– Давид…

Как же мне хочется! Хочется ему верить!

Разве эти глаза, этот голос способны врать?

Но…

Боже! Как все же много между нами стоит!

– А если бы… Если бы и правда? Тогда… В ту ночь… В твою спальню пришла я?

Сердце замирает. Ведь я прекрасно помню! Как собиралась ему отдаться! Полететь прямиком в эту пропасть с широко раскрытыми глазами!

Зная. Уже тогда зная, что я ему не пара. Что Багировы не женятся на таких, как мы. Слишком. Слишком велика пропасть! Но слишком сильны были и мои чувства к нему!

Уже тогда. Уже тогда знала. Чувствовала. Что никого и никогда не смогу полюбить так, как его! Что он навсегда поселился в моем сердце! Готова была со всего размаху упасть в этот омут с головой!

– То что, Саида?

Его взгляд становится напряженным.

На руках бугрятся мышцы. Волосы щекочут мой лоб.

– Ты ведь взял бы меня. Без раздумий.

– Да. Я мужчина, Саида. Я не железный! Если бы ты только знала, как сильно сводила и сводишь меня с ума!

– А потом? Если бы отец пришел к тебе с простыней? Испачканной не в крови Тамилы, а в моей? Что ты тогда сказал бы?

До сих пор в ушах резь от того его ответа. Багиров сказал, что на шлюхах не женится!

– Откуда такие вопросы, девочка?

Обхватывает пальцами мой подбородок. Пронзительно смотрит в глаза, шумно втягивая воздух.

– Просто…

Растерянно моргаю.

Может, зря я затеяла все эти разговоры? Он примчался за мной. Сделал своей. Разве этого не достаточно?

Но…

Сердце отбивается стуком. Нет. Надо пойти до конца. Даже если Давид потеряет терпение! Ведь иначе сомнения снова вернутся. Они не отпустят меня никогда, как бы хорошо и сладко ни было в его жарких объятиях!

– Ты решил жениться на мне лишь потому, что не мог заполучить иначе? А если бы я отдалась тебе? Тогда? Без всякой свадьбы? Что тогда, Давид? Вышвырнул бы меня? Вычеркнул из своей жизни? Взял бы, чего тебе хотелось и пошел бы дальше? А меня забыл?

– Чего ты боишься, моя маленькая бесстрашная девочка?

– Бесстрашная?

Я криво усмехаюсь. Вот уж бесстрашной меня точно назвать нельзя!

– Ну…

Губы Давида кривятся в усмешке.

А палец давит на мои губы. Сминает их. Дразнит и прижимает до легкой боли. Заставляет губы раскрыться. Резко, с нажимом толкается внутрь.

– Ты посмела от меня сбежать!

Рявкает Давид, а глаза снова сверкают яростью.

– На такое мог бы решиться только бессмертный! Неужели ты совсем не боялась? Понимать была должна. Я из-под земли тебя достану! И накажу, Саида! Оххххх, как накажу! Дьявола во мне пробудила! Ты даже не представляешь, на что я способен! Ослепила меня такой яростью, что я убивать был готов!

Сжимаюсь под его руками.

Я помню. Прекрасно помню, на что он способен. Помню, как он сравнял с землей почти целую улицу. Снес дома. А что стало с теми, кто на меня набросился, я даже думать не хочу. Ничего хорошего!

– Я просто разбудила в тебе азарт охотника? Признайся, Давид! Скажи мне правду! Если бы ты получил меня раньше, никогда не надел бы мне на палец кольцо?

– Глупая…

Его губы накрывают мои.

Бешено. С яростью. Глаза так близко над моими. В них целый ураган. Мощь. Сила. Стихия, способная снести все на своем пути! Все, и меня в том числе!

– Саида…

Хрипло шепчет, с трудом отрываясь.

А я от этого яростного поцелуя, от него рядом, от всего, что творится между нами, чувствую себя совсем истерзанной.

– Я знал, что ты будешь моей с самого начала. С самого первого дня, когда тебя увидел! На следующий же день я разорвал договор с невестой, которую сосватал мне отец. Нет. Дело не в охотничьем азарте. Ты сразу. Сразу поселилась в моем сердце! Прожгла его взглядом еще в ту самую первую встречу. В парке. Уже тогда. Уже тогда я знал, что никуда тебя не отпущу! И если бы… Если бы это ты тогда пришла в мою постель, в мою спальню! Клянусь. Я бы тебя никогда больше бы уже не отпустил! На следующее же утро мы бы сыграли свадьбу! Я никогда не поступил бы так с тобой! Никогда бы не обесчестил!

– Но…

– Пусть даже я не сразу к этому пришел. Признаю. Не сразу понял, что ты вся моя жизнь! Моя судьба! Но где-то в сердце я знал об этом с самого начала! Я забрал тебя с того чертового фарса, которое ты называешь свадьбой и сделал своей женой только потому, что люблю тебя! Дышать без тебя не могу! Саида!

– Но…

– К черту все «но»! Перестань себе что-то выдумывать! Правду скажи! Чего? Чего ты боишься, мммм? Меня?

– Слишком много всего против нас, Давид. Моя семья никогда не одобрит этого брака. Я и сама до сих пор не могу поверить, что это не ты обесчестил Тамилу! А они… Они не поверят никогда!

– Мне плевать. И тебе. Тебе тоже должно быть плевать на них, Саида!

Наматывает на палец мои локоны. Вертит, прижимаясь к ним губами. Слегка тянет на себя. Так, что кожа начинает печь.

Вот она такая и наша любовь! И боль и нежность одновременно! Все это сводит с ума! Трудно понять, чему верить. Где ложь, а где правда! И откуда последует очередной удар.

– Твой отец тебя продал, девочка. Продал, мать его!

Мощный удар снова громыхает в ушах. Кулак Давида резко, со всего размаха врезается в стену.

– Просто. Тупо. Продал! Они не семья тебе больше! Отец, торгующий дочерьми и сестра-шлюха, готовая лечь под каждого, у кого достаточно звонко звенит монета в кармане. Слышать даже об этом больше не хочу! Я! Я единственная твоя семья! И я хочу, Саида, чтобы между нами больше никогда. Ничего, на хрен! Не стояло! Никаких недомолвок. Никаких гребаных сомнений! Ты должна мне верить! И я хочу, чтобы обо всем ты говорила сразу мне!

Его руки ласкают мою щеку, по которой сползает слеза, которой я и утереть не могу.

А глаза сверкают яростью и… Какой-то щемящей нежностью одновременно!

– Мы муж и жена, Саида. Связаны теперь навсегда. Неотрывно. Одной ниточкой. Нет. Ни хрена! Одним огромным стальным канатом! Таким крепким, что даже смерть хрен его перебьет! Слышишь!

Прикладывает мою руку к своей груди. Туда, где так мощно ударяет его сердце.

– Оно для тебя стучит. Для тебя! В нем ты, Саида! И я твой муж. Хрен с ними, с этими чертовыми формальностями! То, что нас с тобой связало, оно сильнее всех чертовых бумажек! Сильнее всего! А раз ты не понимаешь. Не хочешь понять! То я твой муж. И я тебе приказываю! Больше никогда. Ничего. Ни одной самой крохотной мелочи от меня не скрывать! Говори! Говори, мать его. Со мной! А не пускайся в бега! Потому что в следующий раз…

Его глаза полыхают темным. Темным огнем. Яростным пламенем!

– В следующий раз, которого не будет, ад тебе покажется раем, Саида! А вопрос с теми, кто тебя родил и вырастил закрыт. Они не твоя семья больше. Я прощу Азуру его долг. Закрою глаза на то, что он меня предал! Под моим носом растрачивал мои деньги. Но. Они должны убраться! Ты никогда больше не увидишься с ними, Саида! Этого не позволю!

Отец меня не продавал…

Хочется прошептать.

Но слишком сильно пылают глаза Давида яростью! Сейчас он не услышит ничего! И без того разъярен тем, что я сбежала! И… Сердце замирает. Потому что мне кажется, что я еще легко отделалась!

Похоже, я совсем не знаю того, кто стал моим мужем. Мужем! До сих пор не верю, что это о нас! Будто сплю и не могу проснуться!

Но, почему-то мне кажется, что только со мной Давид… Вот такой! С другими он явно ведет себя совсем иначе! И разговор с другим кем-нибудь был бы совсем другим!

– Давид…

Выдыхаю, а он уже нежно прикасается к моим губам. Захватывает их в плен. Мягко целует, по очереди втягивая верхнюю и нижнюю губу…

Резко проводит по ним языком, а я вся вспыхиваю.

Действует на меня нереально. Запредельно! Это просто за гранью!

Измученное его ласками тело начинает гудеть. Стонать. Вибрировать.

Я вся извиваюсь под руками мужа.

Под его мощными, но такими нежными ласками!

А его руки уже разгоняются. Из крепко сжатых губ раздается хрип.