Тиамак лишился дара речи, но все еще видел, что происходило вокруг. Камарис качался и тряс головой – очевидно, испытывая такие же ощущения, что и Тиамак. Старик защищался, одновременно пытаясь что-то поднять. Меч, вдруг сообразил вранн, черный меч. Но Камарису мешали Адиту и ее противник, которые катались по земле, пока старый рыцарь отбивался от врага палкой из костра.
В другом углу что-то сверкнуло в руке одного из темных существ – нечто красное, точно полумесяц огня. Алое сияние переместилось с быстротой атакующей змеи, крошечное темное облако взорвалось и стало медленно, как снежинка, опускаться на землю. Это было перо. Перо совы.
Помогите. – Тиамаку казалось, его череп сейчас расколется. – Нам нужна помощь. Мы умрем, если никто не придет нам помочь.
Камарис наконец сумел наклониться и поднять меч, едва не упал, но в последний момент принял на клинок удар врага. Они начали кружить, Камарис спотыкался, но его одетый в темное противник двигался с осторожным изяществом. Они снова сошлись, одной рукой старый рыцарь отбил удар кинжалом, но лезвие оставило кровавый след. Камарис неуклюже отступил, пытаясь выгадать пространство для удара мечом. Его глаза оставались наполовину закрытыми – то ли от боли, то ли усталости.
Он ранен, – в отчаянии подумал Тиамак. Пульсировавшая боль в голове усилилась. – Возможно, он умирает. Почему никто не идет к нам на помощь?
Вранн подобрался к жаровне с углями – единственному источнику света в палатке. Его тускневшие чувства то вспыхивали, то гасли, точно фонари на улицах Кванитупула на рассвете. В голове осталась лишь одна смутная мысль, но ее оказалось достаточно, чтобы он протянул руку в сторону железной жаровни. Когда он почувствовал – смутно, как далекое эхо, – жар на своих пальцах, Тиамак толкнул жаровню. Она перевернулась, и угли разлетелись во все стороны, подобно водопаду рубинов.
Когда Тиамак, задыхаясь, упал, он еще успел увидеть свою почерневшую от сажи руку, сжавшуюся в кулак, точно паук, а за ней – крошечное пламя, лизавшее ткань палатки.
* * *
– Нам больше не нужны проклятые вопросы, – проворчал Изгримнур. – Их хватит на три наших жизни. Нам необходимы ответы.
Бинабик сделал смущенный жест.
– Я согласен с вами, герцог Изгримнур. Но ответы не похожи на овец, которые приходят по вашему зову.
Джошуа вздохнул и прислонился к стене шатра Изгримнура. Снаружи взревел и застонал ветер в дрожавших веревках, которые удерживали шатер.
– Я знаю, как все сложно, Бинабик. Но Изгримнур прав – нам необходимы ответы. То, что ты рассказал нам о Звезде Завоевателя, лишь усилило наши сомнения. Нам необходимо узнать, как использовать три Великих меча. А звезда говорит – если ты прав, – что времени осталось совсем мало.
– Именно на это мы обращали наше внимание, принц Джошуа, – сказал тролль. – И мы думаем, что скоро нам удастся кое-что узнать – Стрэнгъярд нашел нечто очень важное.
– И что? – спросил Джошуа, наклонившись вперед. – Нам пригодится все, буквально все.
Отец Стрэнгъярд, сидевший молча, заерзал.
– У меня нет такой уверенности, как у Бинабика, ваше высочество, я не знаю, насколько это окажется полезным. Первую часть я обнаружил некоторое время назад, когда мы еще только двигались к Сесуад’ре.
– Стрэнгъярд нашел важный для нас отрывок в книге Моргенеса, – пришел к нему на помощь Бинабик, – в котором говорилось о Трех мечах.
– И? – Пальцы Изгримнура забарабанили по испачканному в грязи колену. Днем он потратил немало времени, укрепляя опоры шатра в вязкой сырой земле.
– Как нам кажется, Моргенес предположил, – проговорил священник, – что Три меча делает особенными, более того, могущественными, то, что они выкованы не в Светлом Арде. Каждый из них в некотором смысле противоречит законам Бога и природы.
– Я не понимаю. – Принц слушал очень внимательно.
Изгримнур с некоторой грустью отметил, что подобные исследования интересовали Джошуа гораздо больше, чем цены на зерно, налоги и законы землевладения.
– Джелой сможет объяснить лучше, чем я, – с сомнением ответил Стрэнгъярд. – Она знает больше о подобных вещах.
– Она уже должна быть здесь, – заметил Бинабик. – Я не знаю, стоит ли нам ее ждать.
– Расскажите, что можете, – попросил Джошуа, – у нас был долгий день, и я устал. Кроме того, моя жена плохо себя чувствует, и я хочу находиться рядом с ней.
– Конечно, принц Джошуа. Я сожалею, конечно. – Стрэнгъярд собрался с мыслями. – Моргенес пишет, что в каждом мече есть нечто, не имеющее отношения к Светлому Арду и нашей земле. Шип выкован из камня, упавшего с неба. Сияющий Коготь, который прежде носил имя Миннеяр, – из железного киля корабля Элврита, приплывшего из-за моря с запада. Эти земли наши корабли больше не могут отыскать. – Он откашлялся. – Скорбь сделан одновременно из железа и ведьминого дерева ситхи – двух несовместимых вещей. Само ведьмино дерево, как сказала Адиту, удалось вырастить из семян, привезенных ее народом из места, носившего название Сад. Ни один из мечей не должен существовать, ни один не может быть хорошим оружием… ну, за исключением чистого железа из киля корабля Элврита.
– Ну, и как были выкованы мечи? – спросил Джошуа. – Вы ищете ответ именно на этот вопрос?
– Моргенес упомянул еще кое-что, – продолжал Бинабик. – И об этом говорится в рукописи Укекука. Слово Созидания – волшебное заклинание, как назвали бы его мы, хотя те, кто владеет Искусством, не употребляют подобные слова.
– Слово Созидания? – Изгримнур нахмурился. – Просто слово?
– Да… и нет, – с несчастным видом ответил Стрэнгъярд. – На самом деле мы не уверены. Миннеяр, насколько нам известно, творение дварров – двернингов, как вы их называете на вашем языке, герцог Изгримнур – Скорбь выковал Инелуки в кузницах дварров под Асу’а. Только они обладали знаниями, необходимыми для того, чтобы сделать столь могучее оружие, но эти знания стали доступны Инелуки. Возможно, Шип также имеет непосредственное отношение к дваррам, или кто-то использовал их умения. В любом случае весьма возможно, если мы сможем выяснить, как появились Три меча и каким образом удалось наделить их особой силой, они помогут нам в борьбе с Королем Бурь.
– Я сожалею, что не расспросил графа Эолейра, пока он был здесь, – нахмурившись, сказал Джошуа. – Он встречался с дваррами.
– Да, они рассказали ему свою часть истории Сияющего Когтя, – добавил отец Стрэнгъярд. – Впрочем, нельзя исключать, что их участие не имеет для нас существенного значения, а важен лишь факт их существования. И все же, если у нас появится какой-то шанс в будущем связаться с дваррами и они захотят с нами говорить, я бы задал им много вопросов.
Джошуа задумчиво посмотрел на архивариуса.
– Да, такая работа вам подходит, Стрэнгъярд. Я всегда считал, что вы напрасно тратите свое время, изучая пыльные книги по церковному праву.
Священник покраснел.
– Благодарю вас, принц Джошуа. Если я чего-то и добился, то только благодаря вашей доброте.
Принц небрежно махнул рукой, отмахиваясь от комплимента.
– Тем не менее, несмотря на то что выяснили вы с Бинабиком и Джелой, нам предстоит еще много сделать. Мы все еще в открытом море и мечтаем увидеть землю… – Он замолчал. – Что за шум?
Изгримнур также обратил внимание на то, что странный шорох стал перекрывать вой ветра.
– Похоже на спор, – сказал герцог и немного помолчал, прислушиваясь. – Нет, не так, слишком много голосов. – Изгримнур встал. – Клянусь молотом Дрора, надеюсь, это не начало восстания. – Он потянулся к Квалниру, и его тяжесть успокоила герцога. – А я надеялся на спокойный завтрашний день перед тем, как мы двинемся дальше.
Джошуа вскочил на ноги.
– Тогда не будем сидеть и пытаться понять, что происходит.
Как только Изгримнур вышел из шатра, его взгляд сразу обратился в сторону огня.
– Пожар! – крикнул он, когда остальные выбежали вслед за ним. – Один шатер пылает, но складывается впечатление, что начинают гореть и другие палатки.