Ильинский отсоединяется, прячет мобильник в карман и машет журналистам. Возле него сразу оказываются Ксения Субчик и Чулан Халатова.

ИЛЬИНСКИЙ: «Непонятка» вышла. Пикет возле посольства Южной Кореи.

Журналисты быстро разбегаются к своим машинам. Командир спецподразделения «СОБР», стоящий у «Воронка» обращает внимание на это движение, и тут же принимается кому-то звонить по мобильнику.

Ваня, поняв, что ошибся, прячет в карман чистый листок бумаги и проводит пальцем по дисплею смартфона.

ВАНЯ: Посольство Северной Кореи…

На экране тут же появляется карта, на которой пунктиром показана дорога к посольству Северной Кореи.

Панорама Санкт-Петербурга. По улицам огромного мегаполиса мчатся машины, автобусы, троллейбусы и трамваи. Спешат гости и жители старинного северного города.

У посольства Южной Кореи останавливается машина, из которой выгружается Ильинский. Он тут же осматривает территорию. К нему подскакивают журналистки Ксения Субчик и Чулан Халатова.

КСЕНИЯ: Ну, и где он?

ЧУЛАН: Нам еще долго ждать?

Ильинский, растеряно, пожимает плечами.

ИЛЬИНСКИЙ: Сказал, что он здесь.

Ильинский вынимает мобильник и набирает номер.

Ваня Дураков с заклеенным скотчем ртом и чистым листком бумаги стоит перед посольством Северной Кореи. Мимо него проходят прохожие. Кто-то пожимает плечами, кто-то крутит пальцем у виска. Рядом с ним останавливается бомж с листком, на котором надпись: «Поддерживаю!» и нарисован большой кукиш. Ваня отодвигается от бомжа. Тот, заметив это, сокращает расстояние. У Вани звонит мобильник. Ваня отвечает на звонок:

ВАНЯ: Григорий Алексеевич, я всё исправил!

ИЛЬИНСКИЙ: Что ты исправил?

ВАНЯ: Стою у посольства.

ИЛЬИНСКИЙ: Блин! Какого посольства?

Ваня бросает взгляд на табличку, висящую у входа в посольство.

ВАНЯ: Северной Кореи.

Ильинский громко выдыхает и беззвучно матерится. Журналистки Субчик и Халатова вопросительно смотрят на него.

ИЛЬИНСКИЙ: Возвращаемся!

Субчик и Халатова качают головами.

КСЕНИЯ: Гриша! Если бы не главреж, которому позарез нужен этот репортаж, я бы вас послала, куда подальше с вашей организацией…

ЧУЛАН: Я бы тоже!

Командир спецподразделения «СОБР» обращает внимание на Ваню и бомжа. Дает отмашку. Из «Воронка» выскакивают два бойца спецподразделения. Быстро скручивают Ваню и бомжа. Так же быстро загружают их в «Воронок».

В РУВД два бойца спецподразделения «СОБР» бросают Ваню и бомжа в «обезьянник». Дежурный, громко захлопнув массивную железную решетку, закрывает её на несколько замков и засовов. Бомж, проводив бойцов и дежурного взглядом, занимает всю скамейку, прикреплённую к стене, и снимает ботинки.

БОМЖ: Красота!

Ваня ходит по «обезьяннику» от стены к стене.

БОМЖ: Не маячь!

Ваня подскакивает к бомжу.

ВАНЯ: Это всё из-за тебя! Меня бы одного не повязали.

БОМЖ: Меня бы тоже. А так… теперь есть где переночевать.

Ильинский стоит в центре толпы возмущенных журналистов. Больше всего возмущаются Ксения Субчик и Чулан Халатова:

ЧУЛАН: Это не серьезно!

КСЕНИЯ: Что бы я ещё раз связались с вами! Никогда!

Ильинский нервно трёт ладонью лоб.

ИЛЬИНСКИЙ: Ксюша, Чулан, вы не правы. Обещаю, что такого больше не повториться!

КСЕНИЯ: А больше не надо, Гриша!

ЧУЛАН: Нам и этого достаточно!

Разочарованные иностранные журналисты расходятся в разные стороны, оставив Ильинского одного. Тот бросает печальный взгляд вокруг, достает мобильник и набирает номер. В трубке слышится женский голос: «Абонент находится вне зоны действия сети!»…

Начальник РУВД полковник Бойцов сидит за столом у себя в кабинете. Перед ним с гордо поднятой головой стоит Ваня Дураков. Полковник, просмотрев бумаги, откладывает их в сторону.

БОЙЦОВ: Тебе больше нечего делать, Ваня? Тринадцатый раз к нам попадаешь. Можешь мне объяснить: почему?

ВАНЯ: Я – профессиональный революционер, господин полковник.

БОЙЦОВ: Зарабатываешь на акциях?

ВАНЯ: Каждый зарабатывает на том, что умеет.

БОЙЦОВ: Чего тебе не хватает?

ВАНЯ: Свободы слова.

Полковник Бойцов выравнивается в кресле.

БОЙЦОВ: А разве у нас в стране нет свободы слова?

ВАНЯ: Нет!

БОЙЦОВ: Не может быть! Я всегда говорю то, что думаю.

Глаза у Вани загораются зловещим огнём:

ВАНЯ: А можете выйти на Дворцовую площадь и спеть: «Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла! Наш президент – фуфло!»?

БОЙЦОВ: Зачем?

Ваня машет рукой.

ВАНЯ: Вот! Не можете!

БОЙЦОВ: А если я так не считаю? Если меня устраивает президент. Если я за него голосовал.

ВАНЯ: Вы просто зомбированы Скабреевой и Соловейчиком. У вас промыты мозги.

БОЙЦОВ: У меня?

ВАНЯ: Да! Посмотрите вокруг! Из Москвы и Питера сделали картинку. А в остальной России бедность и разруха. Дорог нет! Мы продаем газ, а сами сидим без газа!

БОЙЦОВ: Не везде он нужен. У меня, например, электрическая плита. По технике безопасности в высотках газ запрещен. Дороги строятся. Моя сестра в Новгороде живет. Не могу сказать, что в бедности и разрухе.

ВАНЯ: Все равно! Двадцать лет у власти – много! Мы живем в Совдепии. А нам нужна свежая кровь, которая поведет нас на цивилизованный запад.

БОЙЦОВ: Кто, например?

ВАНЯ: Завальный! Которого наши посадили в тюрьму за его политические взгляды!

Бойцов поднимается из-за стола.

БОЙЦОВ: Ну, допустим, посадили его за воровство.

ВАНЯ: Это дело состряпали вы – церберы нашего тоталитарного режима.

Бойцов хмыкает.

БОЙЦОВ: И что хорошего твой Завальный может принести в нашу страну?

Глаза Вани снова загораются, теперь уже романтическим огнём.

ВАНЯ: Гендерное равенство!

БОЙЦОВ: Это равенство между мужчиной и женщиной? Так оно у нас есть.

ВАНЯ: Нет! Между сексуальными меньшинствами и натуралами!

Полковник растерянно моргает.

БОЙЦОВ: Можно вопрос?

ВАНЯ: Можно!

БОЙЦОВ: Ты не обидишься?

ВАНЯ: Нет!

Полковник откашливается перед тем, как задать вопрос.

БОЙЦОВ: Ты, случайно, не этот? Сексуальный меньшевик?

ВАНЯ: Нет!

БОЙЦОВ: Тогда на хрен они тебе… эти заднеприводные?

ВАНЯ: Это самое главное достижение цивилизованной Европы!!! Всего человечества!!!

БОЙЦОВ: Ну, за всё человечество ты не расписывайся. Расписывалка у тебя еще не выросла. А что еще может принести нам Завальный?

ВАНЯ: Мирный договор с Европейским Союзом! Это же ненормально, когда я не могу отметить свой день рождения в Испании на берегу Средиземного моря.

БОЙЦОВ: А дома его отметить нельзя?

ВАНЯ: Нельзя! Наша война с Европой лишила меня Макдональдса!!! Пепси!!! Колы!!!

Бойцов разводит руки в стороны.

БОЙЦОВ: Увы, с Макдональдсом, Ваня, я тебе помочь не могу. С колой и пепси – тоже. Переходи на пышки и русский квас.

Ваня с презрением смотрит на полковника. Тот возвращается за стол.

БОЙЦОВ: Ну, душещипательную беседу я с тобой провел. Знаю, что бесполезную. Но без беседы тебя отпустить не имею права.

Полковник расписывается на листочке, протягивает его Ване.

БОЙЦОВ: Свободен.

Ваня Дураков выходит из здания РУВД и набирает на мобильнике Ильинского. Тот отвечает на звонок.

ИЛЬИНСКИЙ: Куда ты, блин, делся?

ВАНЯ: Как куда? В полицию загремел.