Она провела рукой по спинке коричневого дивана.

– Ты будешь спать здесь. Хотя бы попробуй. Одну ночь, договорились?

Я вышел из комнаты.

Мама последовала за мной.

– Тван?

– Одну ночь, – сказал я, зная наперед, что одной ночью я не отделаюсь. Мама тоже это знала.

Бабушка варила на кухне кофе.

– Обычно этим занимается Сванна, – сказал прадедушка Кас.

Бабушка взяла со стола термос.

– С сегодняшнего дня мы берем хозяйство в свои руки, – объявила мама. – Со Сванной мы всё обсудили. Она нам звонила.

Бабушка предупреждающе замотала головой. О телефонном звонке Сванны лучше было не упоминать.

Месяц назад Сванна обнаружила бабушкин номер в записной книжке прадедушки Каса. Она позвонила бабушке, и бабушка пересказала нам содержание их разговора. Дела у прадедушки Каса обстояли скверно.

– Ему требуется повседневный уход, – объяснила бабушка. – Сванна же просто соседка. Мы не можем навязать ей заботу о старике, который… ну, который член нашей семьи.

– Всё правда так плохо? – спросила мама.

– Он вот-вот отдаст концы, – вздохнула бабушка.

– Отдаст концы? – переспросила мама. – Это что за выражение?

– Он сам так выражается. И требует, чтобы его оставили в покое.

– Ты серьезно? – уточнила мама.

– Боюсь, что да. И Сванна тоже полагает, что в таком плачевном состоянии он долго не протянет. Мы должны о нем позаботиться.

– Там ведь есть пансионаты для пожилых, – предположила мама. – Иначе и быть не может. Они есть везде. Может, есть пансионат и для пожилых моряков, это было бы идеально. В Исландии полно рыбаков, значит, где-то должен быть и специальный рыбацкий приют.

– Наверняка. Папе бы там понравилось. Он всю жизнь прожил с рыбаками, и всем известно, что рыбаки друг с другом отлично ладят. Но кто будет его там навещать? А вдруг что-то случится? Это очень далеко. Если мы хотим ухаживать за папой, то должны делать это здесь, а не там.

Мама глубоко вздохнула.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросила она у бабушки.

– Да, – сказала бабушка.

– Что? – поинтересовался я.

– Нам нужно поехать к прадедушке Касу и перевезти его сюда, – ответила мама.

Нам – то есть бабушке и маме, подумал я сначала, но спустя пару дней мама сказала, что мы с Линдой тоже должны ехать.

– Не понимаю: при чем тут мы с Тваном? – возмутилась Линда.

– При том, что так будет лучше, – ответила мама. – Мы надеемся, что прадедушка Кас обрадуется, когда увидит всех нас. Всю свою семью! Дочь, внучку и правнуков! Он должен почувствовать себя любимым.

– Мы предполагаем, что он будет сопротивляться, – пояснила бабушка. – Вот в чем дело.

– Значит, мы должны к нему подлизываться, – заявила Линда.

– Вовсе нет, – сказала мама.

– Вообще-то да, – призналась бабушка. – Но это не так уж страшно.

– Не подлизываться, а укреплять родственные связи, – настаивала мама.

– Какие еще родственные связи? – фыркнула Линда. – Я его даже ни разу не видела!

– Прадедушка Кас приезжал к нам однажды. Ради того, чтобы вас навестить.

– Это не считается, – вмешался я. – Это было слишком давно. Я ничего не помню.

– Совсем ничего, – подтвердила Линда.

– Это важно, – подытожила мама. – Я думаю, что у нас будет больше шансов на успех, если мы поедем все вместе.

В кухне прадедушки Каса пахло кофе. Бабушка наполнила три кружки.

– Почему Сванна вам звонила? – поинтересовался прадедушка.

– Она спросила, сколько у нас чемоданов, – солгала бабушка. – И в котором часу мы приезжаем.

– Как она узнала твой номер?

– Понятия не имею, – ответила бабушка. – Может, ты ей сказал? Дал на всякий случай.

Прадедушка Кас опустил глаза и уставился на собственные носки. Потом вздохнул и сказал:

– Вполне возможно.

Мама сварила для нас с Линдой какао.

– Сванна приготовила ужин, – сказала она. – Что-то рыбное, по-моему. Надо только его разогреть.

– Плоккфискюр[1], – произнес прадедушка Кас.

– Плоккфискюр? – переспросила мама.

– Плоккфискюр, – подтвердила бабушка.

И я закричал, чтобы немного пошуметь и выпустить пар:

– Плоккфискюр! Плоккфискюр!

Прадедушка Кас рассмеялся.

– Плоккфискюр, – медленно повторил он.

– Рада, что вам так весело, – проворчала бабушка.

Все сразу смолкли.

Мама поставила плоккфискюр в духовку.

В кухне у прадедушки Каса стояло четыре стула. Бабушка принесла табуретку из прихожей. Я смекнул, что табуретка предназначалась для меня. У Линды болел живот, поэтому ей полагался стул.

Плоккфискюр оказался вкусным. Смесь рыбы без костей и картофеля с густой подливой.

Прадедушка Кас задернул шторы. За окном завывал ветер. Из деревни доносился скрежет ржавого железа. По улицам что-то тягуче скрипело и пищало.

– Железный монстр, – заключил я.

– Это скрепер, – сказал прадедушка Кас, и все сделали вид, что поняли.

Я хотел спросить, что такое «скрепер», но прадедушка Кас был слишком занят едой. Он чавкал и время от времени вытирал рукой рот от остатков плоккфискюра, после чего вытирал руку о свитер. То и дело он также тер глаза. Они были водянистыми, и левый глаз немного слезился.

Трудно было себе представить, что прадедушка Кас вот-вот отдаст концы. Я не совсем понимал, что значит «вот-вот». Что такое «отдать концы», я знал. Отдать концы – значит умереть. А что, если прадедушка Кас отдаст концы сегодня ночью, когда я буду спать в его комнате?..

После ужина Сванна занесла нам одеяла и простыни.

– Пуховое или шерстяное? – спросила мама.

– Шерстяное, – сказал я, потому что никогда раньше не спал под шерстяным одеялом.

– Пуховое, – сказала Линда.

Мама постелила мне на диване в спальне прадедушки Каса. У меня было две простыни и желтое одеяло.

– Он скоро умрет? – прошептал я.

– Нет, – ответила мама. – Не бойся.

– Я и не боюсь, – сказал я.

Мама расправила одеяло.

– Ну и хорошо.

Я почистил на кухне зубы. Мама велела мне умыться.

Прадедушка Кас, бабушка и Линда сидели в гостиной, по другую сторону дверного проема без двери.

А если я хочу помыть и другие части тела, сказала мама, то она загородит меня полотенцем. Тогда никто ничего не увидит. При этом она посмотрела на мою пятую точку, так что я знал, что она имеет в виду.

– Не хочу, – сказал я.

После меня на кухню зашла Линда. Мама встала в дверном проеме, подняв вверх полотенце.

Линда кричала как заведенная:

– Не смотреть, не смотреть!

– Я спрошу у Сванны, можно ли нам будет завтра принять душ у нее, – сказала мама.

– Осторожно, – предупредил прадедушка Кас. – Слишком часто ходить в душ – вредно.

Я взял в постель «Большой справочник выживальщика» и прочел пару страниц. О разведении огня.

Мама пришла поцеловать меня на ночь.

– Баю-баю, спи, дружок, повернись на правый бок, – запела она.

Я натянул одеяло на голову.

– Вот уж мчится паровоз, ты поедешь в страну грез.

– Хватит уже!

– Мне так нравится тебя дразнить, – сказала мама. – Там река из лимонада, берега из шоколада.

Она вышла из комнаты, продолжая напевать:

– Баю-баю-бай, поскорее засыпай.

Линду мама дразнить не стала. Минуя комнату для девочек, она направилась прямиком в кухню.

Я прочел еще несколько строк. Мне следовало вовремя остановиться, потому что скоро должен был прийти прадедушка Кас, а я не горел желанием видеть, как он укладывается спать.

Но прадедушка Кас устал сидеть на кухне быстрее, чем я ожидал. Не успел я дочитать главу, как он появился на пороге спальни.

– Интересно?

Я повернулся лицом к стенке.

– Так, кое-что об огне, – пробурчал я.

– Прочти вслух, – попросил прадедушка Кас.