Дождик бешено, надрывно

вдруг колотит по стеклу,

с миром он дает обрывы,

в жуткий дождь глаз не сомкну.

Это все за то, что было

очень солнечно, тепло.

Было, было, грязь поплыла,

но от сердца отлегло.

Воздух стал послушно влажный

и дыханье песнь поет.

Вентилятор хоть и важный,

но он влажность не дает.

13 июня 2001

Чайный поцелуй

Глаза шафера как мерцание звезд,

они охотно едут за мечтами,

в московских пробках многих он провез.

Дома. Дороги. Пассажиры – дамы.

И все же есть маяк его дорог,

вернется вновь к нему его машина.

Так много лет и это видно рок,

между сердцами действует пружина.

Он завоюет ласку женских рук,

ему прольются капли с полной чаши,

и дома он не вцепится в свой руль.

А чашка что? Ее любимый – чайник.

И вечный флирт – вечерняя мигрень,

врачует все раскованность ладоней.

Колено для руки трамвайный рельс?

Но голос вновь волнуется и тонет.

А в голове сцепление сильных рук,

их плен так упоительно реален,

а стан все ближе, как надежный друг,

а поцелуй от чая теплый, алый.

16 июня 2001

***

Смотрю на мир в окно спокойно,

пусть ты забыл меня совсем.

Я слышу стук ночных вагонов,

дорог железных рядом семь.

Могу не ехать никуда я,

вокзал и так невдалеке.

И кто-то в поезде гадает,

а кто-то едет налегке.

Открыты настежь все окошки.

Светлеют звезды. Тьма. Огни.

Спокойно спит сегодня кошка,

и тишина. Коты одни.

И, если ласки слишком часты,

как солнцепек они нужны.

Любви порыв, друзей участье,

все, если в меру, не страшны.

Мысль улетела вдаль ночную,

осталась трепетная тишь.

Я по мечтам своим кочую,

спокойна я. А ты, где спишь?

19 июня 2001

Заколдовано

Среди лесов есть редкие просторы,

где только речка, берег, бастион.

Здесь ветры на свободе, ураганы,

и там, где бастион, встречает он.

Есть в этих встречах редкое везение,

когда мы с разных мест спешим в одно,

его я не увижу в воскресенье.

Коль я не с ним – в его глазах темно.

Какая-то нелепая влюбленность

проходит затаенно – так года.

Все без касаний, словно накаленность

исчезнет, прикасаясь – навсегда.

И это состояние нетленно.

Влюбленность мимолетная легка.

Он взглядом не касается колена,

не упадет на грудь его рука.

Все точно заколдовано: "Так надо".

И быть красивой надо и всегда.

Коль солнце заглянуло нам в пенаты,

он мимо пробегает как вода.

Он тридцать раз за два часа прошелся

вокруг меня. А может не меня?

А может мимо плеч, что греет солнце?

А может что-то сам в себе менял?

19 июня 2001

***

На столе: коньяк и стерлядь.

За столом: Она и Он.

Он – мужчина жизнью тертый,

а Она – девичий сон.

Платье – меньше не бывает,

а костюм – чернеет цвет.

И летали ноги в вальсе:

он ее над полом нес.

Не мешали вовсе гости,

у них есть свои дела.

На застолье тоже тосты.

Повара… Морковь цвела.

Все кружилось и мелькало,

пило, пело, ело… Хмель.

Счастье пенилось, сверкало.

Кто на свадьбе видит мель?

И остались: ОН – ОНА.

Он – поведал похожденья.

Сжались губы. Жизнь грустна.

Счастье было наважденьем.

25 июня 2001

Переход хода

Мне опять немного повезло.

Я смотрю с гранитного балкона.

Рядом пруд, в нем воду бьет весло.

А вдали, где были полигоны

белый город, словно облака.

В редкой чистоте дневного неба

жизнь спокойна, солнечна, легка.

Чудный день. Все горести нелепы.

Воздух свежескошенной травы

я вдыхаю вместе с теплым летом.

Господи, куда девался ты?

Проходная. Все. Ты под запретом.

Прохожу к себе как в бастион,

мощные природные расколы

не пройдет и опытный шпион,

не найдя охранные проколы.

Лето остается позади.

Исчезают окна дивных башен.

Окон нет. Пол – мрамор. Проходи.

И не видно. И пейзаж не важен.

28 июня 2001

Упрямая

Остановись, не мчись, замедли ход.

Уйди, упрямая, тернистая дорога.

И так идет за годом новый год,

а ты грехи все пишешь, горести, пороки.

Тебе опять показывают жизнь,

но осень кончилась. Листва пожухла, пала.

Тебе кричат, кричат: "Остановись!"

Волна проблем, невзгод вблизи восьмого балла.

Еще чуть-чуть, приблизится волна,

не выдержишь, и сердце – вспыхнет сильной болью,

но если сдашься, новою виной

тебе напомнят: слабость – просто рана с солью.

Не выдержишь, не вымолвишь и тишь.

А соль – скопление бед в одном простом мгновенье.

Так что? Уже не пишешь и молчишь?

Так просят твоего еще повиновения!

Нельзя сдаваться, час еще ни тот,

нельзя сойти с пути, пусть боль невыносима.

Чем старше в море брошенный вельбот,

тем больше надо тратить разума и силы.

2001

***

Компьютер – просто хорошо.

Он весь в своих секретах.

Ты только чертишь? А еще?

Передаешь ответы.

Скорее нет, а вдруг потом

тебе отключат сайты?

Поскольку вирус…

И еще… тебя читают с Мальты.

23 августа 2001

Деловое утро

Верхушки деревьев проткнули туман.

В траве усмехаются росы.

На окнах машин зайчик едет, он мал.

А бабочки спят и стрекозы.

В такой ранний час – мир для тех деловых,

кто едет на службу, работу.

И в это мгновенье меня ждешь лишь ты,

тем самым лишая свободы.

И все. Это миг. Это встреча всех дел.

Верхушка работ и заданий.

Потом день тумана, возможных побед.

Но все это будет уж в здание.

Здесь зайчик не бросит в компьютер свой блик.

Пора. Ожидают проблемы.

Растения – стрекозами выгнули лик,

а бабочки – галстуки схемы.

Чертеж и компьютер, и редкий Ваш взор,

вопрос: «Что еще непонятно?»

Потом то, что сделано, нужный обзор.

И все, на сегодня все ладно.

07 сентября 2001

***

Капли на окне, капли на руке,

некогда стереть, некогда сидеть.

Я звоню ему, солнцу своему.

Он ответил мне: «Мысли в седине».

Ревности бросок, ровный, как брусок.

Может он и прав, уж такой мой нрав.

Ветер вдруг затих и родился стих.

9 сентября 2001