Золотая рыбалка

Вот кто придумал, что «детство беззаботное»?  У меня их была просто охапка. Каждый день появлялась куча забот. А вот  счастье состояло в том, что все мои заботы, или почти все, были решаемые. О которых, про большинство из них, родители даже не знали.  Я их решал сам. В этом было особое удовольствие, потому что я себя чувствовал почти ничем не уступающим взрослым: самостоятельным и эффективным. Разве что не целовался с девчонками на виду у всех.... Да скорее всего, в то время ещё совсем не целовался… К сожалению, но на то были свои причины возрастного характера… А так, что касалось большинства остальных вопросов, то никакой разницы! Ну, как мне тогда казалось.

К тому моменту, о котором я сейчас расскажу, я был вполне взрослым пацаном: мне было полных двенадцать или тринадцать лет, и я уже тогда знал, откуда дети берутся. По моим наблюдениям они появлялись у тех дядь с тётями, кто много целуется.:-)))

И это был сдерживающий фактор в моих пробуждающихся желаниях более близкого личного общения с некоторыми из них, желания поболтать и пошутить, и ещё чего-то  значительного и, пока, не до конца понятного. Но тяга к совместному общению уже  обозначилась сильно, и многое что поднималось внутри при виде симпатичной девчонки. Впрочем, это лирика..

Ну, так вот, был у меня мой очень замечательный приятель – Мишка, который был младше меня на год, считал меня отличником и знающим парнем. И, несмотря на полную личную бесшабашность и рисковые проказы, из-за которых он часто оказывался в детской комнате милиции, я для него был очень авторитетной личностью.

Мы были как родные братья. Всё лето проводили вместе за играми, занятиями и развлечениями и прочими важными делами. В общем, за всем тем, что и называется жизнь! Ну, если не жизнь, то летние каникулы!

В эту ночь мы планировали пойти на рыбалку.

Если поймаем, то будем дома в почёте, как добытчики. Ну, или продадим, пока возвращаемся, по рублю за рыбину. В нашей полноводной и большой реке в основном ловилась крупная рыба. Это мог быть карп, который достигал веса до двадцати  килограмм и хрюкал, когда его поймаешь, как поросёнок. Сами мы таких не ловили, потому как сил на такой крупняк попросту не хватало. А та рыба, что была меньше восьми килограмм – это для нас, пацанов, уже являлось желанный и ценный добычей.

Поскольку сам я с юга России, то там у нас были свои какие-то устоявшиеся и прижившиеся местные словечки. И в нашей округе всем известного карпа уважительно называли "короп", "коропчук". Поэтому, дальше я буду эту рыбу называть иногда именно так, а вы постарайтесь не очень строго, а толерантно (пожалуй, тут это слово имеет самое уместное применение) отнестись к привычным уже в местных наречиях словам: Россия – она большая, и многих людей добром и любовью привечает, и за язык и говор совершенно точно никого не осуждает.

 Иногда и нам с Мишкой везло. И тогда мы могли, после сильной поклёвки, когда аж трещотка  от закидушки громко заверещит над рекой, выудить рыбину даже шесть-восемь  килограмм, а чуть меньше, так и вообще часто ловили.

Карпа  нужно поводить, пока он  вдалеке, подтянуть немного. А если сильно начал сопротивляться и вырываться, то медленно попустить, чтобы рыба с усилием тянула леску назад и пыталась отплыть. Чуть устала, то снова её подтащить.

И так вываживать её не торопясь, дать ей измотаться. А когда подтаскиваешь, а она строптивая и очень упирается, поэтому нужно быть сильными пацанами, чтобы с ней справиться и знать, что надо делать, чтобы её изнурить.

Ну а когда подтянешь её к своему мостику, на котором  установлены заброшенные закидушки, то предстоит самое ответственное дело – захватить рыбу в подсачник и вытащить её на мостик. Прижать руками, чтобы не билась по полу и не скинулась обратно в воду.

 Но рыба тоже с головой. Это уж поверьте мне. Точно вам говорю, что ума у ней поболее, чем у мишкиной собаки будет. И что только Мишка держит эту визглю-писклю? Да, ладно…

И она – не собака михина, а рыба, – прикидывается и показывает, что устала, и тянется после такой тяжкой битвы колоша-колошей. Вот так с ней бороться и бодаться можно целую вечность, уж десять минут точно, а то и двадцать, пока её подводишь к мостику.

 И вот когда она ослабела, а ты уже тянул её с предвкушением победы, сам расслабленный и доверчивый, то-о,..

То, когда эта хитрюга оказывается возле мостика, и стоит ей только приподнять морду и  дать вздохнуть глоток воздуха, то она, как пришпоренный конь, становится на дыбы, «рвёт» в обратную от мостика сторону, и стремится удрать, причём с неимоверной скоростью.

 И часто карпу это удаётся, и он срывается с крючка.  "Облом-с" называется.

А если коропчук большой, то, иногда он может  даже  вырвать из рук рыбачка его спининг. И тогда закидушка, как поплавок, на высокой скорости начинает уплывать к противоположному берегу.

Но, где-то на середине широкой реки, удилище останавливается и начинает плавать сверху. Это значит, что «умная рыбка», пока она удирала, таща удилище за собой, то невероятным образом сумела освободится от крючка. И бросить удочку точняк на середине реки, чтобы раззява за ней поплавал. И вот ведь фокус-покус в чём – этим умением выплёвывать вонзившиеся во рту крючки обладают все эти коропчячии морды …

Я же говорю вам – головастая рыбина! Умная и с паразительными умениями! Ну а рыбачку, оставалось лишь плыть на середину реки за своей снастью.

В общем, ловить – это совсем непростое занятие.

А бывало иногда, что "горе-рыбак" очень крепко держал своё удилище, и от неожиданного рывка  крупного «зверюги», он  сам резко слетал в воду под громкий хохот всех окружающих "специалистов" – рыбаков, которые слышали поклёвку, слышали шум и видели его борьбу с добычей.  И практически все «зрители», так или иначе, завистливо наблюдали за исходом противостояния "удачливого" добытчика.

– Кто ж так делает, рыбоед? – было самой мягкой фразой, которую можно было в тот момент услышать, после такого фееричного полёта.

Ну, и естественно, добрые и своевременные советы:

– Хватай его… вон он, вон он, к другому берегу рванул, только пятки сверкают… За ноги хватай, за ноги!.. – И прочие небезразличные рекомендации «болельщиков».

Так что нам приходилось довольствоваться более мелкой добычей, которая, к тому же и вела себя не столь строптиво. И не обладала такой мышечной силой. Нам она была по нашим физическим возможностям, и мы с ней могли  отлично справляться. На нашу долю нам рыбы хватало, и, часто, даже поболее, чем у прочих «соискателей».

Дома ей были всегда рады, так как она только что выловленная, и  "на пожарить" мясо молодое, нежное и чуть сладкое . Ну и бесплатно. А это тоже имеет большущее значение. Так вот по рубчику, да по трёшечке, и на машину набрать можно.

Но и хозяйки в частном секторе возле реки, или пешкодралом по дороге домой, часто выглядывали нас, пацанов, когда мы возвращались, чтобы купить свежую рыбу по рублю за штуку, притом что мы особо и не торговались. Просто цена была уже привычна всем, не душила, и такой была лет уже как десять-двенадцать. Почти что срок моей жизни. Вот смотри – ка! Если так будет и дальше, то я точно на свою машину рыбы наловлю!

Я зачем вот так подробно это всё рассказываю? Да затем, чтобы было понятно, что мы с Мишкой были серьёзными и ответственными в этом деле людьми, и старательно зарабатывали на этом либо почёт и уважение, либо небольшие, но честные "пенёнзы" на мороженое или лимонад. Или на то и другое сразу: на всё хватало, и на семечки в придачу. И ещё мамке на молоко, пышный свежий белый хлеб и на Докторскую колбасу.  Даже на это ей можно было подкинуть, чтобы показать, что мы тоже не «фу-ты, ну-ты, пальцы гнуты». Полтора-два рубля раз в неделю всегда можно было потратить на краюху пышного ароматного  хлеба, литр молока и полкило Докторской за счет нашего рыболовного промысла.