Виктор Викторович? Он ходит каждый день к водоему и купается в проруби, получая морозный адреналин. А потом проходит мимо, если остановится, то начнет чихать. У него любовь к русалкам, которые с ним в прорубь ныряют.

Вспомнила я Анну Николаевну. Так вот, в то время с нами работала Селена, которая дружила с ней. Разница в возрасте у них была не меньше 10 лет. Селена столичная штучка, всегда одевалась на грани долгов и моды. Работала она без напряжения и нервов, и не рвалась по служебной лестнице. Она не вязала и не шила, просто доставала модные вещи. С первым мужем ей не повезло, ребенок у нее родился внешне здоровый, но с периодическими приступами агрессии и пены. Все свои печали Селена выкладывала в уши Анны Николаевны, но некоторые проблемы доходили и до меня.

С нами в ту пору работал весьма импозантный ведущий инженер. Селена подчинялась лично ему. Продолжать? Работали, они работали и поженились. Он развелся со своей женой, оставил жене дочь и квартиру, а сам переехал жить к Селене. Они стали жить счастливо? Как бы ни так! Селена однажды сказала: «Если бы я знала, что так тяжело жить во втором браке, я бы никогда не вышла замуж!» У пары родился красивый и здоровый сын. Проблемы быта, обязанностей и совместной работы часто мало совместимы. Селена ушла работать в сферу недвижимости, она стала менять квартиры другим и себе. Я ее встретила лет через двадцать. Селена шла с Анной Николаевной под ручку. К этому времени Селена жила одна в собственной квартире. Ее второй муж вернулся в свой бывший дом после смерти своей первой жены. У второго сына Селены родилось двое детей, с которыми она и общалась, а еще она не забывала Анну Николаевну. А! Я ведь им тогда сказала, что у меня новый и молодой муж Жак! Анна Николаевна рассказала обо мне дочке Анжеле, а та в свою очередь забрала у меня Жака. Вот и вся цепочка интересов или взаимосвязи русской души.

Итак, мои хвалебные слова оставили меня без второго мужа Жака, мне осталась одна любовь домашней парочки собак, у которых в декабре – весна. Много я наговорила в своей жизни в одни уши. И дошло это до меня через десятилетия! Когда все поезда моей личной жизни ушли. Каюсь. Было время молодости, когда молодые нравятся молодым. Но на работе случалось всякое.

Кстати, меня зовут Людмила, далее я о себе буду говорить от третьего лица, так легче наговаривать на себя напраслину, а еще проще говорить о себе правду.

Поздняя осень радовала простором, который появился благодаря отсутствующей листве на деревьях. Стволы деревьев темнели на фоне земли, покрытой жухлой листвой. Рядом с домами листву благополучно собирали и увозили. Но в лесу листва оставалась лежать там, где упала. Людмила посмотрела за окно и ничего, кроме серого неба, не увидела. В это время в офис зашла женщина по имени Анна Николаевна и предложила путевки в Янтарную страну.

– Отлично, я поеду. – сказала Людмила распространительнице путевок в зарубежье.

– А я не поеду, – медленно проговорил красавец Родион, недавно пришедший на работу поближе к Людмиле.

Людмила онемела от негодования. Она хотела ехать с ним! Она уже отпросилась с работы, а он ее подставил! Но она промолчала и отошла в сторону. Родион пошел и сел на свое рабочее место, в сторону нее он не смотрел. В комнату заглянула девушка по имени Полина, она посмотрела в сторону стола начальника и спросила:

– А где Родион?

– Многие стремились к нему, – ответил ей умудренный жизнью Виктор Викторович, вертя в руках желтый карандаш НВ.

– Как Вас понимать? – возмущенно спросила девушка.

– А так и понимайте, молодая леди, к нему всегда стоит очередь из женщин. Он Вас слышит, но не видит, – ответил он девушке и медленно повернул голову в сторону Родиона. – Родион, ты что, не слышишь? К тебе дама пришла, очередная твоя поклонница.

– Слышу, но я занят.

– Труженик ты наш. Девушка, Вы слышали ответ? Тот, кто занят, тот Вас не ждет.

– Я поняла. Вероятно, я ошиблась комнатой.

– Бывает, – проворчал Виктор Викторович и уткнулся в чертеж, который проверял без всякого удовольствия, но с большим знанием дела. Он был очень способным человеком.

На обед в кафе Людмила пошла одна, в сторону Родиона она не смотрела.

Он сам подошел к ней с подносом в руках:

– Людмила, я не могу с тобой поехать! Понимаешь, не могу!

– Не можешь – так не можешь, а я поеду. Я никогда не была на берегу Янтарного моря. Меня шеф уже отпустил.

– Прости, но ты поедешь без меня. – сказал Родион и удалился, унося свой обед на другой стол.

В вагоне поезда сидела группа туристов, ехавшая на экскурсию к Янтарному морю. В группе было 28 женщин и два мужчины. Один мужчина ехал с женой, второй мужчина был свободен. Людмила посмотрела на контингент и спокойно достала книгу. Единственный свободный мужчина из 28 женщин безошибочно выбрал ее! Он просто сел рядом с девушкой, читающей в вагоне книгу, в то время как остальные представительницы туристической группы тихо переговаривались между собой.

Людмила посмотрела на мужчину невидящим взглядом, словно смотрела сквозь него, перед ее глазами была диадема из янтаря. Кому чего, а ей хотелось золотистую диадему, пронизанную солнцем сквозь янтарь.

– Девушка, можно я сяду рядом с Вами? – спросил молодой человек.

Она мельком взглянула на очень короткие волосы над молодым лицом и пододвинулась к окну. До окна оставалось одно посадочное место. Минут через пять рядом проехал грузовой состав, из которого вылетел камень. Этот камень на большой скорости врезался в окно рядом с Людмилой. Стекло рассыпалось на мелкое крошево и осыпало ее с ног до головы. Она встала, и с ее головы посыпался стеклянный дождь. Люди заохали.

– Получила я стеклянную диадему. – сказала Людмила, ни к кому не обращаясь.

– Простите, я не хотел Вас подвигать к окну, все случайно получилось, – быстро проговорил молодой человек.

Плацкартный вагон как единый зал, в нем всем все интересно. Людмила быстро стала личностью номер один, оказывается, и без конкурса красоты можно достичь некой популярности. Стекло с пола вымела проводница обычным веником. Остатки стекла оставались в деревянной раме вагона. Свежий ветер гулял по вагону. Проводница принесла липкую пленку и залепила отверстие в стекле, пробитое куском твердой породы.

Молодой человек, увенчанный короткой стрижкой, сказал, что его зовут Самсон. Имя заинтриговало. Людмила перестала на него сердиться, словно он был виноват в том, что стекло разбилось. И только тут она заметила галстук на его шее, на котором был изображен конь. Галстук ему подходил во всех отношениях: Самсон был весь холеный и лоснящийся, как породистый конь. От него исходил отличный запах мужского одеколона, очень тонкого, излучающего свежесть своих компонентов.

Людмила не думала о том, в каком вагоне ее повезут в Янтарную столицу со старого голубоватого вокзала с башенками. Она почти всегда ездила в купе, а тут собрался веселый табор экскурсантов в плацкартном вагоне. Самсон создал вокруг Людмилы свое поле, которое опекал. С ним было уютно и вкусно. Он угощал ее теми продуктами, которые взял себе в дорогу. У нее ничего, кроме бутербродов из белого нарезного батона с маслом и сыром, не было – это сухой дорожный паек.

Проводница принесла чай в стеклянных стаканах с подстаканниками времен далеких, рядом положила сахар в маленьких брикетах. Дома Людмила чай с сахаром никогда не пила, но в вагоне вкус менялся, здесь хотелось того, чего нельзя. Мягкие нежные руки молодого человека порхали рядом, они словно клеились к девушке своими клеточками, и это ей начинало нравиться. Вскоре он ушел и пришел в симпатичном спортивном костюме, держа в руках плитку шоколада с орешками. Она ему улыбнулась и отложила в сторону книгу.

За окном темнело. Новая парочка вышла в тамбур – единственное место в вагоне без глаз и ушей. Хотя какие у них могли быть секреты от окружающих? Как оказалось, на данный момент времени они оба были свободными людьми, не обремененными семьями.