В нашей бригаде главным назначили Карла, кроме нас двоих, ещё семь гномов входили в нашу группу. И мы, упакованные канатами, лампами и факелами двинулись исследовать так называемое Чёрное ущелье. Освещая дорогу факелами, мы шли цепочкой друг за другом. Проходя по теснине, я с непривычки испытывал страх, казалось, что горы по бокам вот-вот сомкнутся. Но видя спокойствие двергов, уверенно двигался вместе со всеми. Подходя к Чёрному ущелью и обвязавшись веревками, наша команда начала спускаться ниже, в недра земли к большому ровному плато, от которого тянулось множество тоннелей.

Мы разделились на группы по три человека, то есть гнома. Я с двумя двергами Дорином и Зираком направился в крайний тоннель. Шли медленно, освещая факелами стены и каменную кладь под ногами, ища любые следы пребывания кого-то не было. Наша маленькая группа во главе с Дорином, как самым опытным, Зираком и мной, замыкающим, петляли в тоннелях, то углубляясь, то вновь поднимаясь выше. Кинжал я уже давно снял с пояса и держал перед собой, что вызывало улыбку Зирака, среди нас он был самый беспечный, и даже напевал весёлый мотивчик.

Я стал испытывать бессознательное беспокойство, а Дорин остановился и поднял руку. Я попятился назад, оглядываясь по сторонам, чувство опасности кричало во мне. Зирак ухмыльнулся, смотря на наши опасения, только хмыкнул и обошёл Морина, не взирая на его протесты. Морин лишь махнул рукой. Наше беспокойство основывалось на интуиции, и поэтому, неудовольствие, вызванное поведением Зирака, особо он не высказывал. Мы продолжали стоять, прислушиваясь и оглядываясь, а наш третий товарищ неспешно продолжал путь.

Истошный вопль, который потряс стены туннеля, автоматически заставил нас с Морином пригнуться и зажать уши. Факел, который нёс Зирак не горел. Впереди была тьма. Протяжный вопль сменился визгом и уханьем, который смешивался с криком Зирака.

Сколько это продолжалось минуту или час, не знаю. Опомнился я, когда Морин, держа молот наперевес, направил свой фонарь вперед. Мы увидели существо с огромными, острыми зубами, вся его морда была в крови. Кровь была повсюду, на Химине, а это был именно он, на каменных стенах и полах. Зирака, или его тела не было, Химин сожрал его, и сейчас оскалившись, двигался по проходу к нам. Морин метнул молот, удачно попав монстру между глаз. От столь мощного попадания существо припало на колени, обхватив лапами голову. Скорее из-за страха, а не из чувства смелости, я кинулся на Химина, вонзая в него кинжал снова и снова, только мощный удар лапы остановил меня, отбросив в сторону, где стоял мой товарищ. Морин уже поднял свой молот, и не выпуская его из рук долбил им по голове зубастой твари. Я, шатаясь, двинулся к месту боя. Химический выродок не хотел умирать, несмотря на то что вся башка была в зелёной слизи, а из множества ран на теле вытекала такая же зелёная, вонючая масса, он умудрился когтями продрать бок боевого дверга, и открывая пасть, щёлкал зубами, пытаясь ухватить Морина. Пользуясь тем, что Хинин занят двергом, я размахнулся и вонзил кинжал в глаз монстра. Он замер, протяжно ухнул и завалился на спину, уже не шевелясь.

Привалившись к стене, мы молча смотрели на дохлую тушу Химина. Морин, держался за правый бок, и вся рука была в крови, ранение было серьёзным. Обхватив дверга за пояс, я помог ему подняться, и мы двинулись к выходу, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Морину становилось хуже, и местами мне приходилось волочить его на себе.

Наконец мы увидели свет, и выбравшись на плато, разом упали, тяжело дыша. К нам подбежали гномы, которые уже вернулись из туннелей. Среди нас оказался целитель, он оказал первую помощь Морину, промыв рану, присыпав её каким-то порошком, туго перевязал. За жизнь боевого дверга можно было уже не опасаться. Я так же уже приходил в чувство, и, к своей радости, увидел Карла, который склонился над бесчувственной Карлот.

– Что с ней? – спросил я у лекаря.

– Всё будет хорошо. Она надышалась в ущелье закисью азота. Ещё предстоит выяснить, откуда он в ущелье, и как Карлот удалось забрести так далеко.

День заканчивался. Наша бригада с блеском выполнила задачу, все были уставшие, но довольные. Дверги, и я в том числе, достали свои домашние припасы и дружно ужинали. Карлот ещё не пришла в себя, но за её здоровье лекарь не беспокоился. Карл, вызвал четырёх гномов и отправил их в наш тоннель к месту боя, за трупом Хинина. Обратный путь мы должны будем тащить на себе не только Карлот, но и труп вонючего монстра, которого отправят в гномью лабораторию на изучение.

Как мы добирались назад, трудно описать словами, сил не было не только идти, но и говорить. Перемазавшись в зелёной жиже от Хинина, наконец мы добрались до главного подземного хода. Всё было, как в тумане, Карлот отвезли в лекарские палаты, а мы с Карлом отправились домой. Я рухнул на свой топчан, как был грязный, зловонный и мгновенно уснул.

Карла трясла меня за плечо, дергала за нос, щекотала.

– Эрик! Папаня ждёт, вставай уже.

Я, кряхтя поднялся и как сомнамбула двинулся в дом. Сунув в руки какой-то свёрток, Карл посмотрел на меня внимательно и оценивающе.

– Пошли. – произнёс он.

Шли мы не долго, мыслей не было, и мне было глубоко плевать куда меня ведут. Я устал, и хотел одного – спать, долго и беззаботно. Мы подошли к большой деревянной избе, и, о чудо, это оказалось баней.

Усталость сходила с меня пластами, очищая тело и душу. Потом в компании с гномами, которые занимались поиском Карлот, мы пили эль, пели песни. Я тоже пел, ума не приложу, как я умудрялся горланить гномьи песни, но ведь горланил. Когда все засобирались по домам, я развернул тот свёрток, с которым пришёл сюда. Новая, добротная одежда и кинжал. Я вопросительно посмотрел на Карла.

– Дочка тебе срочно заказала одёжу. – засмущался он. – А кинжал теперь твой. – И Карл заторопился от меня отойти. Гномам не свойственно такое поведение, но я лишний раз убедился, что терпение искренность творят чудеса.

– Карл, благодарю тебя. Я тронут, зная, как вы, дверги, цените своё оружие. Этот подарок очень важен для меня. – Помолчав немного, решился: – Я не в праве давать тебе советы, ты опытнее и мудрее меня, но иногда взгляд со стороны лучше мудрости и опыта. Делай жене комплименты, радуй небольшими сюрпризами и ваш быт заиграет новыми красками.

– Вот именно, не в праве, сопляк. – пробурчал он. И мы, не торопясь продолжили путь.

Проходя мимо жилых домов гномов, трудно было не удивляться их мастерству и фантазии. Все домики были из камня, некоторые были похожи на обычные постройки, а другие радовали глаз оригинальностью и мастерством. Дом с крышей, как шапочка у жёлудя и чеканными дубовыми листьями на дверях, а вот, дом – гриб, совсем, как земной боровик. А тут, наверное, живёт большое семейство, так как целый пучок опят, и каждый опёнок со своим входом и каменной дорожкой – подходом. Холмы, улитки, пеньки, чего только не было, и сейчас окошки в этих сказочных домиках не светились, а были погружены в сон.

Я спросил у Карла:

– На этой улице очень симпатичные домики, но почему не слышно жителей?

– Жителей, то бишь детей, разобрали по домам. Это детская горка, по типу ваших земных детских садов. В каждом домике или мастерская, или ученическая, дети не бездельничают, а сызмальства обучаются разным наукам. – хмыкнул он, и продолжил. – Я тоже участвовал в постройке этой детской горки и у неё есть имя – «Горшок Леприкона».

– Неожиданное название детского садика – горки. – Мне хотелось рассмеяться, но надо чтить чужие традиции, тем более, если ты тут гость.

– Не хмыкай тут. Иш ты, развеселился. До дома остался один поворот, дойдёшь сам. Пойду в лекарские палаты, узнаю, как там жена. – Карл свернул в переулок и скрылся.

Утром меня никто не будил, но завтрак стоял уже на столе. Через полчаса я был готов к труду и пошёл в кузницу, но на полпути меня окликнула Карла и позвала в дом. Всё семейство было уже в сборе, Карлот живая и здоровая пила чай из глиняной кружки и улыбалась во весь рот. Перед ней, в банке стоял букетик цветов, и она нежно на него поглядывала. Карл чинно восседал во главе стола.