«Да!» — отвечаю я, возможно, немного слишком быстро. Но я не делала этого с тех пор, как училась в средней школе, так что я не знаю, как быть. Что я точно знаю, так это то, что Тан любит меня такой, какая я есть, поэтому я не собираюсь что-то менять или подвергать сомнению. Как и прошлой ночью, я была напугана и нервничала, но я справилась и последовала своей интуиции, и из-за этого я действительно счастлива.

«Я не могу дождаться, Фэй».

Смотрю на свой телефон, и в животе у меня порхают бабочки.

«Я тоже не могу дождаться».

Вскочив с кровати, я иду будить Брэксли, но он уже встал, сидит на полу в своей комнате, ест хлопья из коробки и смотрит мультики.

— Доброе утро, детка.

— Привет, мамочка.

— Как тебе спалось? — спрашиваю его, целуя в макушку, пока он смотрит телевизор, а затем сажусь рядом с ним.

— Хорошо. — Он кажется немного более тихим, чем обычно, замкнутым, как будто его что-то беспокоит, поэтому я спрашиваю:

— Ты хорошо себя чувствуешь сегодня?

— Да. Я скучаю по папе.

— О, малыш. — Я крепко обнимаю его, прижимая его крошечное тельце к своей груди. — Я тоже, я тоже.

— Когда я смогу увидеть его снова?

Слезы наполняют мои глаза, когда я слушаю его слова, и я ищу правильный ответ, но не могу его найти.

— Я… я…

Пожалуйста, Господи, дай мне сил.

— Дорогой, однажды ты увидишь своего папочку на небесах, но это будет не очень скоро.

— Но что, если я захочу поговорить с ним сейчас?

— Ты всегда можешь поговорить с ним, он слушает.

— Но я не могу его видеть.

— Нет, ты не можешь.

Я моргаю несколько раз, желая дать ему что-то большее, другой способ установить связь с Беном. Потом меня осеняет, и я представляю, как беру его с собой на могилу Бена. Но я не знаю, смогу ли я это сделать. Когда его хоронили, Брэксли был так мал. Я не думаю, что он помнит, или, по крайней мере, мы не говорили об этом. Но он просит сейчас, и я, как его мать, несу ответственность за то, чтобы помочь ему пройти через всё это.

Отпуская своего сына, я спрашиваю его:

— Что ты скажешь, если я отвезу тебя туда, где, как мы знаем, находится твой отец?

— Могу я его увидеть?

— Нет. Но помни, твой папа всегда рядом, так что ты можешь поговорить с ним, когда захочешь. — Я касаюсь места на левой стороне его груди, где находится его сердце. Он смотрит вниз на мой палец и кладёт свою маленькую ладонь поверх моей, закрывая глаза.

Слезы, которые я так стараюсь сдержать, вырываются наружу, когда я смотрю, как мой сын пытается наладить контакт со своим отцом.

Пожалуйста, Бен, подай ему знак.

Но Брэксли открывает глаза и качает головой.

— Он не отвечает.

— Всё в порядке; это не значит, что он не слушает.

— Ты можешь отвезти меня туда?

— Конечно, милый…

* * *

— Мы можем есть блинчики каждый день? — спрашивает меня Брэксли с заднего сиденья моей машины, когда я еду с ним на кладбище.

— Конечно, можем. Но я думала, ты любишь лазанью на завтрак?

— Я люблю, но бабушка Джен говорит, что это не еда для завтрака.

— Конечно. Ты можешь есть на завтрак всё, что захочешь.

Он улыбается мне в зеркало заднего вида, затем смотрит в окно, когда мы въезжаем в ворота кладбища. Забавно, что место, где всё выглядит одинаково и, как вам кажется, будет сложно ориентироваться, на самом деле таковым не является. Я точно знаю, куда еду. Моё сердце колотится, а руки становятся липкими, когда я вижу ряд, где находится Бен.

Ставя машину на стоянку, я делаю глубокий вдох:

— Мы на месте.

Когда я выхожу, запах в воздухе тот же, что и в тот день, когда Бена похоронили. Сосны и мёртвые цветы, это почти тошнотворно.

— Готов? — спрашиваю я Брэксли, делая всё возможное, чтобы оставаться сильной ради него, когда он берёт букет цветов с заднего сиденья, который он выбрал.

Поставив обе его ноги на землю, я беру его за свободную руку и иду вдоль задней части надгробий, пока мы не доходим до простого белого мраморного надгробия Бена.

— Вот он, — говорю я Брэксли сквозь рыдания, представляя моего Бена, погребённого под землёй. Это так несправедливо, что жизнь раздала ему такие карты.

— Так папа здесь?

— Да, детка, папа здесь.

Мы оба опускаемся на колени, и я, как всегда, очищаю мрамор от мусора. Брэксли берет цветы и кладёт их, как и все остальные. Он такой наблюдательный для своего возраста.

— Могу я поговорить с ним?

Я киваю и вытираю глаза насухо.

— Привет, папочка, это я, Брэксли. Я скучаю по тебе, и мама тоже скучает по тебе. Я не могу дождаться, когда увижу тебя на небесах; надеюсь, ты в порядке и больше не болеешь.

Слушая его слова, моё сердце разрывается. Он так молод и не заслуживает того, чтобы так познать смерть. Если бы только я могла защитить его от боли скорби, я бы это сделала. Я бы рискнула своей жизнью, чтобы вернуть ему отца в мгновение ока.

Глава 14

Тан

Забрав Джека из дома Чар, я не знаю, кто из нас больше рад пойти к Фэй. Конечно, мне не хотелось оставлять его с бывшей, пока меня не было в городе, но Фэй убедила меня сделать это, и всё получилось хорошо.

— Тебе с мамой было весело, приятель?

— Да, мы не ходили по магазинам, пап. Мы собирали Лего и смотрели фильмы. Это было весело.

— Что ж, приятно это слышать.

— Я не могу дождаться, чтобы пообщаться с Брэксли.

— Да? Ты скучаешь по нему?

Он кивает головой, и я рад, что мальчики есть друг у друга. Они стали лучшими друзьями. Проверяя свой телефон на светофоре, я до сих пор не получил ответа от Фэй. Я написал ей несколько часов назад, спрашивая, не нужно ли ей чего-нибудь по дороге, и её молчание начинает меня нервировать.

Когда мы подъезжаем к её дому, я ставлю машину на стоянку и говорю Джеку:

— Прежде чем мы войдём, я должен тебе кое-что показать.

Он отстёгивает ремень безопасности и идёт со мной к задней части моего внедорожника. Я открываю багажник, и когда он видит огромное кресло-мешок, он подпрыгивает.

— Это для меня, папа?

— Твой — дома, этот для Брэксли. Думаешь, ему понравится?

— Да! У меня такой же цвет?

— Да, оба серые, приятель.

Я хватаю чудовищную подушку с заднего сиденья своей машины, и Джек вбегает в дом. Ему здесь так уютно, что он даже больше не утруждает себя стуком.

— Тук-тук, — говорю я, следуя за ним внутрь. Но я не вижу и не слышу Фэй.

— Разве это не круто? — говорит Джек, рядом с ним Брэксли, и я ставлю подушку. Мальчики вместе запрыгивают на кресло и сидят там примерно полсекунды, прежде чем убежать.

— Где твоя мама? — кричу им вслед, и Брэксли отвечает:

— Рисует.

Я поднимаюсь по лестнице в студию и вижу Фэй перед холстом, как только добираюсь до верха. Я тихо стою в дверях и просто наблюдаю за ней. Она рисует что-то новое, и я сразу понимаю, почему она не ответила мне. Она в своём потоке; её рука непрерывно движется, когда она воплощает в жизнь ещё одну удивительную картину.

— Это из-за пляжа? — спрашиваю её, и она подпрыгивает, её кисть взлетает в воздух.

— Чёрт, Тан, ты меня напугал.

— Прости, — говорю я с улыбкой на лице, придвигая свой обычный стул рядом с ней и протягивая ей кисть. Она застенчиво улыбается мне, и я задаюсь вопросом, это не из-за того ли, что мы делали по телефону прошлой ночью.

Я не хочу, чтобы она стеснялась рядом со мной, поэтому я стараюсь поднять ей настроение.

— Эй, кто-нибудь когда-нибудь просил тебя прислать им обнажённую натуру? — Мой тон саркастичен, и она ухмыляется, хлопая меня по плечу.

— Что? Это законно, это то, что делают все крутые ребята в наши дни.

— Я даже не хочу знать, откуда ты это знаешь.

— Ну так что? — спрашиваю её снова.

— Только один парень.

— Ты это сделала?

Она кивает и кладёт голову мне на плечо, больше не стесняясь, и я провожу руками по её волосам, прежде чем обхватить ладонями её лицо, радуясь тому, что мы преодолели барьер, который так долго сдерживал нас.