— У нас ещё и оружие есть, — вполголоса прошептал Лэнс, — и я не только про молотки и топоры.

— Про него никому ни слова, — коротко оглядываюсь я. — Это — наш шанс на спасение, если всё пойдёт очень сильно не так. В конце концов, мы ничего не знаем о месте, куда направляемся. Там может быть даже хуже, чем на улицах. Но особого выбора уже нет, мы рискнули, и остаётся надеяться лишь на себя. А потому оружие пока что побудет только у меня. Я сумею его спрятать, даже если попробуют обыскивать сумки.

Ребята закивали.

— Что же, тогда дожидаемся прибытия и надеемся, что всё пойдёт хоть чуть-чуть хорошо.

Нам нужно это — хоть капельку везения.

Десяток автобусов, двигающихся друг за другом, не мог не привлечь внимание зомби. Время от времени в салоне раздавался визг, когда мертвецы бросались под колёса или пытались пробить двери. Шустрые сволочи прыгали даже из окон домов или мостов, под которыми мы проезжали. К счастью, окна и двери были накрепко закрыты, никто не смог проникнуть в салон, иначе здесь началась бы бойня.

По лицам людей, во время столкновений с заражёнными, я отчётливо видел, кто из них мог бы суметь себя преодолеть и что-то им противопоставить, а кто лишь зазря сотрясал воздух.

Тот же метис с татуировкой слезы на глазу все четыре раза, что на автобус нападали, сосредоточенно хмурился и запускал руку под тонкую куртку. Практически уверен: у него там пистолет. Ещё пара человек, сидящих в салоне, лишь провожали мертвецов глазами, не боясь или паникуя. Я постарался запомнить их лица. Может, ещё пригодится.

На пятом нападении я зацепился взглядом с татуированным, коротко стриженным парнем. Тот прищурился, глядя на меня, но потом усмехнулся и кивнул. Что же, кивнул в ответ. На пустом месте врагов предпочту не наживать.

Путь до госпиталя длился почти четыре часа. За это время водителю уже надоело отбиваться от бесконечного потока вопросов типа: куда именно едем, когда приедем, можно ли остановиться в туалет. Последнее многих волновало, кто-то даже прилюдно сообщил, что собирается помочиться прямо здесь, но угрозы физического насилия посредством разбитого лица и выбитых зубов успокоили этого товарища.

И вот… — кладу ладонь на плечо уставшей Наоми и киваю в окно. Стекло было грязным и пыльным, но с трудом через него можно было рассмотреть большое здание, огороженное стенами, вокруг которого ходили патрули военных.

— Пидмонт, — подошла к нам Констанция. — Средненькая больница, но достаточно большая, с огромным огороженным парком. Видимо, здесь и организовали госпиталь.

— Значит, места там много? — уточняю у девушки.

— Без понятия, — пожимает она плечами. — Скорее всего, да. Знаю лишь то, что здесь обширная внутренняя территория, огороженная высоким каменным забором. Но внутри лично я никогда не бывала. Предпочитала нечто более, — Корсон усмехнулась, — мне подходящее.

— Мажорка, — с улыбкой говорю я.

— Какая есть, — улыбается в ответ.

***

Мои опасения подтвердились. Убежище представляло из себя ту ещё помойку, хоть и в фигуральном смысле этого слова. Контроля, во всяком случае за людьми, не было никакого. Сами военные и персонал больницы разместились в большом высоком здании, а остальные на улице — в маленьких холодных палатках, которые выдавали новоприбывшим. По четыре человека на каждую. Матрасы, простыни, одеяла и подушки не предоставили: «Кончились».

Также тут были серьёзные проблемы с едой и водой. Я ожидал, что кормить будут консервами и раздавать бутылки с какими-то напитками, но… нет. Как мне рассказал один парень, с которым удалось зацепиться языками, выдают тут лишь… дешёвые хот-доги, как из уличных торговых автоматов. Причём половина из них уже являлись просроченными и оттого отвратительно мерзкими на вкус. Шикарные перспективы!

Вдобавок ко всему за людьми почти никто не следил: нас просто бросили на территории больницы, оставив всё остальное сугубо на наше усмотрение. Выжившие сами находили места, где ставили выданные палатки и… всё. Сидели, ждали, бродили, общались, пытались хоть что-то узнать. Наружу никого не выпускали, объяснив — дескать, могут притащить вирус. Двери в госпиталь — кроме центральной, где стояла охрана из нескольких вооружённых солдат — были закрыты и висела табличка, что в нарушителей будут стрелять. Проверять это никто не желал.

Честно сказать… от столь «райских» условий охренели мы все. Быстро забрав палатки, обойдясь без какого-либо досмотра, отправились выбирать себе место. Устроились чуть в стороне от основной массы людей, но не слишком далеко. И конечно же, проблемы не заставили себя долго ждать.

— Ты не слышал? — агрессивно подхожу к мужику, что старательно нарезал вокруг нас круги. — Тебе что, сука, сказали, а?

— Пошёл к чёрту! Имею право ходить, где хочу и… — он не успел договорить, получив сильный удар по лицу. Этот урод уже пару часов бродит вокруг. Поначалу пытался выпросить еды и вещей, потом залезть в палатку, а потом вроде как пропал, но вот снова вылез поблизости.

— Убивают! — заорал он, падая на землю и уже с неё изо всех сил пытаясь пнуть меня ногой. — На помощь!

Взгляд в сторону показал, что почти всем остальным было плевать. На нас смотрели с некоторым интересом, но не более.

Даю ему подняться, а потом, подобрав с земли камень, точно запускаю прямо по наглой морде, отчего его крики переросли в визги. Но зато это сработало, и ублюдок помчался от наших палаток что есть силы.

— Как бы проблем не возникло, — вздрогнула Наоми, собирая упаковки от дешёвых сэндвичей, которые мы уже успели получить в качестве ужина. По одному на человека.

Оглядываю мрачные лица моей группы. Девушки ощутимо волновались, даже сильнее, чем это было во время поездки через заражённый город, полный ходячих трупов. Та же Констанция обнимала себя за плечи, Анна прижималась к Крейгу, остальные сидели плотно друг к другу и нервно оглядывались. Парни, впрочем, вели себя немногим лучше.

— Сомнительно, — качаю головой. — Но это местечко окончательно мне разонравилось. Ты только посмотри на всё это!

— Хотя бы в душ могли запустить, — сплюнул Крейг. — И ведь вода в этом Пидмонте есть! Но её только для питья и выдают!

Сажусь среди своих, посмотрев на разожжённый костёр. Хоть и стояло лето, но по ночам бывало прохладно. Под бок садится Наоми, положив голову на моё плечо.

— Я слышала, — влезла Констанция, — на днях расстреляли каких-то ребят, которые попытались в здание влезть. Наплевали на таблички, хотели что-то забрать или найти… В общем, всех положили, сказав, что это вроде как «военная зона», в которую никто не допускается.

— Похоже на байки, — пожимаю плечами. — Как-то жестковато, не находишь? Да и что можно забрать из больницы? Разве что там изучают зомби, и кто-то из пролезших заразился. Тогда даже правильно поступили, что всех добили.

— Кто бы знал, — Лэнс почесал затылок, — может, ты прав и это просто слухи, но рисковать и проверять как-то желания не возникает.

— Эйд, — посмотрела на меня Арлин. В её глазах всё ещё стояли слёзы от потери Хэйзел. — Ты обещал, что мы доберёмся до моего поместья…

Посмотрев на Наоми, погладил её по плечу, а потом поднялся и подошёл ближе к Стюарт, присев к ней под бок, немного отодвинув фыркнувшую Констанцию.

— И я не отказываюсь от своих слов, — серьёзно говорю ей. — Мы оказались в непростой ситуации, но теперь хотя бы знаем, с чем имеем дело. Как и ожидалось, лагеря выживших нежизнеспособны на текущем уровне. А значит, в ближайшее время свалим отсюда, может даже разжившись лишними вещами.

— Хорошо бы, — прикрыла она лицо руками. — Быстрее бы… Телефон снова разрядился, последний звонок родителям был утром. У них всё хорошо, ждут… ждут нас…

Посмотрел на Наоми, которая поморщилась и кивнула, чем вызвала тихие улыбки у заметивших это людей. Пользуясь разрешением, обнимаю Арлин, благо что успел переодеться, заменив вонючие вещи. Она доверчиво прижимается ко мне, тихо заплакав прямо в плечо.