– Конечно. Ты ведь понимаешь, что в центре от меня будет мало толку. В любом случае, мне просто может не хватить опыта, чтобы принять верное решение, если обстановка изменится. А солдаты будут смотреть на меня! Нет, моё место здесь. Ты сам сказал: наш успех зависит от сотни мелочей. Правый фланг не менее важен. Я обязан быть тут, чтобы вдохновить солдат. Тогда они будут держаться до последнего. А у тебя, – с улыбкой прибавил Эттерин, – появится лишний повод не медлить и разгромить врага как можно скорее, чтобы не подвергать лишней опасности мою особу.

– И мне не посылать сюда пару лошадей? – уточнил Нисий.

– Ни в коем случае. Чем бы ни кончилось дело, я не побегу.

Старик молча кивнул и, не в силах сдержаться, приобнял Эттерина. После чего, чтобы жест не показался фамильярным, тут же согнулся в поклоне.

– Я принесу тебе победу, государь! – пообещал он.

Они вышли из шатра, и все могли видеть, как царь благословляет стратега и остаётся на холме, рядом со своим стягом.

– Как по-твоему, копьеносец, что это значит? – тихо спросил Гифрат у Эриноя.

Тот отвёл глаза.

– Давай, копьеносец, шевелись, у нас ещё есть работа! – велел Гифрат и пошёл вдоль повозок.

Эриной отдал приказание, и бойцы его малого копья взялись за дело.

Взятые из обоза запасные копья они втыкали в землю позади повозок и набрасывали на них запасные нагрудники и шлемы. Эттерин с улыбкой наблюдал за ними. Нисий не слишком хорошо отозвался об этой идее, но царю захотелось повторить хитрость Лот-Хартуса, о которой рассказал прибывший из Мигарты гонец. Рассмотреть, что за спинами бойцов стоят чучела, враг сможет только вблизи, а издалека у него должно сложиться впечатление, что царь собрал на холме значительную часть своего войска.

Первый в его жизни план битвы всё больше нравился Эттерину. Когда у него наконец заработало воображение, всё оказалось не так уж сложно. Если враг превосходит числом – надо создать такие условия, в которых число потеряет значение, и бить его по частям.

Южане ожидают, что с малым войском Эттерин замкнётся в обороне – что ж, вот укреплённый лагерь, угрожающий продвижению по тракту. Большое войско может совершить обход и атаковать лагерь сразу со всех сторон – вот и холм, который прикрывает фланг. Пройти между холмом и лагерем можно только под ливнем стрел. Обходить ещё и холм – слишком долго, к тому же, колхидорцы не могут быть уверены, что на такой случай Эттерин не разместил где-нибудь летучий отряд.

А ко всему прочему, на холме стоит царский шатёр, и сам повелитель Ликеи на виду. У колхидорцев просто не остаётся выбора – со своим огромным войском они обязательно разобьют армию на две основные части и поведут одновременно две атаки: на лагерь и на холм.

Останется ещё тракт на левом фланге ликеян. Конечно, колхидорцы попробуют обложить лагерь со всех сторон, и скорее всего, это будет делать лохос тименианина Гефисила, который сейчас приближается с юго-востока. Теммианор идёт чуть в стороне от него, и ему ещё вчера отправлен приказ любой ценой не отстать от Гефисила и ударить по нему на тракте.

Гонец уже вернулся и принёс ответ Теммианора, уверяющего, что выполнит приказ. Однако тут Нисий прав: для наместника Сет-Ликеи, а по сути, всё-таки разбойника, задача слишком сложна. Вряд ли он даже сумеет разбить Гефисила, но достаточно того, что свяжет боем и не позволит ударить по левому флангу, от которого зависит исход битвы.

Зато в том, что Нисий одержит победу, Эттерин не сомневался ни на миг. Этот старик сам стоит целого войска!

Он прошёл вдоль повозок, переговариваясь то с одним, то с другим солдатом, даже сумел пару раз пошутить. Странно он себя чувствовал: и вдохновлённым, и испуганным одновременно. Чтобы не давать волю чувствам, он прибег к своему обычному приёму: вообразил себя актёром, исполняющим роль. Текст вызубрен, и нужно только следить за тем, чтобы вести себя на сцене так, как от тебя ждут.

Это всегда помогало ему: и на советах с высшими сановниками, и на встречах с иноземными послами. Помогло и теперь. Как хороший актёр чувствует настроение публики, так и царь всей кожей ощущал восхищённые взгляды солдат. Теперь уже никто не думал о том, что бойцов на холме катастрофически мало. Зато с ними сам государь, бодрый и уверенный в победе!

***

Действительно, даже мрачное настроение Эриноя было поколеблено. Однако и в хорошее оно не обратилось.

В Мигарте копьеносец начал мечтать о том, чтобы оказаться как можно дальше от Западного кряжа. И вот – домечтался!

Расстояние от того проклятого лабиринта, в котором нашли смерть его спутники, до холма близ Южного тракта измерялось не только в тысячах стадиев.

Здесь, перед лицом почти втрое превосходящего противника, ведьма наконец-то ушла из его головы. Теперь уже и хотелось бы подумать о чём-нибудь, кроме битвы, да не удавалось.

Присутствие царя, конечно, рождало некоторые надежды, и всё же сердце его замерло, когда он различил движение на Южном тракте.

Сначала вражеское войско казалось просто несколькими чёрточками на горизонте. Колонны появлялись из-за возвышенности, ныряли в ложбину, вновь возникали в поле зрения, чтобы исчезнуть за купой деревьев… Но вот уже стали ясно различимы манфалийские зубры на щитах передового лохоса, а поток южан всё не иссякал.

То тут, то там мелькали кавалерийские разъезды, но до стычек не доходило. Разведчики колхидорцев уже давно рассмотрели всё, что им было нужно, и только хотели убедиться, что ликеяне не сменили позиции, не выслали в сторону засадный отряд. Северяне им в этом не препятствовали и не стремились рисковать собой попусту.

Достаточно было посмотреть, как тяжеловооружённые манфалиты передового лохоса перестраиваются на марше, чтобы убедиться: это бывалые воины. Они встали стеной, прикрывая место развёртывания основного войска. Конники собрались на флангах. Остальные лохосы, подходя, без спешки выстраивались в боевые порядки.

Похоже, план сражения у колхидорцев был готов. Эриной мрачно усмехнулся: что же тут сложного? При своих силах они попросту раздавят оба укрепления по отдельности!

Он перевёл взгляд на восток. Оттуда вот-вот нагрянет тименианин Гефисил. Теммианору не удержать его, и копьеносец Эриной нисколько не удивится, если господин наместник Сет-Ликеи вовсе не поспеет к битве. Чего ждать от этого ублюдка? Говорят, в нём перемешалась кровь коренных ликеян, тех же манфалитов, ардов, калетов и прочей мрази…

«Мы – ликеяне!» Как же… Царь, видно, хватается за соломинки, раз вынужден внушать солдатам такую чепуху.

Однако имя Гефисила известно. Служа в городской страже, Эриной не проявлял большого внимания к разговорам на военные темы, и всё-таки слышал, что этого тименианина считают сильным стратегом. Даже странно было узнать, что он взялся воевать с Теммианором.

Впрочем, странность эта только кажущаяся. Если поразмыслить, Теммианор – не просто вожак разбойной ватаги. Он – единственная власть в Сет-Ликее. Взять его значило бы получить ключ ко всем тропам и припасам края. Кроме того, оставаясь в тылу, он серьёзно угрожал колхидорской армии. Гефисил не мог оставить его без внимания, и если бросил борьбу с наместником Сет-Ликеи, то лишь потому, что судьбу войны стало возможным решить в одном сражении.

Говорят, Теммианор не отстаёт и в нужную минуту помешает Гефисилу ударить во фланг ликеянам. Но Эриной гроша бы не поставил на ублюдка.

Между тем колхидорская армия наконец подтянулась и выстроилась сплошной линией. Эриной видел, с каким волнением наблюдает за южанами царь. Кажется, что-то уже идёт не так…

Впрочем, Эттерин сумел взять себя в руки и даже улыбнулся. Только Эриной и на эту улыбку не стал бы ставить своего гроша.

Время шло, солнце перевалило за полдень. В ликейском лагере начали разносить обед. На холм поднялись рабы с горячей едой и сушёными фруктами. Порции были невелики, чтобы солдатам не затяжелеть перед боем, зато отлично разрядили напряжение. Бойцы перешучивались, царь снова прошёл вдоль укреплений.