За ним прыгнули ещё двое и начали бодаться, скакать и снова скрылись в общем потоке.
Когда овцы прошли, можно было снова продолжать путь.
Дед Манон спросил Адила:
— А ты не был вчера на собрании?
— Нет, — торопливо отозвался Адил. — Меня вызвали в город. А что там было?
— Начальник милиции приезжал, — медленно говорил дед Манон. — Ходжи Карим вовсе не мулла. Он убийца, преступник. Был басмач, а стал шпионом. Его будут судить здесь, в кишлаке.
Адил кивнул головой:
— Знаю. Вот меня вчера и вызывали как свидетеля. Рассказал всё. Если бы приехали тогда наши на час позже, не было бы, наверное, в живых муаллима — Бобо.
— Ещё начальник сказал — машину нашли ту, — продолжал дед. — Без номера. На ней работал брат Рыжего Шакала. Ходжа Карим велел шофёру поскорее уехать, чтобы машину не заметили. А сам решил ждать, пока учитель в себя придёт. Убежал в ту минуту, когда услышал, что люди поднимаются в гору.
— А где же его поймали? — спросил Адил.
— Возле мечети арестовали. Переоделся в платье нищего. А мы-то ему верили… — Помолчав, дед Манон добавил: — Пройдём вдоль бахчи, а потом можно и на гору Четырёх Драконов подняться. Раз зовут…
На знакомой полянке возле мазара было шумно. Школьники бегали, суетились. Большими мётлами разметали дорожку, посыпанную жёлтым песком, принесённым снизу. Мазар преобразился. Его двери, разделённые на две половинки, были покрашены и блестели. Помолодели и камни. На них уже не было серого липкого мха, и они казались такими чистыми, точно их вымыли. Впрочем, так оно и было: каждый камешек был вымыт нагретой на костре водой из хауза и вытерт тряпками, которые дала ребятам бабушка Дилинор.
В стенах мазара было пробито три окошка. А внутри висело старинное оружие. На рогах архаров, прибитых когда-то к крыше, красовалась одежда, которую носили ещё прадеды. На гвоздях висели удивительные ожерелья из горного камня и древних монет. На полках старинные вазы, какие-то необыкновенные кувшины.
Всё это ребята выпросили дома, тщательно скрывая, для чего это нужно.
Вот и огромный замок с двери. Его не стали чистить, чтобы сразу видно было, какой он древний. Замок еле уместился на бывшем жертвенном камне.
На самой середине мазара, там, где было надгробие, стоял огромный кувшин для воды. Его ребята слепили сами.
Колыхалось от ветра, который проникал через окошки и открытую дверь, знамя, необыкновенное знамя, под ним учитель Бобо Расулов боролся с басмачами вместе с Иваном Ивановичем и Юлдаш-командиром.
Это знамя подарил ребятам дед Сафар, которому Гулям рассказал новую тайну горы Четырёх Драконов.
Гулям внезапно щёлкнул выключателем, и яркий свет озарил мазар. Правда, свет сейчас был совсем не нужен — ведь солнце било во все окошки. Но скоро сюда поднимутся гости, и надо, чтобы они заметили, что ребята сами провели электричество снизу, из кишлака.
На тропинку вступил крепкими, стройными ногами Вали.
Вёл его под уздцы Пулат. На спине у коня громоздилось что-то большое, длинное, обёрнутое брезентом.
Хамид и Сабир сняли со спины Вали брезент и положили его у стены мазара.
— А мы боялись, что ты опоздаешь, Пулат, — сказал Гулям. — Скоро все придут на гору.
— Ну как я могу опоздать! — рассердился Пулат. — Разве можно опоздать в такой день?!
Все вместе развернули брезент. Под ним оказалась доска. Её подтащили к двери и начали прилаживать почти к самой крыше. На ней было написано чётким, красивым почерком Пулата: «Колхозный исторический музей».
— Вот здорово! — сказал Гулям.
На тропинке показались Шоды и Хамид. Они несли большое кресло и ковёр. Кресло поставили под ореховое дерево.
Сегодня учитель впервые поднимется на гору вместе с доктором и сядет в это кресло. Он уже почти совсем поправился.
Пулат вошёл в мазар, огляделся.
— Хорошо, — похвалил он и осторожно поправил знамя. — Скоро все соберутся.
— И что ты им скажешь? — спросил Хамид.
— А что тут говорить? — пожал плечами Пулат. — Они всё и так увидят. Это ведь верующие решили закрыть мазар. И их поддержало колхозное собрание. Только пока никто не знает, конечно, что теперь мазар стал музеем. Так захотели пионеры.
Внезапно все рассмеялись: любопытный Вали просунул свою морду в дверь. Довольный, что его расседлали, он только что жадно тянул холодную воду из хауза, покачивая головой. И сейчас его ноздри влажно блестели при электрическом свете.
Пулат ласково коснулся светлой гривы, и Вали тихонько заржал, словно одобряя всё то, что происходит сейчас на горе Четырёх Драконов.
notes
Примечания
1
Нама́з — молитва.
2
Апа — старшая сестра.
