— Может и драку организовать?

— Лишнее, капитан. Лишнее. Объект бериевского Вано уделал в полсекунды, а у того не только вес, но и реакция чемпионская. И зачем нам плохое кино с подвыпившими «полярными лётчиками» снимать? Если только само собой дело дойдёт до мордобоя, но в «Савойе» вряд ли…

— За город бы перебраться, Всеволод Николаевич.

— Решается вопрос, решается. Проблема в том, что после побега Орлова-Никольского да Люшкова почти все «точки» оказались засвечены. А гражданина-товарища Соколова надо понадёжнее спрятать, понадёжнее. Скоро уже будет готов особняк в лесу, через две недели переедете, заодно и посмотрим, как у Гитлера с Чехословакией выйдет, сбудутся ли прогнозы нашего «коминтерновца»…

Увы, поход в «Савой» не состоялся, хоть дамы к нему и тщательно готовились. И Эмма и Зоя часами просиживали в комнате Доры Марковны, «напитываясь» дореволюционным ресторанным этикетом и советуясь с «подругой Эдмундыча», как ласково именовал Малкину весельчак Соколов, по поводу нарядов.

Однако в полдень 11 октября двойной или перевербованный агент британской морской разведки (хотя, возможно и абвера, у немцев флотские офицеры составляли костяк военной разведки) Александр Соколов или как там его настоящее имя, совершил дерзкий побег.

Причём ушёл матёрый вражина элегантно и просто. Вывел влюблённую по уши Зою на променад и двинул по старому маршруту, сперва пару кругов по кварталу, затем в киоск за газетой, всё штатно, спокойно. И тут выскочил на мотоцикле курьер «Мосфильма», какую-то малозначимую справку доставивший в архитектурную контору, что у метро у «Маяковки» расположена. Потом группы наблюдателей картину воссоздали — Соколов увидев мотоциклиста, изменил направление движения, и что-то весело рассказывая лейтенанту Невзлиной, повёл девушку так, чтобы пройти мимо двухколёсной машины аккурат в тот момент, когда курьер выскочит обратно и заведёт аппарат. Далее произошло необъяснимое — Зоя кивнула головой, повернулась и пошла обратно, по направлению к квартире. Не оглядываясь пошла, спокойно, даже внимания не обратила на крик курьера, пытавшегося остановить завладевшего мотоциклом Соколова. Коминтерновец дал газу и был таков, две машины, кинувшиеся в погоню с некоторым запозданием, след беглеца, скрывшегося в паутине московских переулков, потеряли. Объявленный по городу перехват результатов не дал — словно Москва реку влетел со всей дури шпион, да и там на дне отсиживается, вроде сказочного Садко, пережидая погоню.

Невзлина, словно сомнамбула, шла к подъезду и на «тормошение» выскочившим на улицу в тапочках Павлом, отреагировала спокойно.

— Саша сказал идти домой, поспать пару часов, а вечером в ресторан.

— Какой на хрен ресторан! Ты дура или враг? Трибунал! Слышишь? Трибунал!

— Паша, подожди, — жена еле оттащила взбешённого капитана от жертвы, — видишь она в прострации. Очень похоже на гипноз или на сильнодействующий наркотик. Пошли в квартиру, Зоя! Павел — бегом к телефону, немедленно докладывай наркому. Напрямую!

Судоплатов, привыкший во всём слушаться супругу, рванул к аппарату, рассудив, что уж Зойку то не упустят, на улицу высыпали человек десять из группы прикрытия, ждали третью машину, которая в соседних дворах отстаивалась.

Порученец Берии выслушав сбивчивый доклад Судоплатова о побеге «клиента», дал стандартный совет сохранять спокойствие и находиться у телефона. Заведённая в квартиру Невзлина намеревалась лечь спать, чтобы выглядеть свежей перед вечерним выходом в «Савой».

— Паша, не заводись, девчонка под гипнотическим воздействием. Вряд ли наркотик, слишком много совпадений для продуманной акции, как успеть вколоть нужный препарат незаметно. Где мотоциклист? Капитан затравленно посмотрел на телефон, на дверь, снова на телефон. Эмма выручила мужа в который раз.

— Я подежурю у аппарата, Дора Марковна займётся Зоей, беги к мотоциклисту.

Экстренный и жёсткий допрос курьера ничего не дал.

— Говорю же, — верещал испуганно юный, лет восемнадцати парень, комсомолец Иван Рыбников, — пакет передать было велено и расписку получить. Архитекторы уже ждали, я потому и не глушил мотор, дело то минутное, да и лишний раз заводить замучаешься, свечи барахло. Выхожу быстро, вижу мужик в пальто и кепке на «Аннушку» забрался и угнать хочет.

— Почему Аннушка?

— Так, глупость, — смущение курьера перебило испуг, — в честь девушки, хотел на баке краской вывести, но постеснялся.

— Кавалер, так тебя разэтак, — Судоплатов выматерился коротко и зло, словно солидный волкодав, не разменивающийся на долгие заливистые рулады. «ГАВ» и всем всё ясно…

Только что теперь будет и с самим капитаном и с незадачливым, так некстати подвернувшимся Ваней Рыбниковым ни хрена не ясно. Впрочем, курьера скорее всего заметут и без лишних сантиментов расстреляют завтра-послезавтра. А чете Судоплатовых вместе с гражданкой Невзлиной придётся изрядно помучиться…

Павла одновременно «пробило» и на икоту и на кашель. Нервы, не успел же простудиться, бегая в тапках по улице. Эмма передала мужу стакан с брусничным морсом и поскольку руководитель спецгруппы на минуту выпал из реальности, от его имени распорядилась передать Рыбникова в «нижнюю квартиру», где «на низком старте» находились ребята из опергруппы прикрытия.

Но какие приказы отдавать скорохватам? Павел, выйдя из ступора, подошёл к пиджаку, висящему в коридоре.

— Пистолет у меня, даже не думай.

— Я за носовым платком, — искренне возмутился капитан недоверию боевой подруги, — от ответственности уходить не собираюсь.

— Не ругайтесь, молодые люди, — из комнаты Зои вышла Дора Марковна, — глядишь, всё и образуется.

— Что с лейтенантом?

— Спит, отключилась, едва до подушки дотянулась. Сном младенца спит.

— Всё-таки гипноз? Но как успел⁈

— Подожди, Паша, что Зоя сказала? Что поспит пару часов, чтоб вечером в ресторан красивой отдохнувшей идти?

— Да какая разница, что она сказала!

— Не всё так просто, Паша. Если Соколов такой гипнотизёр, зачем уточнять про ресторан, про необходимость поспать? Возможно это нам сигнал, чтоб не поднимали панику, дали время для встречи агента с резидентом и спокойного возвращения?

— Эмма! Ты сама понимаешь, что говоришь⁈

— Звонок! Я отвечу, Паша, не подходи к телефону!

Уступив инициативу жене Судоплатов тем не менее подошёл поближе к аппарату и услышал распоряжение Меркулова оставаться на месте, Рыбникова более не трогать, сам комиссар будет через полчаса.

Высокое начальство первым делом потребовало горячего чаю. Обжигаясь и чертыхаясь Меркулов выслушал версии всех трёх «соседей» беглеца-коминтерновца, дважды ответив по телефону. Олин раз отбрил порученца наркома, второй звонок был от самого Берии.

— Разбираемся, Лаврентий Павлович. Да, есть мнение, что вернётся бегунок. Хотел бы — раньше на рывок пошёл. Да, согласен, Лаврентий Павлович. Есть не будить, ждать когда сама проснётся.

Отговорив с преемником Ежова комиссар распорядился вычесть время сна Зои, ровно ли два часа она проспит, как сама утверждала, находясь под гипнозом. Дора Марковна понятливо кивнув ушла в комнату девушки.

— Чего приуныли, святое семейство? Лаврентий дал команду ждать вечера. Не объявится шустряк к вечеру, тогда и будем думать как дальше жить.

— Нужен розыск! Немедленный!

— Правильно, Павел Анатольевич, общегородская тревога объявлена. Но фотографию «коминтерновца» операм и постовым не предъявляем, ищем по общим приметам, по одёжке и мотоциклу.

— Почему? Скинуть пальто пара пустяков, да и усы накладные, прочие штучки не проблема для человека подготовленного. Если всерьёз не браться, то зачем вообще…

— Стой, оглушил, — невежливо перебил Павла комиссар, — как ты себе представляешь печатания сотен фотографий ЭТОГО человека? Ты же разведчик, Павел, не милиционер-сыскарь! Дело особойгосударственной важности. Да, прошляпили шпиона, но и ответим, коль прошляпили — молча! Не привлекая ничьего внимания ответим.