Юна прикладывает руку к стене, и материализуются ворота. Приблизившись, внимательно их рассматриваю. В прошлый раз мне не представилась такая возможность, а сделав это сейчас, я сразу отшатываюсь, поскольку острые края черепков[5] оставляют порезы на моей коже, которой вообще-то следовало стать неуязвимой. Я таращусь на собственную ладонь. Естественно, крови нет, а раны тут же затягиваются, но все равно больно.

– Первый урок перед геенной, – забавляясь, объявляет Юна. – Просто ничего не трогай.

– Это не черепки, – сглатываю от ужаса, – это раздробленные кости.

– Хм, точно подмечено, – кивает она. – Когда Долина убиения провалилась, в ней так сильно поднялась температура, что кости бесчисленных мертвецов, которых здесь принесли в жертву, расплавились. По мере остывания они затвердевали, и эти осколки выглядели как стекло. Отсюда и название.

– Какая мерзость.

– Точно, но ворота – самое безобидное, что тут имеется. Держись рядом со мной, и если позволишь дать тебе еще один совет… – Юна не дожидается моего согласия, а сразу продолжает: – Подчинись Рите. Не дерзи, не бунтуй и делай, как она говорит. Не смотри ей в глаза. Любой, кто пытался усомниться в ее авторитете, позже горько об этом пожалел.

– Я думала, теперь Сет ваш король.

– Так и есть, но Рита так долго правила и всех терроризировала, что большинство обращенных продолжают ей повиноваться. Она королева.

– Сет знает об этом?

– Конечно. И принимает это.

Ворота слегка приоткрываются. Юна ведет меня внутрь, и створки бесшумно соединяются позади. И все равно я вздрагиваю, когда вокруг смыкается непроглядная тьма.

– Твои глаза скоро приспособятся, – словно издалека слышится голос Юны. – Немного непривычно только в первый раз.

Я шарю руками у себя за спиной. Неважно, поранюсь ли снова, мне нужно за что-то ухватиться. Ворота исчезли, и под подушечками пальцев ощущается отполированный до гладкости камень. Наконец среди темноты проявляются контуры. Я различаю лощину, слева и справа окруженную голыми серыми горами. Через нее течет река, на берегах которой высятся черные стволы деревьев, выглядящие так, будто их окунули в смолу. Судя по всему, на поверхности долина выглядела примерно так же, только с зелеными холмами и листвой на деревьях. Во всяком случае, до того, как царь Ахаз избрал ее местом для жертвоприношений. В конце река изгибается и скрывается за одним из холмов. Черепкового дворца нигде нет.

– Готова? – шепотом спрашивает Юна. – Дорога ждет не из легких.

Я уже догадалась. Раньше мне не доводилось видеть ничего похожего на эту долину. Поистине гиблое место. Все, что когда-то было зеленым и полным жизни, в этом мраке постигла мучительная смерть, а если что-то продолжает существовать, то оно определенно мертво внутри. Почему при первой встрече с Ритой это сразу не бросилось мне в глаза? Эта женщина уже давно не живет по-настоящему. От нее осталась лишь оболочка из зла и подлости.

– Не отходи от меня ни на шаг. Твой запах учуют и захотят выяснить, кто ты, легкая ли добыча. Некоторых обращенных голод толкает на отчаянные поступки.

– Сколько обращенных здесь живет?

От земли поднимается гнилостный смрад. Едва сдерживаю рвотный позыв, настолько отвратителен этот запах. Если бы передо мной не стояла конкретная задача, я бы уже умоляла Юну отвести меня обратно.

– Никто не знает, – пожимает она плечами. – Когда Аль-Джанн проклял ангелов и джиннов, возникло бесчисленное множество превращенных. Они стали существами, населяющими людские легенды и предания.

Словно доказывая ее слова, недалеко проносится табун кентавров. Я с изумлением разглядываю блестящие черные лошадиные крупы и длинные развевающиеся волосы. У некоторых в руках мечи и луки.

– Они не могли остаться в мире людей, – объясняет Юна, потянув меня за одну из скал. – Лучше им нас не видеть. Кентавры злобные и коварные. Креней, их предводитель, верен Рите.

Один из гибридов, бегущий на полном галопе, резко останавливается и встает на дыбы, а потом бьет в воздухе передними копытами и издает жуткий боевой клич, прежде чем помчаться дальше.

– Это он, и он на охоте, – хмуро комментирует Юна. – Отлавливает тех, кто восстает против Риты. Впрочем, работы у него немного.

– Я думала, Аль-Джанн превратил джиннов и ангелов в уродливых тварей.

– Это правда. Есть множество чудищ и жутких монстров, которые не помнят, кем были раньше. Они слепо подчиняются приказам Риты. Они же напали на вас в пещере. Это обращенные, которые оставили надежду вернуть прошлую жизнь. Вместе с потерей надежды изменился и их облик. Изначально проклятие превратило всех в химер, гибридов с головами животных, которые под предводительством Аль-Джанна должны были вступить в войну против собственных народов.

– Но план Аль-Джанна не сработал. А аристои, не пожелав рисковать с трансмутацией, открыли охоту на обращенных, – подвожу я итог.

– Совершенно верно. Это идея Осириса, – подтверждает Юна. – А потом аристои велели Азраэлю и его армии либо убить их, либо запереть в Дуате.

– И с тех пор они защищают там Осириса. Как умно со стороны бога.

– Никто и не говорил, что он глуп, – пожимает плечами вампирша. – Остальные обращенные укрылись в геенне, чтобы спастись от преследования как со стороны людей, так и со стороны бессмертных. Маги предоставили им убежище, когда Кольцо огня создало это место. Однако никто не подозревал, что однажды Рита навяжет им свою волю. После того как Адриан замуровал Камень Плача, многие окончательно утратили веру.

Стук копыт давно прекратился, но мы продолжаем стоять за скалой.

– Тогда же появились первые вампиры? – спрашиваю я.

– Да, – коротко отвечает Юна. – Тогда.

– Я ничего этого не знала.

– Да и откуда? – снова пожимает плечами Юна.

Азраэль мог бы мне рассказать.

– Вы с Платоном верите в трансмутацию?

Внимательно наблюдаю за пустошью, с нетерпением ожидая ответа. Вся долина, подобно гигантскому болоту, маслянисто мерцает. Лишь изредка я замечаю выпуклости на поверхности. Они расположены чуть выше и, судя по всему, сухие. Честно признаться, пугающее зрелище.

– Конечно, верю, – спустя какое-то время говорит Юна. – Как по-твоему, для чего мы все это делаем? Хотя я бы рекомендовала тебе никогда не упоминать об этом в присутствии кого-то из магинь. Они помешают обратному превращению, ведь иначе у них больше не останется подданных.

– Аристои утверждали, будто Сет рассказывал о возможности трансмутации лишь с целью завладеть регалиями. А после того, что он сделал сейчас, они подозревают, что не ошиблись.

Откуда-то раздается ужасный рев, которому вторит пронзительный визг. Я вздрагиваю, ощущая, как звук буквально пробирает меня до костей.

– Тролли, – сухо поясняет Юна. – Все это тебе лучше обсудить лично с королем. Нам нужно поскорее добраться до дворца. Сегодня тут как-то чересчур оживленно. – Она заметно ускоряет шаг. – Смотри, куда наступаешь. Болото чуть ли не коварнее Риты. Просто иди по моим следам.

Мрак проглатывает последние слова, но я спешу за ней и слежу за тем, чтобы наступать только в отпечатки ног. Топкая почва чавкает под подошвами. Я перестала дышать, чтобы избавиться от запаха, но маслянистая слизь неопределенного цвета присасывается к ботинкам. Сделав следующий шаг, погружаюсь в серо-зеленую субстанцию глубже, чем раньше. Мелькает что-то белое, и из трясины появляется рука. Белые кости тянутся вверх, словно намереваясь схватить. Я шарахаюсь назад, но Юна ловит меня за руку и удерживает, пока мне не удается снова обрести равновесие.

– В болотах лежат тысячи мертвых, но они не причинят тебе вреда. Просто иди дальше.

Не отрывая глаз от мертвой конечности, чувствую, как волоски у меня на руках встают дыбом, когда остальная часть скелета вылезает из тухлой воды. Между ребрами торчит обломок стрелы. С костей свисает гнилая трава и еще что-то, что у меня не получается идентифицировать с ходу.