Аллергия. На перепелов.

Этот диагноз, как приговор, изреченный соседским доктором Кэртоном (говорят, ему нет равных в лечении кособокости и ложного прикуса) однажды заставил прийти в оторопь всю нашу семью. Ку-ку, отведав с превеликим удовольствием сочного перепела с нашего стола, приготовленного по случаю торжественной инаугурации Императора, вдруг стал неожиданно опухать, грозясь превратиться в шар, покрылся зелеными пятнами, осел, издал подозрительный хриплый вопль и, скривив лапы, перекатился на спинку, замерев в абсолютной неподвижности. Как только не вертел кота Кэртон, но откачать его удалось лишь с помощью вливания в неподвижный рот кота, успевший приоткрыться и выпустить язык, полдюжины человеческих лекарств. Не выдержав издевательств над своей, казалось, уже бездыханной тушкой, Ку-ку передумал отбывать на тот свет и вернулся внутрь пушистого тельца. Вскочил с невиданной прытью, издавая гадкое шипение и успев напоследок мазнуть Кэртона, спавшего ему жизнь, когтями. Впрочем, зрение у него плохое, может, он и не Кэртона хотел огреть, а нас, за то, что лишили его вкусного яства. Допустить подобную ситуацию в этой глуши, где нет Кэртона с аккуратными полочками лекарств, было немыслимо!

Здраво рассудив, что во время поездки Ку-ку оголодал так же, как и мы, и искать его стоит, не иначе как на кухне или в обеденном зале, я бросилась туда, сметая все на своем пути. Понимая, что волосы нещадно растрепались, а на ногах отсутствуют туфли, перепрыгивая через две ступеньки босыми ногами, я вскоре оказалась около парадного входа, откуда началось мое знакомство с домом. Повернула в противоположную от входной двери сторону и, преодолев небольшой коридорчик, остановилась перед прикрытыми от сквозняков большими створчатыми дверями, за которыми доносились непринужденные голоса и звяканье посуды. «Оно», решила я, понимая, что пришла правильно и сейчас окажусь в обеденной зоне, куда меня приглашали на ужин. Сделав вдох, я не стала долго размышлять, резко распахнула дверь и ворвалась в столовую.

– Ку-ку!!!! Ты здесь?? – завопила я, краем сознания замечая, что в зале мгновенно воцарилась тишина, и на меня воззрилось несколько пар глаз. Непроницаемый Ратмир, сидящий во главе стола, его довольные друзья Белый Эст и Бородатый Файн, Клозель, готовая свалиться в обморок от моего непотребного появления, наш семейный юрист, весьма удивленный поворотом событий, юноша с девушкой моего возраста и мужчина строгой наружности.

И тут я увидела его… Кусочек синего хвоста, торчащий из-под тяжелой, спускающейся вниз скатерти. Кот сидел рядом с моим женихом, приживался, видимо! Врожденная глупость не помешала скрытому глубоко внутри маленькой черепной коробки мозгу понять, с кем стоит подружиться.

– Ку-ку, счастье-то какое! – я бросилась к хвосту, не обращая внимания на вытягивающиеся лица гостей. Подскочив к синему клочку шерсти, не долго думая, я задрала скатерть и чуть не грохнулась в обморок, побелев и позеленев не хуже Клозель. К слову, тетка активно давилась кусочком еды, похлопываемая загадочным мужиком по спине. Не иначе как содрогнулась, глядя на меня. Сохраняя недюжинное спокойствие на косоглазой морде, кот разнюхивал скраденную со стола тушку перепела и готовился к аппетитной трапезе. От моего резкого появления, когда я протянула руки к клочковатому хвосту, он пригнулся к земле и зашипел, кося одним глазом. Не дав мне опомниться, Ку-ку ловко схватил тушку перепела зубами и отскочил вглубь под стол!

– Стой!!! – отчаянно завопила я, понимая, что вот-вот случится катастрофа. Зубы кота уже вонзились в ядовитую для него плоть. Я резво наклонилась и, отодвинув скатерть, а заодно мешавшиеся колени жениха, залезла под стол в надежде схватить мерзавца прежде, чем он нанесет себе смертельный вред. Но Ку-ку и не думал сдаваться. Скосив на меня второй глаз, он победно качнул головой, тряся нежными зажаренными крылышками и окорочками бедной птахи, и побежал под длинным столом прочь.

– Плюнь, плюнь! – прокричала я ему вслед. Слова эффекта не возымели, и с той резвостью, на какую была способна обладающая высшим воспитанием девица, я поползла за ним, слушая гробовую тишину в зале.

– Простите! Извините! – твердила я, ненароком наползая на чью-то конечность. Но хитрый кот оказался проворнее меня, показывая невиданную для его слепоты ловкость, и одурманенный запретным яством.

– Тьфу! Тьфу! – пыталась я образумить глупое животное своим примером, пока Ку-ку благополучно не выскользнул из-под скатерти. На другом конце стола меня подхватили чьи-то руки и извлекли на свет Божий и всеобщее обозрение. Ратмир. С выражением как всегда пристальным, немного перекошенным и не совсем понятным, с испугом, как бы странная невеста не укусила кого под столом.

– Лучше бы кота поймал! – зашипела я, бессильно размахивая руками в попытке оттолкнуть докучливого жениха, держащего меня за шкирку. Ку-ку, с особым наслаждением воспринимающий эту погоню, окончательно испортившую мою репутацию, запрыгнул на край стола и горделиво поднял морду с перепелом, словно победный флаг. Вырвавшись из цепких лап оторопевшего мужчины, я сделала резкое движение, стараясь ухватить если не кота, то хотя бы перепела. И, конечно же, промахнулась, долетев до салатницы, от которой успел отпрыгнуть Ку-ку, и которая, по счастью, в последний момент была перехвачена Ратмиром. Иначе лицо мое оказалось бы украшено помидорно-огуречной массой.

Не выдержав творящегося безумия, Ратмир вновь поймал меня, неприлично сжав под ребрами и сильно тряхнув. Резко развернул лицом к себе, испытующе глядя в глаза и, по всей видимости, теряя терпение из-за некстати и нелепо прерванного ужина, рявкнул:

– Объяснитесь же! – тряхнул еще раз, наверное, для надежности. Или в ожидании, что от тряски мои мозги, наконец, переместятся на положенное место. От такой требовательности в животрепещущий момент, решающий судьбу моего питомца, я оторопела, а потом четко произнесла:

– Он сейчас подохнет. Аллергия. На перепелов, – закатила я глаза, провисая в кольце сильных рук.

– Это конец, – добавила я тоже для надежности.

Через мгновение я заметила подобие прояснения на лице тирана. Кажется, до него начинало доходить, что происходит нечто необратимое, готовое лишить рассудка если не кота, то невесту уж точно. Кивнув и кое как придав моему телу устойчивое положение, он резво бросился догонять несносного Ку-ку (то ли лесной воздух придал ему сил и сноровки, то ли смена обстановки). Попытка схватить руками и… тоже не поймал, зато красный компот живописной лужицей стал растекаться по белоснежному столу.

– Дурной знак! – охнула Мэри, а мои ноги снова подкосились.

– Всем ловить кота! Немедленно! Отнять перепела! – скомандовал хозяин дома.

Тут началось невообразимое. Гости, словно солдаты по указке главнокомандующего, подскакивали со своих мест, мешая друг другу и нелепо протягивая руки к коту, который, почуяв неладное, прытью понесся через стол, опрокидывая и отбрасывая все на своем пути. Супы, салаты, бокалы, тарелки с бифштексами и поджаренными овощами полетели в разные стороны – на едоков, скатерть и пол. Сами же едоки несуразно сталкивались друг с другом, мешаясь руками, плечами и головами, и превращаясь в один невообразимый комок чего-то непотребного, из которого Ку-ку, даже при своем косом зрении, легко выскочил и по-кроличьи попрыгал к противоположному концу зала, где я непредусмотрительно забыла закрыть двери.

Мы с Ратмиром бросились следом, столкнулись в узком дверном проеме, не уступая друг другу, на мгновение застряли, прижавшись боками. Чуть не зашипев от злости, я увидела, как Ку-ку, почти не напрягаясь, рысцой пересек большой приемный холл. И, видимо, почувствовал себя отважным ягуаром, который после удачной охоты затаскивает добычу на дерево повыше. В качестве дерева сгодился огромный книжный шкаф в три человеческих роста. Я с досадой припустилась следом и конечно же не успела, с тоской наблюдая, как Ку-ку перепрыгивает с полки на полку, забираясь выше моих возможностей до него дотянуться.