Когда приехали родители, я сидела в кабинете директора и ревела, мне так страшно было и горестно. Все были против меня, и никто не поддержал. Зайдя в кабинет, ко мне подбежала мама и обняла меня, а вот потом началась ругань. Мои родители заставили краснеть учителя и директора, да так, что те успокоительного наглотались. А как ещё, косу то мне отрезали, и конечно никто ничего не видел, даже версию выдали, будто я сама себе её отрезала.

Вернувшись домой, ушла в комнату и проплакала там до ночи, с трудом уснула. Проснувшись утром, подошла к зеркалу, осмотрев себя, взяла ножницы и обрезала вторую косу:

– Дашка, ты что делаешь? – закричала мама, увидев на полу волосы.

– Теперь так буду ходить – ответила ей.

– Даша, Даша, милая, мы тебя в парикмахерскую сводим – мама села на корточки и обняла меня.

Теперь моя стрижка каре, а ничего, мне понравилось, теперь волосы, меньше расчесывать. Вечером с работы вернулся отец, он сказал, что с Васькой все в порядке, он уже дома, синяк правда на пол лица.

– Ничего, заживет – сказала я и ушла к себе в комнату.

Перед сном, пришли ко мне родители:

– Дашь, ты себя как чувствуешь? – спросила мама.

– Все в порядке – ответила ей.

– Дашь, мы хотели поговорить с тобой – сказал папа.

– Детей бить нельзя, это плохо, надо уметь решать проблему, но без рукоприкладства – сказали мне.

– Он заслужил – зло, ответила им и разревелась, мне было обидно из-за того, что меня никто в классе не поддержал и не заступился, может, конечно я и переборщила. Но вот сейчас, я понимаю, все сделала, тогда правильно.

Две недели просидела дома, на улицу не хотелось, да и не хотелось ничего. Родители, с каждым днем все больше и больше начинали волноваться, к концу второй недели, решили, что меня нужно показать психологу, и показали.

Тетка, попалась хорошая, долго со мной беседовала, раскрутила на эмоции, вызнала все тайны и вынесла вердикт:

– Вам, голубушка, нужно сменить обстановку, уехать отсюда и подальше, и лучше на все лето – сказала она. Родители похлопали глазками, помахали ручками и решили, меня отправить к бабке, в деревню, где нет интернета и телевизор совсем не ловит каналы.

В общем, теперь еду куда-то под Кострому:

– Так, Дашка – мама, собрала два здоровенных чемодана – Мы тебя туда отвезем и сразу вернёмся обратно, у нас работа – отец ехидно улыбнулся.

– Тебе там понравиться, чистейший воздух, рядом речка, накупаешься вдоволь, но мне до сих пор ничего не хотелось, не веселиться, не болтать, а лучше забраться в постель и сидеть в ней не вылезая.

Рано утром, поезд, остановился напротив небольшой станции, высадил трех человек и ушел, будто его и не было. Перед нами предстал лес, гремучий такой, мне даже стало, как-то не по себе.

– Ну вот я и дома- вдруг сказал отец, подхватил два чемодана, и мы ушли со станции, углубившись в чащу леса, идя по узенькой тропинке, а мне ведь понравилось тогда в нем, красиво было, везде сосны, шишки под ногами, а пахло как, в тот момент я расцвела и заулыбалась.

И вдруг тропинка кончилась, и началось поле, раскинувшиеся до горизонта, оно светилось ярче солнца, я наклонилась и сорвала одуванчик, жёлтый, желтый, они тут повсюду. Отец повернулся ко мне и сорвал ещё один, обломал его и оставил только стебель, немного его разорвал, приложился губами к нему и засвистел им на все поле.

– Дай мне, дай мне – закричала я и он протянул его. Я свистела, пока он не развалился, а мы не подошли к деревеньке, потерянной в глубине огромной области.

Бабушку, никогда не видела, но знала о ней, а она знала обо мне и ждала меня. Подойдя к забору, отец не разу отрыл калитку, а осторожно постучался по ней, в эту же секунду я поняла, почему он так поступил, огромная собака повисла на ней, залившись лаем на всю округу.

– Тихо, тихо, Шарик, свои пришли – он осторожно обнюхал нас, но через секунду послышался голос хозяйки, и он нас пропустил.

Помню, как сейчас, я ещё в дом не зашла, вдруг меня кто-то позвал:

– Даааашааааа! – да тихо так, что расслышать почти не реально было, случайно получилось, я повернулась и никого не увидела. Только чей-то взгляд на себе почувствовала, будто дырку он во мне пытался просверлить.

– Даш, пошли, чего замерла? – сказала мама и мы вошли в дом.

Войдя в дом, нас встретила женщина и даже не скажешь, что это моя бабушка, семидесяти лет, выглядела на пятьдесят, если не меньше. Она стояла у окна и улыбалась, ласково поглядывая на нас. В доме стоял запах свежей выпечки, выставленной на столе. Как только дверь открылась, и мы вошли, она оказалась возле нас.

– Ну наконец-то – громко, даже сердито, сказала она – пироги остывать начали, что вы так долго?

– Привет мам – ответил отец, она, не обращая на него внимания присела на корточки посмотрела мне в глаза, немного испугав меня.

– Вижу, подметила его – что-то странное произнесла бабушка.

– Мам, мам – отец потормошил её по плечу, заставляя обратить на себя внимание.

– Да что мам, что мам, пятьдесят лет как мам – её суровый взгляд, пал и на сына, но тут же смягчился и она обняла его, после обняла и маму. Всё, садитесь, сейчас есть будем, вы наверняка с дороги, совсем голодные.

Спорить никто не стал, и вправду оголодали, пока шли, то лесом, то полем. Пироги оказались божественны, здесь и с картошкой, и с рыбой, много сладких: с яблоками, вишней, даже со сливовым вареньем были. Накормила нас, от души.

– Как же мне тяжело – сказал отец.

– И мне! – поддержала его мама, а я съела всего парочку сладких, и ждала, когда же насытятся родители.

Бабуля, украдкой поглядывала на меня, но пока я была занята едой, она молчала и вот, закончив со вторым пирогом, мне захотелось вылезти из-за стола и немного пройтись, но меня остановил отец:

– Ты ничего не забыла? – спросил отец, посмотрела на него, потом на бабулю.

– Спасибо бабуль – ответила я и пошла.

– А знакомиться будем? – вдруг произнесла она.

– Да, Дашка – поддержал её отец – давай знакомиться. Я подошла к отцу и встала рядом, бабушку немного боялась, странная она, возраст большой, а выглядит молода.

– Я Ольга Валентиновна – сказала она – можно, просто, бабушка.

– Даша, просто Даша – её руки коснулись меня, такие теплые и нежные, стало так легко и приятно, страх как-то сам ушел и теперь мне было не страшно её, а даже приятно.

– Вот теперь, беги, дитя, а я пока с родителями пообщаемся, и я пошла в соседнюю комнату.

Само пространство не большое в доме, всего одна комната, правда разделена она, на две части. Небольшая простыня натянута от одной стены до другой, сейчас она прижата к стене. В этой комнате две кровати, стоят у противоположных стен, по середине диван, перед которым стоит телевизор, старенький, просто ужас, мультики смотреть не суждено. Сам диван прижат к огромной печи, отделяющая жилую часть от кухни. Сходила на кухню, все здесь просто, старая плита на газе, огромная деревенская печь. Пироги готовились в ней. Подошла к печи и положили руку на неё, горячая, уселась на не большую скамейку и притаилась, прислушиваясь, о чем разговаривают родители.

– Мам, надо Дашке, немного у тебя пожить, не долго, просто надо сменить обстановку ей.

– Что у вас там случилось, такое? – спросила она.

– Лучше не надо, просто ей надо сменить обстановку, так сказал психолог.

– Да хоть, пусть навсегда ко мне переезжает, места хватит – обрадовалась бабушка.

– Ольга Валентиновна, только мы, завтра обратно поедим, у нас работа.

– Конечно, конечно – бабушка обрадовалась ещё сильней, она как-то даже засветилась от счастья.

Я вышла с кухни и подошла к родителям:

– Вы меня тут оставляете, как же без вас – удивилась я, на глазах появились слезы, захотелось разрыдаться, но бабушка, сразу прижала к себе меня.

– Ничего девонька, нам будет чем заняться, я тебя уверяю – стало как-то спокойно и легко, слезы исчезли.

Накушавшись, наболтавшись, все пошли отдыхать, мы с мамой на диване, папа на правую кровать, а бабушка на левую. Глаза закрылись сами собой, и я провалилась в сон. Ничего не снилось, проснулась я случайно, сколько времени было, не обратила внимания, ещё светло, но все спали, как-то не по себе было, папа храпел как паровоз. Приподняла голову и выглянула из-за мамы, вдруг в окне увидела, что-то странное, что такое, знакомое, оно переливалось серебристым свечением на свету, отчетливо почувствовал взгляд на себе, тут же спрятала голову под одеяло.