяк в темноте. Он позволяет ощущать себя особенной и необходимой. Облизнув пересохшие губы, я сглотнула.

– Устал?

– Если бы ты знала,- почти простонал он, словно имел в виду что-то другое.

– Падай,- я толкнула его на диван и села чуть подальше, откинувшись на подлокотник и закинув ноги на мужские колени.- Расскажи, куда ездил. И я буду слушать. Совершенно точно не стану отвлекаться.

– Ты мне это долго не простишь?- Воеводин усмехнулся и стянул с моих стоп носки.

– Я подумаю,- промурчала в предвкушении.

– А потом расскажешь про стажировку?

– Возможно,- я прикрыла глаза от удовольствия. Ворованного.

Алекс давно делал мне особый точечный массаж стоп, после которого я надолго забывала о мигренях. После аварии я мучилась сутками, пока он не помог мне впервые. С тех пор я частенько притворялась, а он делал вид, что мне верит. Ведь понимал, что я пользуюсь моментом.

– Ты злая Лисенька?

– Иногда.

– А ведь я привёз тебе не только бумагу и краски.

– Да?- против воли встрепенулась.

Воеводин всегда баловал меня особенными вещицами. С тех пор как папа уволился из-за травмы, меня радовать сувенирами взялся он. Он привёз кусок красноватого камня в виде ракушки, браслет из ароматного дерева, красивые перья для моих ловцов снов, луковицу тюльпана, который я высадила в горшок на подоконнике.

– Но если ты обижаешься, – мужчина хитро сощурился,- значит, с подарком подождём.

– Давай сюда,- я протянула ладонь.- И может, я тебя прощу сразу.

– Шантажистка,- хохотнув, он скинул мои ноги и развернул к себе спиной.- Замри.

Я закусила губу, ощутив горячее дыхание на виске. Хорошо, что в полутьме не было так заметно, что я покраснела. Воеводин отвёл мои волосы на плечо и набросил на шею цепочку. Он возился с замочком долго, едва заметно касаясь кожи подушечками пальцев и запуская волны мурашек.

– Нравится?- спросил он сипло.

Кулон в виде лисьей мордочки с зелёными камушками глазками поблёскивал в тусклом свете торшера. Он был очаровательным. Моим.

Повернув голову, уткнулась лицом Алексу в шею. Отшатнулась, пытаясь подняться, и неловко упала обратно. Он подхватил меня и наклонился. На его лице играли мрачные тени. Алекс вдруг показался чужим и совершенно незнакомым.

– Ты чего?- удивился он тому, как я замерла.

Как объяснить, что порой мне казалось сказкой быть рядом с ним? Что я ощущала, что внутри его живёт кто-то неприрученный, дикий и только со мной он настоящий, какой и есть?

– У тебя так бывает: иногда мне кажется, что мы живём в другой жизни и там всё не так как здесь.

– И это плохо?- его губы почти касались моих. А глаза казались льдинками.

– Не хочу другой жизни,- прошептала завороженная его взглядом.

– А я хочу,- он легко тронул носом мой, и между нами дрогнуло пространство.

– Чего?- зачем-то спросила я, не торопясь выбираться из его объятий.

Мне стоило слегка качнуться вперёд, преодолеть разделяющие нас сантиметры, чтобы наконец поцеловать его. Эта мысль вспыхнула и окатила меня жаром. Я задержала дыхание. Ещё один удар сердца.

Что-то неразборчиво пробормотав, Воеводин усадил меня на диван и поднялся на ноги. Он отвернулся и зачем-то принялся поправлять безупречно сидящую футболку.

– Алекс?- позвала я неуверенно.

– Мне пора, Алина.

– Но.

– Когда же ты станешь взрослой?- бросил он с горечью и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.

Я осталась сидеть с дрожащими губами и бешено колотящимся сердцем. Хотелось выть. Разбить что-нибудь. Догнать этого придурка и вмазать ему посильнее в челюсть. Или нос сломать. У, как же я его возненавидела! Как он мог так со мной? Зачем.

Сорвала цепочку и закинула её куда-то в угол комнаты.

– Пошел ты, Воеводин. Ты.

И тут я разревелась. Горько и надрывно, уткнувшись лицом в плюшевого зайца. Дурацкого любимого зайца.

Глава 3

Алекс

Ну и как мне пережить эти несколько недель? И что я буду делать потом? Она же совсем невинная, нежная, трогательная. Пытается казаться сильной, а на самом деле хрупкая девчонка.

Куда мне ровняться с ней? Я же совсем не принц и вовсе не тот герой, который может быть с ней. У меня прошлое, бывшая жена, дочь, чуть моложе самой Алины.

С этими мыслями сел на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в гостиную. Не мог я предстать перед родителями Линки с бугрящимися в области паха джинсами. Они не видят во мне угрозы для дочери. А тут.

В холл вошёл Вик и рванул наверх.

– Привет, дружище,- он заглянул мне за спину.- Чего ты тут сидишь?

– Да, – я запустил в волосы пальцы.

– Опять слюни на Лисёнка пускаешь?

Кажется, я побледнел, а он ухмыльнулся и тронул за плечо, проходя мимо.

– Пошли ко мне, поговорим.

В неосвещенной комнате, занял в кресло и зажёг торшер, так похожий на тот под которым я едва не поцеловал его сестру.

– Я ж не слепой,- меж тем продолжил мой друг.- Ты с неё глаз не сводишь.

– Это не то, чем кажется,- возразил я тихо.

– Если б я думал, что ты ее обидеть хочешь – убил бы,- не переставая ухмыляться, заявил Витька. Он сел напротив на край кровати и вперился в меня цепким взглядом.- Она тебе нравится.

– Разве она может, – начал я и осёкся.

– Отец любит своих девочек. Маму балует, сестрёнку тоже. У нас в семье мужчины своих женщин не обижают.

– К чему ведёшь?

– Алина не готова к реальной жизни. Я боюсь, что она встретит гада, который покажет ей другую сторону,- от этой мысли я скрипнул зубами и тут же заметил, как хитро сощурился Булатный.- Ты, конечно, редкий жук. Уж мне ли не знать. Но уверен, что Лисёнку не навредишь.

Я насторожился, не веря своим ушам.

– Ты сейчас.

– Дослушай,- Вик сцепил пальцы.- Мне кажется, ты ей нравишься. На как мальчишки с курса или те, кто ее провожает до дома.

– Кто провожает?- чуть ли не прорычал, забыв о конспирации.

– Не кипятись, Алекс. Ты не услышал что ли? Ты ей нравишься.

– Она и тебя любит.

– Но не рисует по ночам.

– Чего?- меня затопило странным тягучим чувством.

– Не будь идиотом.

Он поднялся и вынул из ящика стола рисунок. Мой портрет на сероватом клочке бумаги. К слову, очень хорошо написанный. На нём я слегка хмурился.

– У неё талант,- продолжил Виктор.

– Это ведь ничего не значит.

– Не знаешь ты Булатных,- друг покачал головой.- Даже мама смирилась с мыслью, что ты в нашей семье не посторонний.

– В каком смысле?

– Это она заметила, что Алинка к тебе неровно дышит.

– Вот же.

– Мы тебе доверяем,- прозвучало набатом.- Отец, конечно, не знает. Вряд ли он смирился бы с твоим присутствием в доме. Он Алинку считает совсем малышкой.

– Она такая и есть.