Я вскинула на нее настороженный взгляд. Ну и кто же решил воспользоваться моей глупостью?
– Не думайте дурно о Мацунаге Каору, – обозначила на выбеленном лице улыбку вампирша. – Его порой трудно выносить, да, и в первую очередь мне, но у него прямое сердце. Хотя и злой язык. Мы не друзья с ним, но я ему верю. Для вас же он стал другом, поэтому положитесь на него без сомнений.
Я горько усмехнулась.
– Я знаю его несколько дней, как я могу довериться незнакомцу? Особенно после того, как меня предала моя же семья? – не сумела скрыть своей боли я.
– Трудно, – согласилась она, мягко коснувшись моего плеча. – Но без веры нет жизни.
От владычицы Ли горько и свежо пахнуло лилиями. И увяданием.
– Кто он, Мацунага Каору?
Несколько минут принцесса молчала, закусив губу, будто бы не находясь с ответом.
Затем она промолвила:
– Он воин. Всегда был воином… Мы встретились с ним давным-давно… Тогда еще здесь, на западных землях, люди жили в грубых деревянных домах и поклонялись множеству богов… И я была смертной тогда.
Выходит, Мацунага не просто стар… Он очень стар, если его обратили раньше принцессы Ли.
– Я многим ему обязана, в том числе… своей нынешней не-жизнью, – с почти достоверным равнодушием добавила женщина, сложив изящные руки на коленях.
– Не хотите ли вы сказать, что он… ваш мастер? – совершенно опешила я, с почти священным ужасом уставившись на Цю Лянь. Нет-нет-нет! Это же невозможно! Я верю, что такого быть не может!
Однако принцесса только заливисто и совершенно по-детски расхохоталась, видя мое смятение и непонимание.
– Нет, принцесса де Ритер, не Мацунага Каору стал моим родителем, он лишь привел меня к тому, кто дал мне вторую жизнь, когда идти мне стало не к кому.
Она опустила голову, будто тяжесть смоляных прядей, собранных в сложную прическу тяготила ее тонкую шею.
– Не знаю, уж благословлять его или проклинать, что вместо своих человеческих нескольких десятков лет я получила века вампира… – услышала я самые неожиданные для меня слова. Она была всевластной владычицей своего клана, мановение ее фарфоровой руки могло уничтожить многих не самых ничтожных людей и вампиров, как в нашем городе, так и за его пределами.
– Вы когда-нибудь жалели о том, что перестали быть человеком? – прожгли меня вишнево-карие глаза вампирши.
Я с рваным вздохом отвернулась.
– У меня не было выбора, принцесса Цю Лянь, я должна была умереть тогда. И я умерла… Не хотелось исчезать бесследно, когда не справила даже двадцатилетия…
– Ах да, – произнесла она с озадаченностью, – как же я могла забыть… Принц Леон всегда любил… коллекционировать. Своих будущих детей он вырывал прямо с порога смерти. Говорил, что так они привязываются куда сильней. Правда, не всегда работало. Та же Эмма де Ритер… Не думаю, что эта дурная девчонка была привязана даже к своим родным родителям.
Сама я сказать о старшей сестре толком ничего не могла, и не хотела дурно говорить об умершей, и слишком мало знала третью дочь своего мастера. Она всегда была вещью в себе, близко она подпускала лишь немногих избранных, и я к ним не относилась… Но все-таки во мне всегда жила уверенность, что Эмма была… страшной. Чудовищной.
Тем временем, беседа наша была прервана прибытием в резиденцию клана Ли. Вампиры, что происходили из Ичина, предпочитали селиться в квартале своих смертных соотечественников. Редкость. Обычно не-мертвые легко и охотно отбрасывают все, что сковывало их в прошлой жизни, будь то родственные привязанности, долг или любовь к родине. Едва я лишь вышла из машины, как буквально утонула в обилии красного и золотого. Едва ли не с каждого угла на меня с настороженностью взирали драконы, будто в любую секунду готовые броситься на защиту своих хозяев. Даже не верилось, что я все в том же городе… Я видела Ичин лишь по телевизору или на фотографиях, не было ни необходимости, ни желания куда-то уезжать, но должно быть, так и выглядит родина принцессы Цю Лянь, яркая, шумная и таинственная. Ни живой, ни мертвой, я не посещала до этого ичинский квартал. Сперва – не интересовалась, потом… чужие вампиры неохотно заходят на территорию Ли.
– Вы кажетесь впечатленной, – тихо заметила за моей спиной также вышедшая из машины Ли Цю Лянь. Наверняка она права. Она же казалась… самодовольна.
– Должно быть, сложно было воссоздать свою родину на чужой земле, – с оттенком уважения заметила я, склоняя голову в почтении перед чужой культурой.
– Ничуть, принцесса Клио, – мягко улыбнулась она. – Достаточно помнить самим. И не дать забыть другим. Тут мы стараемся походить на людей. Они мало живут, но долго помнят.
Среди этого буйства теплых красок я сама себе казалась неуместным белым пятном, которому тут не место. Творец, да тот же черных монстр Мацунаги, которого найхонец припарковал тут, и тот так не выбивался из общей картины. Да и сам этот вампир выглядел вполне уместным. Должно быть, исключительно из-за своих узких глаз и желтой кожи.
– У тебя уютно, – оглядевшись вынес вердикт мужчина.
– Только не говори, что ты прежде тут никогда не бывал, – откликнулась на эти слова Цю Лянь.
– Соваться к вам без приглашения, да еще по собственной инициативе? – весело рассмеялся тот. – Ли Цю Лянь, я еще не сошел с ума и желаю продолжить свое вампирское существование. Пусть другие дураки удовлетворяют свое любопытство, рискуя своей шкурой.
– Как всегда разумен и осторожен.
Резиденция клана Ли мне показалась дворцом. Какой бы роскошью себя не окружал мой мастер или принц Алехандро, но Ли Цю Лянь затмила их, как свет солнца затмевает свет звезд. Когда мы прошли через усыпанный песком двор и ступили под сень дома, от обилия красок у меня зарябило в глазах. Свитки с картинами на стенах, роспись, позолота, бесчисленные фарфоровые вазы…
– Голова кругом, – пробормотала я, прикрыв глаза.
– Ичин всегда был безвкусно ярок. По сравнению с Найхоном, – тут же не удержался от замечания идущий рядом со мной Мацунага.
– Ты забываешься, «шершень», – возмутилась принцесса Ли, не останавливаясь и не оборачиваясь. Она все так же бесшумно плыла вперед, и лишь еле слышный шорох ее шелковых одежд говорил, что это не призрак. – Ваша страна слишком многое заимствовала из культуры моего народа, чтобы говорить о своем превосходстве.
– Мы улучшили то, что создали вы, – саркастично парировал мужчина. – Юки будет достаточно увидеть дворцы Найхона, чтобы понять, насколько мы вас превосходим.
Я помрачнела.
– Надеюсь, мистер Мацунага, мне не придется собственными глазами увидеть красоты вашей родины. Мне слишком дорога моя.
Цю Лянь издала короткий смешок. Мацунага Каору лишь пожал плечами, не желая спорить еще и со мной.
Меня препроводили в покои и оставили в одиночестве. Очевидно это был тонкий намек на то, что мою судьбу планируют решить мое отсутствие, не ответив на больше ни на единый вопрос. Наивные… Неужели они думают, что я смирюсь с таким свои положением? Какая большая ошибка…
Таланты де Ритер велики… Только нужно уметь их использовать… Допустим, можно сделать так, что тебя не увидят. Меня прекрасно будут фиксировать камеры, но не чужие глаза.
Пройтись невидимой по чужим владениям было достаточно занимательным. Единственная беда – языка своих нынешних радушных хозяев я не понимала, а промеж собой они говорили только на ичинском.
Что меня удивило, так это то, что среди вампиров ходили и люди, тоже узкоглазые и желтокожие, но все же люди, смертные. В других кланах такого я не встречала, да и в клане де Ритер мы никогда не подпускали людей смертных, чем это требовалось. Была дневная охрана, но она не допускалась в резиденции после заходов солнца, когда мы могли сами о себе позаботиться.
Я шла по деревянному полу босиком, ориентируясь только на запах. Запах вишни от принцессы и стали и полыни от найхонца. Стопы мягко ступали по прохладному полу, я уклонялась от идущих прямо на меня людей и вампиров. По террасе я прокралась к большим дверям, у которого расположились широкоплечи охранники глядящие вокруг на удивление пристально. Тут пришлось призадуматься, как же попасть внутрь. Даже если меня саму не заметят, но на дверях сфокусировано их внимание, так просто не заставишь их не заметить, что створки вдруг откроются.
