Подхватив небольшую черную сумочку, направляюсь вдоль длинного коридора. Проклятье! Стоило всего на десять минут отойти… Злюсь от того, что переживаю. Неужели нельзя было с собой трубку прихватить?

– Волков!

Поднимаю руку, отсалютовав на приветствие давнего знакомого. Ресторан позиционируется, как модное и дорогое заведение, поэтому ничего удивительного в том, что то и дело натыкаюсь взглядом на знакомые лица бизнесменов, акционеров и прочей элиты Анапы.

Заведение «Чай Таун» в китайских многовековых традициях. При этом национальная стилистика Китая максимально напоминает современный дизайн, так что решение удачное вдвойне. С черными глянцевыми стенами, сияющими, как поверхность моего телефона Vertu, расписными панно в человеческий рост с павлинами, гейшами, самураями, цветочными мотивами – точными копиями старинных миниатюр. Словно это не ресторан, а драгоценная шкатулка из лакированного дерева: многодельная, вся украшенная золотыми росписями.

В дизайне черный цвет способен любой интерьер ресторана сделать загадочным и интересным, но при слишком активном его использовании помещения могут превратиться в неуютные мрачные комнаты, но ресторану «Чай Таун» этого явно не грозит. Отличное место, великолепная кухня.

Именно сюда я всегда и хотел привести свою красавицу. Уверенно ступаю по полу, выложенному антрацитовым камнем с сияющими, как алмазная крошка, вкраплениями. В них, как в зеркале, отражаются тысячи хрусталиков двенадцати длинных, ниспадающих до столиков, авангардных люстр и сотни светящихся капель трех гигантских сверкающих шаров. Машинально останавливаюсь, когда неожиданно локтя настойчиво касается женская ладонь. На белой ткани рубашки загорелая женская рука с идеальным красным маникюром выделяется ярким пятном.

– Привет… Дима.

Глубокий грудной голос бьет по нервам, словно оголенный провод. Проклятье! Этой мне сейчас не хватало только… Бывшая жена еще той занозой в заднице оказалась. Хочется стряхнуть тонкую руку, что вцепилась в меня, словно паучья, но высокая дисциплинированность и выдержка заставляют лишь приподнять бровь. С намеком посмотрев на холеные пальцы, унизанные дорогими кольцами, поднимаю взгляд на женщину и отвечаю полным ледяного холода голосом:

– Камилла.

Улыбается полными губами, подкрашенными кроваво-красной помадой, не спешит руку убрать. Наплевав на приличия, одним нетерпеливым движением скидываю ее прочь.

– Могу тебя поздравить? – не сдается бывшая жена, прикрывает глаза, пряча взгляд за наращенными ресницами. — Говорят, ты стал хорошим мужем, – добавляет ехидно, с намеком.

- Хорошими мужьями не рождаются, – осаживаю крашеную блондинку. – Хорошими мужьями становятся с хорошими жёнами.

Лицо женщины искажает гримаса ярости.

Она портит симпатичные черты, делая ее поразительно схожей со злым хорьком. Странно, я ожидал, что во мне проснётся ненависть к ней… Но нет, мне её просто жаль. Быстро взяв себя в руки, Камилла посылает мне знакомую заигрывающую улыбку. Только вот мимо. Вдоль и поперек еще пару лет назад ее ужимки изучил.

Не интересно.

– Ты выглядишь таким напряженным, – кладет руку мне на грудь, но почти сразу убирает. Чувствует незримую опасность, но все же пробный шар кидает. — Как насчет того, чтобы встретиться, былое вспомнить…

- Что вспоминать? Развод? – несговорчиво цежу. Больше всего меня навязчивые женщины напрягают. — Ну, так случилось. Бывает… Не сошлись характерами. Не смогли уступить друг другу. Короче говоря, обычная история. Разбежались. Извлеки из всего этого урок. Я извлек и тебе того желаю.

– Я по тебе скучаю, по твоим рукам, губам… - не сдается Камилла.

Терпение лопается, как воздушный шар. Резко и безвозвратно.

- Господи, женщина, оставь меня в покое! – раздражение лавой по венам течет. — Мы уже не вместе! Хватит унижаться.

Искренне не понимаю, чего она хочет добиться. Все мосты уже сожжены, на все вопросы найдены ответы, и более не за чем встречаться – даже обиды прощаются как-то сами собой. Остается только невысказанный вопрос: «Что же ты, сука такая, столько времени мне голову морочила-то?»

Опешив от моего грубоватого ответа, Камилла на секунду в ступор впадает, уязвленная до глубины души. Ничего, переживет!

- Ну, и вали! – придя в себя, почти шипит, щуря темно-карие глаза, кривит презрительно полные губы. - Ты жалок, Волков. Просто идеальная пара для твоей серой мышки.

Криво усмехаюсь, ощущая, как подушечки пальцев буквально пощипывает от желания встряхнуть гадюку, чтобы поставить на место.

Пусть только еще раз насчет Алены заикнется!

- И не мечтай, что я думаю о тебе! – поджимает губы так, что они почти в одну сплошную линию превращаются, накидывая безжалостно ей пару годов сверху. — Я вспоминаю о тебе каждую субботу, лишь когда твоей рубашкой полы мою.

Только ее слова мимо ушей пролетают. Уже давно не актуально.

– Ты и полы моешь? – усмехаюсь, будто Камилла анекдоты «травит». — Ничего забавнее в жизни не слышал.

Не обращая внимания на мои слова, бывшая подается вперед. Глаза темным блеском горят. Освещение такое, что кажется будто черный зрачок радужку поглощает миллиметр за миллиметром, в черную бездну превращаясь. В голове тут же образ других глаз появляется: голубых, как небо, чистых и невинных.

- Знаешь, ты всегда был и будешь моим, – не успокаивается блондинка, сжимает пальцы в кулаки так, что костяшки белеют. - Мой парень, мой жених, мой муж, мой «бывший». Если бы не я, ты бы так никогда не поднялся.

- Залог успешного мужчины, в правильном выборе жены, – говорю с расстановкой, чтобы каждое слово до этой дряни дошло. — И я его сделал. ТЫ здесь, Камилла, не причем, - ставлю безапелляционно точку в этом, мягко говоря, неприятном разговоре. Сама напросилась!

– Ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Хорошо, я буду лояльным, - сдерживаться с каждой секундой все более неимоверных усилий стоит, — и не пошлю тебя на три буквы, Камилла. Иди на все четыре стороны и будь счастлива. Главное, у меня на пути больше не встречайся.

– Знаешь, что? Я желаю тебе удачи, Волков, потому что свое счастье ты уже потерял.

Счастье?! Серьезно?

Это настолько смешно звучит, что я еле сдерживаю удивлённый смешок. Про прошлые отношения я думаю лишь одно: лучше хреновый конец, чем бесконечная хрень. Поэтому не понимаю настойчивых попыток Камиллы привлечь мое внимание.

Округлый подбородок дрожит. Ей с трудом удается удерживать самообладание. Безошибочно улавливаю алкогольные пары.

Такая жалкая…

Увидев, как я морщусь, умоляюще в глаза вглядывается:

– Даже дым сигарет и алкоголь не помогают забыть тебя.

– Между нами все кончено, Камилла, – обрываю жалкие потуги бывшей жены. — Причем уже очень давно, – даю последний совет, прежде чем отвернуться, чтобы продолжить свой путь. — Лучше займись своим любовником.