Тисненые кожаные обложки некоторых книг выглядели ветхими, но, несмотря на древность этих томов, было заметно, что их ценили и обращались с ними очень бережно. Ричард знал, что самые опасные книги библиотеки выглядят просто и непритязательно, а большая часть внушительного вида томов, созданных с умением и тщанием, не такие уж особенные. Простая уловка, с помощью которой волшебники древности боролись с потенциальными ворами и теми, кто искал опасные заклинания безо всякого на то права. Этому, как и многому другому, научил его Зедд.
Вдоль длинных стен помещения стояли по три ряда книжных шкафов. В некоторых хранились большие и громоздкие книги, иногда названия на корешках и обложках были выполнены золотом. Один шкаф был закрыт стеклянными дверями во весь фасад, которые еще больше ограничивали доступ к книгам, и так хранившимся в надежно защищенной библиотеке. Стеклянные дверцы были не просто закрыты. Ричард знал, что книги за стеклом — самые опасные в библиотеке. Настолько опасные, что волшебники, жившие во времена создания этой библиотеки, не хотели доверяться уловке с простыми обложками. Стеклянные дверцы были опечатаны заклинанием, и открыть их мог только весьма искусный волшебник, наделенный магией Ущерба.
Ричард знал, что во многих наиболее опасных книгах на полках и за стеклянными дверцами говорится о нем. Книги называли его многими именами еще за века до его рождения. Там были как мрачные предупреждения, так и огромные надежды.
В дальнем левом от Ричарда конце библиотеки за рядами книжных шкафов стояли три уютных на вид кресла. Но вряд ли кто-то будет сидеть в них — у них была такая же уродливая оранжево-полосатая обивка, как и у стульев в коридоре. Ричарду было известно истинное предназначение безобразных оранжевых полосок.
В центре помещения между рядами книжных шкафов стоял длинный и тяжелый дубовый стол с массивными изогнутыми деревянными ножками. Вокруг беспорядочно стояли несколько деревянных стульев, словно люди на минутку встали из-за стола, но так и не вернулись. Одним из этих людей был Ричард.
На столе лежали открытые книги с простыми обложками. Совсем недавно Ричард оставил эти книги здесь. Он сам собрал с полок книги и сложил их на столе в несколько стопок на случай, если нужно будет поискать в них что-то полезное. Сама библиотека выглядела уютной и удобной для чтения, но Ричард знал, что эта комната, как и некоторые другие, была не просто библиотекой. И уж точно она не была уютной.
Пока Дори разглядывала комнату, он дошел до края правой стены и задернул плотные шторы на высоких окнах, состоявших их квадратов толстого дымчатого стекла. Это особое стекло могли сотворить только самые сведущие волшебники далекого прошлого. Для изготовления спирального стекла требовалась как магия Приращения, так и магия Ущерба. А еще особые знания и тайные умения.
— Что ты делаешь? — спросила Дори, раздраженно и нетерпеливо.
— Надеюсь, так тебе будет удобнее, — через плечо ответил Ричард, проверяя, плотно ли задернуты шторы.
Удовлетворившись результатом, он задул пламя стоявшей рядом зеркальной лампы и улыбнулся девочке.
— Я знаю, что ты предпочитаешь темноту.
— Я провела немало времени с той женщиной — матерью этого тела. Она обладает магией, — добавила Дори с рыком отвращения. — Магия не такая уж непостижимая загадка, как я поначалу считала. Я наблюдала за женщиной. Ее магия не так сильна, как магия твоего рода.
— Да, — со вздохом согласился Ричард. — Полагаю, так и есть. — Он задул другую лампу, попавшуюся ему по пути.
Плотные шторы на окнах и двери были задернуты, и только две лампы на разных концах комнаты освещали просторную библиотеку. Лампы совсем не справлялись со своей задачей, и середина помещения тонула в глубоких тенях. Дори одобрительно улыбнулась. Ричарду пришлось проявить осторожность, чтобы не врезаться в ряды книжных шкафов.
— Каковы условия капитуляции? — спросил он, возвращаясь в центр библиотеки.
— Усссловия? — прошипела она. — Никаких усссловий. — Само это слово было ей отвратительно. — Только безоговорочная капитуляция. Если избавишь меня от необходимости выслеживать тебя и убивать, я гарантирую тебе милость быстрой смерти. Конечно же, она будет ужасно мучительной, но все же быстрой. Это станет твоей наградой за то, что ты сдался. Это и осознание того, что тебе не придется смотреть на участь остального мира. Ты должен валяться у моих ног в благодарность за то, что я избавлю тебя от этого.
— А что насчет Матери-Исповедницы?
Дори нахмурилась от недовольства:
— Она не соглашалась сдаться. В отличие от тебя, она все еще сопротивляется неизбежному. Она снова почувствует наши когти, но на этот раз кричать она будет не только от того, что они раздирают ее легкие. Она почувствует наши зубы, срывающие с черепа ее лицо. Мы высосем ее глаза, мозг и сожрем плоть. Мы измажемся в ее крови, получая удовольствие от столь теплого, влажного и липкого прикосновения.
Ричард отчаянно хотел обнажить меч, магия которого кричала, требуя высвобождения. Он отрицал, что нуждается в магии. Он контролировал свой гнев — сестры Света долго пытались его этому научить. Он улыбнулся маленькой девочке и подумал, что сестры гордились бы тем, как далеко он продвинулся.
Впрочем, вряд ли они поймут, как ему удалось обратить эту ярость внутрь себя. Ричард потушил одну из двух остававшихся ламп возле уродливых оранжевых стульев и повернулся к центру комнаты. В слабом свете единственной далекой лампы за своей спиной он едва мог разглядеть Дори на противоположном конце длинного стола.
— Кто ты такая? — спросил Ричард через тяжелый стол. — Мне следует знать, кто ты, раз уж я решил сдаться.
— Я Золотая богиня.
Ричард пожал плечами:
— Ну, это я уже знаю. Что это значит? — Он подался вперед. — Кто ты? Что ты такое?
Дори ловко запрыгнула на дальний конец тяжелого дубового стола, словно была порождением кошмара. Она медленно шагала к нему по столу, и ее каблучки размеренно стучали. Хищник приближался к своей жертве.
— Я — несущая прилив своего народа, — низко и гортанно прорычала она. — Этот прилив смоет твой вид, смоет твой мир и потопит всех вас. — Она остановилась у края стола, смотря на него сверху вниз. — Я Золотая богиня, несущая этот прилив.
В мертвой тишине окутанная тенями девочка медленно распростерла руки в стороны ладонями вверх, словно призывая прилив.
Сначала начал появляться один, потом другой. Вскоре вся комната ожила от движения. Все было именно так, как описывала Кэлен — черточки в воздухе, головокружительно быстрые спирали, словно начертанные углем. Они появлялись все быстрее и быстрее, изгибались, петляли и прочерчивали воздух, намечая форму и размер. Было невозможно соотнести это зрелище с реальностью, понять, что материально, а что нет. Это дезориентировало.
А потом угольные линии стали толще, будто теперь их рисовали грязной жижей. Жирные линии начали сливаться, раскрывая истинную форму, и во мраке вокруг Ричарда материализовались они. Весь процесс занял лишь несколько секунд, но за эти секунды мир словно изменился и теперь кишел созданиями более ужасными, чем он мог вообразить.
— Мои дети, — низко и угрожающе прорычала Дори, жестом представляя сородичей. — Они пришли за тобой.
Все больше и больше черточек появлялось в воздухе, сливаясь в темные влажные фигуры — высокие, крупные и мускулистые. Они стояли на двух ногах и немного горбились. Он мог различить когти на концах мощных рук. От черных блестящих тел поднимался не то пар, не то дымок. Капли студенистого вещества скатывались по их бугристой коже, напоминавшей кожу амфибии, и капали на пол.
— Кто ты? — шепотом спросил Ричард.
Все новые создания продолжали появляться в тенях, сначала в виде штрихов, а потом в истинной форме. Наконец, комната оказалась заполнена высокими черными фигурами, дымящимися и истекающими влагой.
Когда они разинули в оскале свои широкие рты и издали некое подобие рычания, Ричард разглядел длинные острые клыки. Белые зубы выделялись на фоне влажных черных тел. Между верхней и нижней челюстями протянулись ниточки слюны, когда они открыли рты еще шире, угрожающе шипя.
