Аэропорт. Слушаю концерт ко дню геолога. Из репродуктора Даша Булганина поёт https://youtu.be/nrMTR9ppWy8?t=1
Сборники и «взрослые» торпедовцы остаются под руководством Маслова на совместном сборе в Баку, а я с игроками молодёжной сборной Союза лечу с Набоковым в Москву, как помощник старшего тренера Александра Пономарёва. Кроме того, мне предстоит участие в боксёрском Первенстве СССР.
Глава 8
«Бывают такие запрещенные удары, особенно в любви и в боксе — не то что вскрикнуть, вздохнуть потом не можешь».
Джером Дэвид Сэлинджер, писатель.
6 апреля 1952 года. Москва.
Ранее утро. Добираясь до своего района на метро «Динамо», я заметил что на входе появились первые турникеты под жетоны.
Ну, хорошо хоть теперь не нужно стоять очередь за билетом в метро…
Разговоры в автобусе:
— Я ей с войны отрез дорогого бостона привёз, а она с соседом…
— Дочке справили на весну новое габардиновое пальто. Это мужу талон в ОРСе дали…
— По-украински рука — рука, нога — нога, задница — срака… И что? Вот из-за нескольких срак — мы разные народы? Ответь мне, ответь!
— Эх. Тёмный ты, брат, человек. Ничего не понимаешь в колбасных обрезках…
Как приятно снова услышать эту болтовню в московском транспорте. А в коммуналке народ отсыпается после трудовой недели. Воскресенье.
Бросаю вещи в комнате и бегу на пробежку до «Динамо». Встречаю там Сергея Щербакова, которого недавно назначили моим тренером по боксу. Пока я разминаюсь, он рассказывает мне новости о предстоящем Первенстве СССР.
— Ты не тушуйся, — подводит знаменитый боксёр итог своего спитча, — В твоей группе никого из опасных для тебя не прибавилось. Это вон в легчайшем весе Енгибарян из «Трудовых резервов» грозит побить всех чемпионов. Перейди он в твою категорию и я бы засомневался… А здесь… Если не заболеешь и если не будешь на ринге ворон ловить, то победишь однозначно. Главное — гни свою линию…
После тренировки я позвонил домой партбоссу Александру Шелепину. Попросил помочь решить вопрос со свадьбой Василия Колобкова с иностранной подданной.
— Хорошо, — нехотя ответил член Президиума ЦК КПСС, — Попробую Фурцеву подключить. Но, это, Жаров, в последний раз!
Мой бизнес-партнёр Шестернёв получил на этой неделе орден «Знак почёта» за участие в запуске автомобиля «Бычок» в серию. Он с Машей Колывановой занят открытием нового артельного цеха в Подмосковье. Дал мне добро на получение «дежурной» тысячи в кассе нашей артели. А то я в Баку поиздержался…
Писатель Гриша поведал мне историю, как он ходил к Валентину Катаеву в «Юность». Но, мэтр забраковал его рассказ «Почём фунт лиха». Мол, слишком пронзительно-грустная эта история про немецкий концлагерь. Стране нужны рассказы про подвиги и победы…
Писатель из-за скудности бюджета в «Юности» согласился написать военную повесть на заданную тему. Поработает за выданные по предъявлению издательской бумаги авансом из прикреплённого магазина килограмм сосисок и банку сгущёнки.
— Вот ещё буханку серого купил и бутылку «Столичной», — известил меня Гриша, — А то после «Клопомора» у меня изжога появляется… Будешь?
Я посмотрел на батарею пустых бутылок из-под «Солнцедара» и отрицательно покачал головой.
В раздел «Трезвенник-язвенник» добавлено два балла.
Днём был на тренировке нашей молодёжки на «Динамо». Перед началом занятия узнал новость что старший тренер сборной СССР Виктор Маслов поцапался с Бесковым и отчислил того за нежелание работать на команду. В сборную был вызван проверенный в деле Виктор Соколов ушедший в прошлом году из горьковского «Торпедо» в московский «Локомотив».
Такие «забивные» везунчики, как «Орёл» нужны в каждой команде. Они словно из ничего умеют создать гол…
Выпавший на этой неделе снег и не думал таять. Парни бегали по серо-ледяному полю с риском получить травму. Тренер Пономарёв посмотрел мой план занятий с командой, выслушал предложение о тренировке в зале и, сплюнув со злости в сторону, дал команду переходить под крышу.
На меня повесили упражнения с игроками на развитие скорости и на развитие силы. Парни бурчали, но делали. Количество и интенсивность упражнений были подобраны так, чтобы не загонять игроков до потери пульса. Ребята хоть и были на вид крепкими, но до взрослых футболистов не дошли ещё мышечной массой и уровнем выносливости.
Тренеры Пономарёв и Набоков отобрали в команду половину игроков горьковского дубля. Вратари — Разинский и Беляев; защитники — Крутиков, Турянчик, Дубинский, Островский, Багрич, Алябьев, полузащитники — Бубукин, Ковалёв, Завидонов, Мозер; нападающие — Метревели и Мамыкин. Из других клубов приехали игроки атаки — Валентин Иванов, Стрельцов, Голодец, Беляев, Агапов, Редькин, Кирш. Я ещё предлагал быстроногого Валеру Урина из кировского «Пищевика» включить. Помнил его молниеносные рывки в московском «Динамо». Однако, команда не резиновая… Спорткомитет поначалу хотел ограничить состав восемнадцатью игроками, но, под нажимом авторитетного Пономарёва, уступил, отцепив только совсем уж юного Салькова. Володя по-моему обиделся, но, как опытный человек, вида не показал, а пошёл собирать шмотки из раздевалки. Сходит со мной вечером со своей книгой к Апсолону и ночью ту-ту в Горький. Я же буду на «Динамо» проводить утренние и вечерние тренировки. Днём и без меня справятся.
Начался отбор на участие в четвертьфиналах боксёрского Первенства Союза. Посмотрев бои квалифаев в своей категории, я как-то успокоился. Ну, не было там никого из супер-пуперов. Нужно просто грамотно защищаться и искать возможность для удара. А таких возможностей квалифаи давали воз и маленькую тележку…
В «молодёжке» меня вновь назначили ответственным за политинформацию. Видимо, это мой крест по жизни. Читаю, выписываю…
Из журнала «Огонёк»(который в это время ещё не был прибежищем либералов)…
Аургазинский колхозно-совхозный театр в селе Толбазы (Башкирская АССР) к дню рождения В. И. Ленина подготовил спектакль «Мой класс» по повести Фриды Вигдоровой. К постановке привлечены местные школьники. Это повесть о молодой учительнице Марине Катилиной и о её удивительном и озорном Пятом «В». Выпускница пединститута учит детей не только орфографии, но и умению дружить и помогать друг другу. Запомнился её рассказ про погибших Героев Советского Союза — девушек-снайперов, которые взорвали себя гранатами, чтобы не попасть в плен к фашистам.
Очень ярко показаны эпизоды с аквариумом, шахматами, сгоревшей плёнкой из диафильма, с путешествием на «кукушке», побегом на футбольный матч. Трогательно рассказано про татуированный номер из немецкого концлагеря. В спектакле много смешных эпизодов, но много поднято и серьёзных тем. А то, что учительница показана порой неуверенной и ошибающейся, так это ещё больше делает книжный персонаж похожим на реального человека.
Книга Видгоровой «Дневник русской учительницы» готовится к публикации в европейских странах, а так же в КНР, США, Японии, Малайзии.
Что? И правда там издадут? — спрашиваю я у Наблюдателей.
- Да. Вот часть рецензии в американском литературном журнале: " Но, боже, помоги нам, когда учительница и её ученики, которые радуются, если у них в классе тепло и светло, овладеют более современной системой обучения! Такие учителя и орды их любознательных учеников внушают, мне кажется, больше опасений, чем все спутники, запущенные русскими в небо. Справятся ли с ними американские учителя и американские дети?"
В «Труде» статья про сельхозрационализатора Худенко. Сначала критика. Мол, результат прошлогодней работы — показной. Ну, не могут люди увеличить производительность труда в с/х за год в три раза. А затем наблюдение другого корреспондента на месте. Иван Худенко перевел свой совхоз на полный хозрасчет, подкрепленный прямым материальным стимулированием работников. Оплачивались достигнутые результаты, а не затраченные усилия. Вместо 3 комплексных отделений и 9 полеводческих бригад с огромным числом работников и общей, то есть «ничьей», техникой, было создано 17 звеньев по 4–5 человек с закрепленной за ними техникой (5 комбайнов, 4 трактора и набор других необходимых машин). Каждое звено имело строго очерченные функции и фонд затрат на их исполнение. На девяти токах прежде работало, в зависимости от количества зерна, до 500–600 человек. После реорганизации по системе Худенко было создано три механизированных тока, а их обслуживало всего 12 человек. Число управленцев в совхозе было сокращено со 132 до 2 человек — остались управляющий (он же главный агроном) и экономист-бухгалтер зернового отделения. За первый же сезон производство зерна в совхозе выросло в 2,9 раза, прибыль на одного работающего — в семь раз.
