В классе прошёл возмущённый ропот.

— Я имею право корректировать ваш учебный план, как считаю нужным, и эти корректировки могут быть в очень широких пределах до тех пор, пока не влияет на вашу успеваемость, — злорадно сказала учитель.

Если взглянуть сейчас на неё сейчас, то она выглядит менее уставшей и даже как-то посвежевшей. Вот настоящий пример — сделал гадость, а на сердце радость. В это время галдёж в классе поднимался всё выше.

— Всем молчать, — проговорила учительница, но её никто не послушал.

— Значит, так вы решили, — задумчиво и довольно тихо произнесла Кавасаки-сенсей, но из-за проскользнувших ноток угрозы весь класс мгновенно затих. — Тогда добавим в необходимость клубную деятельность. Хм, — она задумчиво протянула и оглядела насмешливым взглядом наш класс. — Может ещё добавить уроки в субботу?

После её слов класс затих и единственное, что прерывало его тишину, было мурчание Химари, которую я поглаживал.

— Ну, а теперь возвращаемся к нынешним проблемам, — тут её взгляд перескочил на меня и нотки веселья в нём мне не понравились. — Как же мы будем наказывать двух провинившихся парней?

Пока класс недоумевал, учительница продолжила.

— Кицуне-кун и Кониси-кун, выйдите к доске, — учительница приглашающе махнула рукой.

Пока вставал, успел посадить вставшую Химари мне на плечо и пошёл к доске. Ожидаемой подножки от Суговары-куна не последовало. Видимо парень учится на ошибках и не хочет, чтобы я вновь наступил ему на ногу.

Уже стоя у доски, у меня вновь получилось окинуть взглядом мой класс. Всё те же ученики, что и в прошлый раз, только эмоции у некоторых немного другие.

Если в прошлый раз девушка-ботанка смотрела растерянно и без очков, то сейчас она смотрела с опаской и небольшим злорадством. Только взгляд был направлен не на меня, а на моего соседа по несчастью.

Суговара же смотрел со злобой и ещё большим злорадством и снова большая часть эмоций была направлена не на меня, а на моего соседа. Что он такого сделал для получения такой славы?

Ивата смотрела на меня с ехидной улыбкой и показала жестами, что она поддержит. Шутница.

Остальные взгляды были либо нейтральными, либо тоже пылали негативными эмоциями, но была ещё одна девушка, которая смотрела на нас с нездоровым энтузиазмом. Оу, у неё кровь из носа пошла. Никто не обратил на это внимание, хотя по косым взглядам было видно, что кровь заметили.

— Да начнётся суд! — Кавасаки-сенсей весело взмахнула руками. — Сегодня у нас двое виновных. Один имел участь прогуливать школу и надеяться, что ему это сойдёт с рук. Второй же имел наглость спать на классном часу. Не настолько плохой поступок, чтобы это было достойно наказания, но он посмел сделать это в моём присутствии. Поэтому из чистой зависти я накидываю ему пару баллов наказания. Предлагайте наказания.

— Чистка унитазов! — раздался голос с задних парт. Но как он возник, так и затих под яростным взглядом Кониси-куна.

— И ты согласен жить две недели с грязными унитазами? Кониси-кун с этой задачей может и не справиться, — учитель весело начала смотреть на красного от злости одноклассника, но он не сказал и слова против, из-за чего улыбка учителя померкла.

А наша сенсей преображалась с каждым мгновением. Выпрямившаяся спина, из-за которой её небольшая грудь стала выглядеть немного больше, лицо приобрело чуть острые, даже звериные черты, а в глазах казалось навсегда поселилась ехидная искра. Также изменилась походка. Если до этого она была усталой и не привлекающей внимания, то сейчас каждое движение сенсея собирает множество взглядов упругими бёдрами, точёными ногами, а также нижними девяносто, хотя предполагаю там немного меньший размер из-за меньшей комплекции учителя, но всё это смотрелось очень даже гармонично.

— Есть другие предложения? — сенсей посмотрела на класс, начиная ходить из стороны в сторону и наслаждаясь собираемыми взглядами.

— Можно его на две недели в мой клуб? — раздался голос девушки с кровью из носа.

— Мика Хираи запрашивает Кониси-куна к себе в клуб ценителей яоя на две недели, — с задумчивым выражением лица произнесла наш мучитель, после чего её губы разошлись в широкой ухмылке. — Одобряю!

По классу прошлись шёпотки и в глазах некоторых появилось сочувствие, а у других злорадство лишь усилилось. Сам же виновник стоял с немного побледневшей кожей, смотрел на сенсея, как на предателя, всего человеческого рода.

— С одним решили, теперь переходим к другому злостному нарушителю, — всё внимание сконцентрировалось на мне.

Что-то мне подсказывало, если я не вмешаюсь в решение своей ближайшей судьбы, то результат мне не понравится, и горящий взор Мики Хираи, который она с непомерным энтузиазмом переводила с меня на Кониси-куна и обратно, на это прямо намекал. Оу, у неё вновь кровь из носа пошла…

— Чист…

— Клуб…

— Можно помочь вам? — перебиваю любителя унитазов и главу яойного клуба.

После этих слов все посмотрели на меня, как будто я неведома зверушка. Учитель даже для достоверности в щёку мне потыкала, чем вызвала шипение Химари.

— И чем же ты хочешь мне «помочь»? — её глаза превратились в две опасно сузившиеся щёлки, давая понять, что не каждую помощь она может принять благосклонно.

— Вы выглядели уставшими и это, скорее всего от количества работы, что на вас свалилось. Поэтому хочу вам помочь облегчить ношу, — высказал своё мнение.

Сам вариант меня устраивал, ибо провести какое-то время рядом с такой девушкой намного лучше, нежели чистить туалеты или быть в клубе яоя, который сам обхожу седьмой дорогой.

— Хм. Эксплуатация детского труда посредством своего должностного положения учителя, — сенсей приложила указательный палец к губам, после чего улыбнулась. — А что? Я согласна! Сегодня после уроков в моём кабинете.

Я облегчённо вздохнул.

— Можете садиться, продолжаем классный час, — сенсей даже не взглянула на нас и махнула в сторону наших мест.

Присел за свою парту и опустил на неё Химари, как-то на автомате взглянул на Ивату и мне очень не понравился её взгляд. Таким смотрят на душевно или смертельно больных. Сколько бы ни думал над этим, но так и не пришёл к какому-то определённому выводу по этому поводу.

В остальном классный час состоял в том, что нам сообщили о скорых контрольных работах, из-за чего большая часть класса как-то резко сменились в лице. Также была задета тема клубной деятельности, где был поставлен ультиматум — или мы находим себе клуб, или нас заставляют вступить в принудительном порядке, только уже без возможности выбора.

— Например, парни в качестве экспонатов в клуб продвижения яойного искусства, где Мики Хираи исполняет роль заместителя. Девушкам предоставлю больший выбор: клуб хикки-задротов, клуб эротической манги и ещё пару вариантов, — если при упоминании яойного клуба, все с опаской смотрели на нашу одноклассницу, то у девушек возникали выражения отвращения и брезгливости.

Во всём остальном ничего нового не было сказано. Вскоре раздался звонок, а очень довольная учительница ушла из класса.

Класс успокоился, но последствия остались. Кониси-кун волком смотрел на свою одноклассницу Мики Хираи, а та уже была не здесь и лишь тоненькая струйка крови, что уже подсыхала, давала понять о её мыслях. Только мне было не до этого.

Ивата с задумчивым взглядом смотрела на меня, и задумчивость была из разряда: «Когда его убьют, могу ли я кошечку себе оставить». Причём вопрос с моей смертью уже был решён.

— Да в чём дело-то? — не выдержал этого взгляда, где прослеживалась мысль о присвоении чего бы то ещё.

— Вот смотрю на тебя и думаю, ты либо ничего не знающий дурак, либо знающий, но всё равно дурак, — по взгляду она исключила пиджак и туфли.

— И в чём же отличия между этими двумя дураками? — спросил у неё, попутно гладя Химари за ушком.

— Один знает, другой нет, — ответила Ивата, но увидев мой укоряющий взгляд, тяжело вздохнула и ответила. — Ты знаешь, сколько за нашим сенсеем парней бегает? Большая часть средней школы и некоторая часть из старшей школы.