Увидев Соржа, направился к нему. Подойдя, шепнул на ухо:

– Будь внимателен. Здесь присутствует Дархим Галь Нарим. Михл опасности не представляет. А вот король степняков уже глаз не спускает с Виктории, на ее счастье, она его не увидела.

– Понял, – и Сорж увлек Викторию разговорами. Закружив ее в танце, не подпускал к ней молодых людей, желающих потанцевать.

Глава тайной канцелярии подошел к трону, подождал, когда закончится танец и, вложив в голос силу и мощь, произнес:

– Уважаемые гости! Дамы и господа! Сегодня вы приглашены на коронацию будущего короля Финийского государства! Почивший король Дар Мир Шинский не оставил после себя наследников. В связи с этим созвали совет из глав родов высшей аристократии. Ими была проделана большая работа по установлению самой ближайшей родственной ветви к императорскому роду. В результате отбора выявлено три семьи с корнями королевской крови это: Аревские, Вишленские и Даклерумские. При голосовании совет пришел к единой выбранной кандидатуре будущего короля Финийского государства… И это всеми нами известный и почитаемый сиятельный лорд Ир Геранд Вишленский.

Когда на ковровую дорожку, ведущую к трону, вступил тучный мужчина, по залу раздались рукоплескания и возгласы одобрения.

Виктории будущий король напомнил важно вышагивающего пингвина. И что-то общее было в этом мужчине с Миром Шинским. Такой же большой нос и свинячьи глазки, которые излучают ликование. Сей человек еще не стал королем, но все в нем уже кричало: «Смотрите – я ваш король! Я ваш властитель и судья!»

– Водрузить корону на голову Геранду Вишленскому выпала честь лорду Ир Тиману Аревскому и лорду Ир Патру Даклерумскому. Прошу вас, господа, – канцлер указал рукой на корону, которая дожидалась своего хозяина на невысоком столе, покрытом темно-бордовой тканью.

Подхватив корону руками, лорды водрузили ее на голову Геранду.

– Уважаемые гости! Дамы и господа! Рад представить вам нового ко… – Гивский не успел договорить.

Внезапно венец на голове Вишневского объяло оранжево-красным пламенем. Огонь с короны перекинулся на волосы Геранду, спалив их мгновенно. Заорав нечеловеческим голосом, лорд схватился руками за раскаленную корону и отшвырнул ее от себя.

По тронному залу прошелся возглас, гости, приглашенные на коронацию, ахнув, в страхе отступили, словно боялись, что пламя с короны перекинется на них.

Но пока тиара катилась по полу, огонь утих, и она приняла свой первоначальный вид. Драгоценные камни спокойно сверкали на золотой оправе обода и пяти ее трезубцах.

Тиман Аревский бросился к короне, схватил трясущимися руками, но ее перехватил Даклерумский. Между этими двумя завязалась потасовка. Они, вырывая символ власти из рук друг друга, упали на пол, покатились. Корона выпала из их рук и вновь вспыхнула пламенем.

Ир Гивский успел отскочить в сторону, когда перед троном проявилась феникс. Возвышаясь практически до свода тронного зала, огненная птица заполнила собой большое пространство. В оранжево-красных глазах кипел огнем гнев. Расправив крылья, она издала яростное клокотание.

– Феникс, – прошептала Виктория, делая робкий шаг. Затем бросилась к птице с криком: – ФЕНИКС!

Хранительница магического источника замерла, когда в пламень ее магического огня бросилась девушка. Феникс почувствовала, как пальчики спасительницы коснулись ее оперения. Ярость в глазах птицы сменилась на удивление, а затем – на радость и счастье.

Имран, не раздумывая, бросился следом за женой. Проскочив сквозь раскаленные языки пламени, обхватил Викторию, прижал к груди. Феникс, как будто дожидалась его, сразу заключила молодую чету в объятия своих огненных крыльев.

В волнении птица вскинула голову, и все увидели, что феникс увеличилась в размерах. Красный гребень на ее голове стал касаться свода потолка тронного зала, а сама Хранительница источника заполнила все пространство перед троном. От огненной птицы исходил жар. Искры на ее теле, вспыхивая, превращались в языки пламени, словно веселясь, плясали на оперении. Феникс обвела проницательным взглядом приглашенных гостей, собравшихся в тронном зале. Ее янтарно-красные глаза обжигали негодованием и болью, они словно проникали в душу. Гости вновь отступили, пытаясь защититься, укрыться от ее давящей силы власти.

Словно удостоверившись, что ни один человек не остался без ее внимания, феникс распахнула крылья, а затем осторожно, с заботой подтолкнула вперед молодую чету.

Имран, бережно придерживая Викторию за талию, вывел ее из огненного кольца.

Вздох изумления сразу сорвался с губ людей.

Вика, не понимая, что происходит, подняв голову, посмотрела на мужа. Ее глаза расширились от вида, как на голове любимого в огненном кольце сверкает символ королевской власти, из-за которого недавно сражались сиятельные лорды.

Только Имран с не меньшим ошеломлением взирал на Викторию. Желтые сапфиры золотой диадемы сверкали языками пламени в рыжих волосах жены.

Вириди не дышала все-то время, пока дети находились в объятиях крыльев феникса. Немного стало легче, когда они живые и невредимые вышли из огненного круга. Но от вида корон, объятых пламенем на их головах, не выдержала и медленно со стоном осела. Аронд подхватил ее на руки, прижал к груди с болью в глазах, продолжая смотреть на детей. Он уже понимал, что огненные короны не причинят вреда сыну и невестке, но тяжела та ноша, что возложила на их плечи Хранитель Источника.

Вика дрожащими пальчиками прикоснулась к венцу Имрана. Разволновалась и тут же одернула руку, в непонимании стала озираться по сторонам.

Имран с болью в сердце наблюдал, как Санайви протягивает руку к его голове и, вздрогнув, девушка поворачивается…

Виктавия зеленью глаз осматривает гостей, задерживается на Михле, хмурится и моментально отворачивается…

Виттория вновь обращает взор к залу, заполненному людьми. Встретившись с кипящим серебром глаз Нарима, она с безразличием отворачивается от него…

Хадийя, шмыгнув носом, прижалась к мужу, не понимая, почему на нее все смотрят с таким ужасом в глазах?

Имран, подхватив жену на руки, шепнул на ушко:

– Чего, моя маленькая воительница, разволновалась? Подумаешь, стала королевой…

Виктория, вскинув голову, моргая мокрыми ресницами, в недоумении посмотрела на мужа.

– Моя маленькая королева, что ты так смотришь? – губы Имрана разошлись в грустной улыбке, душу сжало от боли. – Феникс изменила твою диадему. Она объяла ее магическим пламенем, и теперь на твоей рыжей головке корона пылает в огне сапфиров.

Вика, вскинув руку, осторожно потрогала камни на короне. Золото металла холодило пальцы, вызывало в теле дрожь от осознания, что сотворила Хранительница источника.

– ВИТТОРИЯ!

– ВИКТАВИЯ!

Разорвали крики звенящую тишину тронного зала. Двое молодых людей бросились к ней.

Виктория резко повернула голову, высвободилась из рук мужа, вскинула руку в предупреждающем жесте.

– СТОЙТЕ! Не смейте приближаться ко мне! Вы сделали свой выбор…

В лазури ее глаз вспыхнули языки пламени. Они заиграли, заискрились, разжигая огонь. И этого сияния внутри девушки стало слишком много.

На золотом узоре ее алого платья, лифа и рукавов вспыхнули искры. Они плясали, переплетались друг с другом, разгорались, спускались огненным пламенем к золотым фениксам и драконам. Насытив их жаром, огонь, спешил переплестись с орнаментом брачной вязи на подоле платья. Спрыгнув с него, он полз по полу всполохами пламени, образуя вокруг избранных короля и королевы огненный круг.

Пламя шипело, вспыхивало, обдавало жаром Нарима и Михла, преграждая им путь.

Люди закрывались руками от огня и с ужасом смотрели на объятую в огненное кольцо королевскую чету. Королю и королеве огонь не причинял никого вреда, наоборот: он, словно верный пес, встал с огненным оскалом на защиту своих хозяев, ластился к ним, преданно лизал стопы пылающим языком.

Феникс, расправив крылья, шипел. Её огненно-янтарные глаза смотрели гневно.