Только тогда восхищался мощью и скоростью солидной «Планеты» в сравнении с несерьёзным, почти мопедом — «Минском», а тут наоборот, хотелось ногами помогать, отталкиваться от земли матушки, чтоб быстрее катил мотоциклет.

Однако для наружки захват объектом двухколёсного средства передвижения оказался невероятным сюрпризом. Секунд десять ничего не происходило, потом в спринтерском темпе за удаляющейся тарахтелкой побежали четыре габаритных гражданина, явно не стайеры, сдохнут через сотню метров. А вот выдвижение автомобиля для преследования беглеца растянулось более чем на минуту, я уже далече был, но так и не увидел мотопреследователей, только запыхавшиеся «бегуны» в бессильной злобе отчаянно жестикулировали. Да, вставит им Лаврентий Палыч такоооой фитиль…

Зато ясно стало — стрелять в «шпиёна», побег предотвратить любой ценой, команды не получали охранники, что не может не радовать.

Через пару «с ветерком» преодолённых километров подрулил, для пущей скрытности на нейтралке, теперь уже реально ногами помогая, словно самокатчик какой, благо силушки избыток, к ранее примеченному одноэтажному строению, увенчанному голубятней, где квартирует дворник, судя по лопате и мётлам. Из окон рядом стоящего трёхэтажного дома в четыре подъезда, вход на крыльцо дворницкой не просматривается, сарайчики закрывают обзор, почти на каждом сарае — голубятня, а дорога хорошо так промята проезжена, что здорово, след теряется. Но, оказавшись в «слепой зоне» на всякий случай поднял мотоцикл и пронёс полста метров до крыльца, стараясь шаги пошире делать, получались прыжки метра два-два с половиной, причём спиной вперёд. Тщательно, «терминаторским взором» просканировал окрестности, нет ли случайных зевак-свидетелей. Вроде нет. Такие цирковые ужимки и прыжки с мотоциклом под мышкой бдительными гражданами незамеченными точно не останутся.

Занёс «Антилопу-Гну» в помещение, стараясь не шуметь. По следам на крыльце посчитал — три человека внутри, самое малое.

Ошибся — двое. Выпивают, уставились недоуменно.

Вогнал алконавтов в транс, провёл блиц опрос. Гостя, Ивана Степаныча, отправил на топчан, типа отсыпаться, типа перебрал. А хозяина, Савелия Николаевича «убедил» (слава 'Слиянию и Контролю) что Санёк я, друг евойный с детских лет. Кто зайдёт — сидят за поллитрой, опустошённой на две трети, дворник Савелий с другом-приятелем, степенно беседуют — чарки полные, лук и сало в наличии. А Иван Степаныч быстро отрубился — так в ночную смену работал человек, оттого и ослаб…

На самый хреновый вариант, если чекисты пройдут по следу безошибочно, можно и сдаваться, если полчаса времени наберётся неподконтрольного ежовцам-бериевцам. Да, состоялся важный разговор резидента со связником, — пообщались, разбежались, дело недолгое. Жаль только забулдыг, их точно примут за пособников британской разведки, пусть и невольных, во все тонкости шпионской игры не посвящённых.

Но, то ли всевидящее око НКВД засорилось, то ли зоркость его изрядно преувеличили патриоты-историки, не вломились столь красочно описанные Михал Афанасьичем чекисты с маузерами, не устроили задержание с пальбой. И славно, что я им — кот Бегемот? Мотоциклов в Москве 1938 года хватает, вероятно, показал какой-нибудь «свидетель» на иной мотоцикл, в иную сторону промчавший, туда и двинули растерянные «контрики», не рота же меня выпасает, в самом-то деле.

Проторчал «у Савелия» три с половиной часа, засим заставил бедолагу залпом уконтропупить поллитровку, и усыпил бравого дворника. Ни хрена не вспомнят, что тот, что этот. За это время «на огонёк» в дворницкую заглянул лишь один пузатый мужик с папкой под мышкой, вылитый управдом. Управдомом и оказался, но душевным и понимающим. Сперва визитёр для порядка наорал на «остекленевшего» не реагирующего на начальство виртуоза метлы и лопаты, но исключительно оттого, что тот пить не умеет. Немного, «для сугреву», да в России, — святое дело! Но, чтоб работа не страдала!

Такого толкового манагера даже «кодировать» не хотелось. Но, увы, обстоятельства.

— Михал Иваныч, не ругайтесь, — подскочил к управдому, подобострастно затряс руку свободную, которая портфель не держала, — всё будет тип-топ, даже не сомневайтесь!

— Я не Михал Иваныч, — попыталось вырваться ЖКХ-шное начальство, но куда ж ему супротив киборга оснащённого «Слиянием и Контролем».

И пошёл управдом восвояси, получив установку (кстати, Алану Чумаку на данный момент три годика, а Толечку Кашпировского родители пока только «планируют») лечь спать ибо, ибо (а тут привет от управдома из «Осторожно модерн 2») голова заболела. А назавтра проснуться здоровеньким и весёленьким и ничегошеньки о дне минувшем не помнящим.

Мог запросто спалиться на выволакивании мотоцикла из дворницкой кондейки, всех прохожих не закодируешь, но тут уж ничего не попишешь, человек 12–15 меня видели выезжающего со двора, если участковыйначнёт поквартирный обход, вычислят через день другой. Впрочем, ежели вернусь, вряд ли продолжат энкавэдэшники искать вторую иголку в стогу сена — первая то нашлась.

Попетляв по улочкам московским на последних каплях горючего подкатил к Лубянке. На входе непонятного штатского попытались было тормознуть.

— Меня нарком ждёт, доложи Лаврентию Павловичу — прибыл одноклассник Севы с хорошими новостями! Чего уставился, лейтенант, звони в приёмную Берии. Да, так и скажи, одноклассник Севы, там знают, ждут звонка…

Через десять минут предупредительный капитан грузинской наружности, явно знающий меня «по фотке», хлопотал с чаем и бутербродами в комнате отдыха наркома, бесцеремонно разогнав майоров и старших майоров из приёмной Лаврентия. В коридоре у дверей приёмной рассредоточилось четверо волкодавов. Ещё четверо уселись в приёмной, глазынек зорких с меня не сводя. Вся великолепная восьмёрка в новенькой форме, все старлеи. Я непринуждённо уселся на стул секретаря, отказавшись от лимонада. А вот чай одобрил, ничего, пускай «пошуршит» капитан.

— Заходи, гость дорогой, — Берия стараясь бесшумно ступать по ковру (но я-то услышал и, даже можно так сказать — «почуял») попытался изобразить внезапное «явление наркома», откуда не ждали. Никаких фокусов, прошёл хитрый мингрел в кабинет через второй, наверняка секретный вход.

— Гамарджоба, батоно Лаврентий!

Четверка скорохватов вскочила, одновременно «поедая глазами» наркома и на непонятного чувака косясь зорко и недружелюбно. Но Берия эдак ладошкой вниз-вниз «приземлил» ретивых преторианцев на стулья и кивнул, мол заходи.

Выскочивший из огромного кабинета капитан продуманно лишь прикрыл одну дверь «тамбура», оставив вторую распахнутой. Понятное дело, опасаются. Перед этим обыск охранники учинили архитщательный, даже блокнот отобрали, правда пообещали непременно отдать записную книжку «как всё закончится».

— Рассказывай, мотоциклист.

— Лаврентий Павлович, не хотелось бы здесь озвучивать сверхсекретную информацию. Мало ли, и у стен имеются уши.

— Ладно, — Берия задумался лишь на полсекунды, — сейчас повезу тебя обратно на квартиру. Там отпишешься и с Всеволодом всё передашь. А пока до машины идём, коротко обрисуй, что за аврал случился.

— Первое. Гроза вот-вот разразится над родным туманным Альбионом, товарищ нарком. Получил от связника экстренный вызов, потому и «пошёл на рывок».

— Красочно излагаете, — почему то перешёл на ВЫ чекист, — русским языком владеете практически как родным. А конкретику можно?

— Сторонники фашиствующего ублюдка Мосли приняли решение устранить Черчилля, списав на несчастный случай или остановку сердца. Что немудрено, Уинни мастак выпить и с сигарами не расстаётся. Любой доктор засвидетельствует «изношенность организма». Но в этом есть и плюс — оппоненты постараются нашего толстяка первоначально отравить, стрельбу или автокатастрофу организуют только в крайнем случае, при неудаче с «порошками».

— И что лично вы намерены предпринять?

— Придётся вернуться на остров и кое-кого отправить в мир иной. Я же отставник, по легенде налегаю на опий где-то в притонах Индокитая, кто меня проследит?