–Я не пытаюсь вас соблазнить, – даже фыркаю от негодования. - Сидите, как болван, истекая кровью. Снимайте рубашку. Сейчас же!

Из груди Волкова вырывается странный сдавленный звук, и я замечаю, как широкая грудная клетка начинает вибрировать. Да он еле сдерживается от смеха! Невозможный человек… Когда ушей касается приятный хриплый смех, не смотря на негодование, на душе почему-то становится теплее. Спокойнее. Похоже, юмор у него такой – специфический.

– А у этой пушистой кошечки, оказывается, есть острые коготки. Я так и знал, - Демон проводит задумчиво пальцами по покрытому черной щетиной подбородку. – Коварная девочка. Жаждешь поскорее причинить мне боль, –приняв решение, Волков кивает головой в сторону массивного, с закруглёнными пузатыми ножками комода. – Хорошо, вперёд. Там, в самом верхнем ящике, есть бинты и спирт. В общем, все, что может тебе понадобиться, красавица.

Прежде, чем я успеваю направиться к комоду, Волков крепко берет меня за руку, чуть пониже локтя. Демон проникновенно заглядывает в глаза и бархатный голос касается слуха:

– Если ты, конечно, не передумала, Аленушка.

Эти слова будто служат для меня сигналом к действию. Пару шагов в направлении огромного панорамного окна - и я открываю резной ящик комода из красного полированного дерева.

Но моему спокойствию не суждено длиться долго.

Еле сдержав возглас удивления, отступаю назад, когда вижу, небольшой кортик. Это холодное оружие трудно с чем-либо спутать. Вдоль позвоночника бежит холодок... слишком еще живо воспоминание того, как дядя во время белой горячки размахивая кухонным ножом, меня десятилетнюю...тяжело сглатываю незаметно прикасаясь к старому белесому шраму на внутренней стороне локтя. Я так потрясена, что даже не сразу замечаю находящуюся в углу ящика нужную мне небольшую бутылочку спирта с плотно закрученной до основания деревянной пробкой и пару упаковок белоснежных бинтов в прозрачном полиэтилене.

Взгляд возвращается к кортику. Такой острый! Прикусываю губу, ощущая, как грохочет сердце. У меня горит лицо. Что же он за человек, если он так запрос о хранит опасное оружие?

Я так и знала, что за этими зелеными глазами, скрывается черная душа. Самый настоящий инкуб. Демон!

Глава 10

Глава 10

Алена

Волков настороженно следит за каждым моим движением, словно хищный зверь, учуявший добычу.

Мне неловко под этим прямым взглядом, но, несмотря на это, пальцы, пусть и плохо слушаясь, методично порхают, освобождая одну за другой небольшие полупрозрачные пуговицы из петель рубашки. Кажется, я почти не дышу, настолько волнуюсь увидеть спрятанную от глаз рану. Богатая фантазия подкидывает одну картину страшнее другой.

Никогда не могла относиться с безразличием к чужой боли. Без разницы физическая она или душевная. Когда-то я слышала, что такая реакция у тех, кто как раз сам остро нуждается в том, чтобы о нем заботились.

Возможно, так и есть.

Мне сложно судить, ведь я почти никогда не знала ни сочувствия, ни, тем более, ласки. Росла, как сорняк, брошенная на произвол судьбы и безразличие дяди. Справлялась в одиночку со своей совсем не сладкой долей сироты настолько, насколько это вообще возможно. Стягиваю аккуратно с широких плеч Дмитрия ставшую непригодной для дальнейшей носки вещь гардероба.

- Надо бы застирать, чтобы пятен не осталось, – комкаю в руках материал, внимательно разглядывая открывшийся взгляду глубокий порез на обнаженной смуглой коже. Кровь уже начала сворачиваться у краев, поэтому облегченно выпаливаю: – Кажется, все не так страшно, как я думала!

То, что это ранение от холодного оружия, можно понять сразу. Не нужно быть семи пядей во лбу. Странно… Волков не производит впечатление вздорного человека и нарушителя спокойствия. Хотя, что я, собственно, о нем знаю?

Волков молчит.

Мы будто бы с ним непостижимым образом поменялись местами.

Нерешительно переминаюсь с ноги на ногу, не зная с чего начать. Ткань в моих руках до того мягкая и приятная на ощупь, что непроизвольно закрадывается смущающая мысль: рубашка стоит дороже, чем вся наличность, что у меня есть. От белого хлопка пахнет приятным тонким ароматом зеленых яблок.

Он, словно пропитан свежестью морского бриза и солеными каплями моря. Растерянно бросаю рубашку к своим ногам, а затем отодвигаю ее носком тканевой балетки в сторону. Сейчас главное - обработать порез, а спасением рубашки можно заняться и позже. Кладу руку на крепкий пресс мужчины, нажимая так, чтобы он сильнее откинулся на спинку стула. Машинально вскинув глаза, замираю, покрываясь жарким румянцем под пристальным взглядом Волкова.

Испуганно отдергиваю ладонь прочь, будто огнем опалили, когда чувствую, как под моими пальцами начинают перекатываться мышцы. Они – словно живой гранит.

Вот дура!

Слюни распустила.

Ехидный внутренний голос, проснувшись, подзуживает: «А там есть на что посмотреть…»

А ведь, наверняка, ему очень больно!

От того-то четко очерченные мускулы и сокращаются. Принимаюсь за дело, но все никак не могу выкинуть из головы взгляд Демона. Тяжело сглатываю.

Иногда глаза говорят больше, чем слова, поэтому, несмотря на то, что пальцы трясутся от волнения, быстрыми привычными движениями заплетаю наспех толстую косу и перекидываю волосы за спину. Не хочу, чтобы что-то мешало делу. Зеленые глаза ярко вспыхивают янтарными крапинками при приглушенном свете, будто поощряя каждый мой шаг.

Волков такой высокий и мощный, что, даже сидя на стуле, выглядит таким же опасным, как и тогда, когда возвышается надо мной.

Придвинувшись еще ближе к брюнету, опускаюсь на колени между широко расставленными ногами Дмитрия так, что рана оказывается прямо напротив моего лица. Раньше, до запрета опекуна, я то и дело притаскивала разную живность во двор. Ухаживая за бродячими собаками и кошками, я вызывала жуткое недовольство дяди Олега.

Ведь, скорее всего, мое неуемное желание помогать и привело к тому, что те же самые еноты, зная, что здесь им ничего не грозит, стали частыми гостями слегка покосившегося от времени домика.

Я уже давно поняла для себя, что животные намного умнее, чем люди думают о них в силу своей нетерпимости и высокомерия. Шов слегка разошелся, но, слава Богу, ничего серьезного.

Немного наливаю спирта на бинт и…

– Бедняжка, – бормочу себе под нос в силу привычки - именно так, как всегда, обращалась к своим пушистым уличным подопечным. С раскаяньем думаю о том, что, скорее всего, это произошло из-за меня.

Когда меня втолкнули в каюту, и я бросилась к Волкову ища спасения от грубых моряков в его руках, он так резко притянул меня к себе, что это не могло не повредить его рану. Промокая раз за разом бинтом глубокий порез, осторожно вожу вокруг раны, едва касаясь ее неровных краев. Однако, надо помнить, кто передо мной.

Это не бродячий пес, а затаившийся тигр.

Ощущаю себя дрессировщиком в цирке, который неосторожно дергает дикое непредсказуемое животное за усы. Только вот, когда у хищника закончится терпение - никто не знает. Несмотря на это, наклоняюсь вперед и, старательно вытянув губы трубочкой, нежно дую на глубокий порез. Веду подушечками пальцев по смуглой, поразительно горячей коже.

При первом же прикосновении моих пальцев, на ней появляются мурашки. Ловлю себя на мысли, что мне бы хотелось погладить это мощное тело… детально изучить его… Пластичность скульптурной лепки груди Дмитрия буквально зачаровывают.