Почти сразу после «рывка» на мотоциклетке меня, как наиценнейший и взбалмошно-непредсказуемый экземпляр вывезли из Москвы и поселили «на точке», километрах в семидесяти на север от столицы, предназначенной, судя по всему, для подготовки нелегалов. Поначалу весь прежний персонал убрали и первые дни в просторном, в три этажа, особняке-казарме проживала наша великолепная пятёрка — я, чета Судоплатовых, свет очей моих, медовая ловушка НКВД Зоенька Невзлина и «бабуля-божий одуванчик» Дора Марковна Малкина. Но через сутки в штат добавился мрачный, звероподобный дворник-истопник Матвеич, завпищеблоком Илья Яковлевич Натансон, две молоденькие, пресерьёзные (сразу видно, наглухо заинструктированные) помощницы повара Нина и Валя. Недели не прошло как на первом этаже, имеющем отдельный вход, разместилась команда «спортсменов» с обветренными лицами. Похоже, ранее парни исполняли роль охранников периметра и сутки напролёт находились «на свежем воздухе», так сказать «средь берёз и сосен». Хотя, в сосновом бору укрылся «объект 218», какие тут к чёрту берёзы. Визит Меркулова, разъяснившего под каким номером числится «точка» и возможность раз (а то и чаще) в неделю выбираться в Москву «по работе» ясности не добавил.
— Всеволод Николаевич, да проще б всем было и спокойнее, законопатить меня в камеру внутренней Лубянской тюрьмы. На кой ляд отправили в санаторий? И динамовцев для охраны подобрали. Ладно, научу их, так и быть, скандинавскому лыжному бегу.
— Деловой разговор, Александр, — обрадовался и заметно расслабился замнаркома, — а машины будут предоставляться по мере надобности, не переживай.
Сам процесс «работы с закладками», когда получал «указания из Центра» проходил по моему разумению, просто анекдотически. Но товарищи из НКВД, вроде и профессионалы, не спешили уличать и разоблачать. Наверное, товарищи чекисты, получая огромной ценности информацию, воистину стратегического характера, считали такой полудилетантский подход к приёму-передаче сведений нелегалу, высшим шпионским шиком? Возможно. Сам процесс дуракаваляния обставлялся следующим образом. Полтора-два часа мы с Судоплатовым, реже с Зоей, прогуливались по улочкам московским, каждый раз новым маршрутом. Засимя подходил к какому-нибудь приглянувшемуся дверному косяку, столу доминошному, скамейке, кирпичу и так далее и демонстрируя ловкость рук вынимал из потайного места «закладку». Само собой заранее заготовленную и вытаскиваемую из рукава с такой скоростью, что человеческий глаз не реагировал. Раз — потянулся Саня Соколов к скворечнику, что низко прибит, или к тыльной стороне огромного ржавого замка, стерегущего в дощатом сарайчике укрытые мётлы и лопаты дворника и ап, вуаля — есть закладка, вот она!
Все старания Судоплатова и Невзлиной устроить непрерывное фотографирования процесса выемки я не без злорадства «смазывал», отлично видя куда направлен «зрачок» шпионской фототехники и когда он «в работе»…
Да и попробуйте отщёлкать покадрово опытного агента, который не собирается объяснять свои действия. Взял да и побежал к снеговику на катке, хоп и отмашку даёт — всё, снял закладку…
Первое время Берия пытался поддавливать, пару мордоворотов ставил, чтоб прям за спиной, чтоб в затылок дышали. Но тут битва характеров — спровоцировал Максима, здоровенного парнягу с «лица недобрым выраженьем», непроизвольно дёрнулся он выхватить внезапно оказавшийся в руке «буржуя» комок писчей бумаги с цифирками-буковками, рефлексы хватательные отменно развиты, тут же и получил ребром ладони в кадык. Максимова напарника снёс уже без смертоубийства, просто вырубил на полчаса, встряхнув кумпол мастеру рукопашки и чемпиону Москвы по боксу.
За покалеченных сотрудников Берия даже не заикнулся, но после того случая «гуляли» исключительно с Зоей или с Павлом, а они совсем уж как привязанные не бегали, старались подойти творчески, предугадать действия резидента и вычислить тайник, зафиксировать фотографически изъятие закладки…
После «обретения послания» просил Судоплатова купить газеты, в основном «Правду» и «Красную Звезду» на определённые даты, причём старые газеты не выбрасывал, иногда и по ним вёл расшифровку, особенно те номера, где статьи военно–политической тематики. Из своих рук, никому не передоверяя доставал мною же мне и написанные (для этого ночью «отключал» Зою на 10–15 минут, сам то вижу в темноте аки посветлу) шифровки и начинал священнодействовать. Всматривался в колонки цифр, брал то одну газету, то другую, то книги, преимущественного по военному делу и дипломатии, листал их, типа нужные фразы и слова находил, что-то записывал в «черновике» и поработав эдак часа три-четыре, просил Дору Марковну чаю покрепче и погорячее. После чаепития «перебелял» донесение и отдавал Судоплатову или же, чаще всего заранее приехавшему «на точку» Меркулову…
Поскольку Саша Соколов умел мгновенно перемножать трёхзначные и четырёхзначные (эти с небольшим, в пару секунд промедлением, для пущей достоверности) числа и всегда выдавал наиточнейший результат, за что и получил прозвище «Арифмометр», никого из группы Судоплатова не удивляли выдающиеся способности резидента в славной науке криптологии. Заодно и «порадел для Отечества», дав подробный расклад по немецкой шифровальной школе и «Энигме», благо довелось читывать материалы, не только художественный фильм смотрел. Меркулов даже привозил вопросник, составленный, сразу видно было, мастерами дешифровки.
В общем, жилось в наступившем 1939 году вполне комфортно и спокойно, всё проходило без заметных отклонений от нашей реальности, Гитлер 15–16 марта также точно «уконтропупил» окончательно Чехословакию, создав протекторат Беогемия и Моравия, Мемель стал германским 22 марта, в Испании Франко побеждал день в день. И вроде ничего не предвещало…
Но! Вечером 25 марта Судоплатов прибежал как наскипидаренный, мол начальство срочно в Москву вызывает. Но это был уже другой Судоплатов — биохимия, так её растак. Даже запах от Павла Анатольевича пошёл иной, словно вышел чекист на смертельно опасную охоту — на медведя-шатуна с рогатиной. Нет, не с рогатиной, — с ножом. Похоже, закончился «медовый месяц» с НКВД, будут брать и колоть по полной. Причём колоть, скорее всего без кавычек, на наркоту поди подсадить решили, малюты хреновы…
Вряд ли будут стрелять на поражение, как их «внучата» в 1969 году, постараются «технично» отключить виртуоза борьбы и бокса. Интересно, «динамовцы» на первом этаже в курсе?
Глава 10
Нет, не привлекли спортсменов к захвату, стоят парни на крылечке, зубоскалят, Серёга Портнов, боксёр, лыжник и стрелок в одном флаконе размахивает руками, показывая каких габаритов гражданка прижалась к нему третьего дня в переполненном трамвае.
— И тут понимаю, уже прекратили давить, а дамочка всё напирает, — Серж закатил глаза и выразительно скосил их вниз, предлагая друзьям домыслить, что творилось в широких штанах молодого здорового мужчины, — а я ж ещё не обилетился…
Серёгу я пару недель назад в тренировочном бою изрядно помотал, встал в классическую стойку и бил, бил, бил, бил с опережением. Немного хотел приструнить весельчака-прикольщика, пытавшегося закадрить Зоеньку. Через минуту Портнов сообразил на уровне инстинктов — если пытается ударить, тут же получает пребольно по мордасам. Далее пошла потеха — Серёга бегал по рингу, а я имитировал удары, от которых спарринг-партнёр пытался то уклониться, то закрыться. Зрители, эти же самые динамовцы, быстро поняли прикол и подбадривали Сержа, призывая пойти в последний и решительный бой. Избиение стойкого Портнова прекратил тренер — некто Михалыч, молодой в общем то мужик, лет тридцати.
— Хватит комедию ломать, брэк!
— Брэк так брэк, — не стал спорить, — что, Михалыч, боишься покалечу перед чемпионатом надежду общества «Динамо»?
— Тут тебе не цирк, коминтерновец, — тренер жестом отослал Портнова сотоварищи к умывальнику, — Серёга по мастерам работает, на первенстве Союза в призах точно будет, а ты его гонял как волк зайца, в унизительной манере и даже правую не подключал.
