Ралидж Разящий Взор недоверчиво вскинул голову, рот его исказился в болезненной гримасе - не то ухмылка, не то оскал, - а желтые глаза стали страшными, звериными.

Государь Силурана приказал трубить отступление! Армия уйдет восвояси, проклятая крепость будет торжествовать победу, а на стене ее гордо встанет самозванец в плаще со знаками Клана…

Раздвинув советников, Сокол решительно встал перед Вепрем. Все изумленно молчали, даже король поперхнулся посреди фразы.

Ралидж со странным удовольствием почувствовал на языке совсем новый вкус - терпкий вкус ненависти.

- Кажется, настало время доказать, что я и есть настоящий Сокол, - с вызовом заговорил он. - Перед выездом из Тайверана я, как полагается будущему Хранителю, был во дворце и видел план этой мерзкой крепости. Там есть потайной ход, выводящий в ущелье…

37

Никто в крепости не понял, что произошло, никто не уловил начала этого кошмара.

Только что на гребне стены кипела схватка. Силуранцы нагло, почти без поддержки лучников лезли по лестницам. Хранитель орудовал мечом и думал, что второй приступ за день - это многовато, Нуртор совесть потерял…

И тут снизу, со стороны плаца донеслись пронзительные крики и грохот.

Страшное зрелище заставило Орешка на миг сбиться с ритма дыхания. Во дворе крепости шел бой. Черные Щиты, сомкнувшись, теснили сбегающихся на шум грайанцев к шаутею. Щитоносцев становилось все больше…

- Стену держать! Копейщики, за мной! - крикнул Хранитель и ринулся по лесенке вниз.

А там уже развернулась настоящая битва. Стена черных щитов разрасталась вширь и двигалась по крепостному двору, оставляя за собой трупы солдат и жителей «городка».

«Предательство, - с холодной злобой подумал Орешек. - Потайная дверь».

И без тени сомнения вспомнил бледное лицо человека, который перед своим отъездом из столицы обязан был взглянуть на план крепости.

Если бы ненависть могла убивать, то в этот миг оборвалась бы Ветвь Левого Крыла Клана Сокола…

Крики отчаяния, лязг оружия, рев рогов, стоны раненых… Но Орешек ничего не слышал с того мгновения, когда заметил, как один из силуранцев отвел край щита в сторону и, вскинув меч, что-то крикнул своим бойцам. Забрало его шлема было вызывающе поднято. Орешек узнал багровое, окаймленное черной бородой лицо со сверкающими белами зубами.

- Здесь Нуртор, ребята! - гневно и задорно заорал Орешек. - Сам явился! А ну, сделаем доброе дело для его наследника!

Выкрикнув это, Хранитель стиснул зубы и отрешился от всех мыслей, кроме одной: добраться до короля.

Двое копейщиков без приказа встали по бокам Хранителя - и пошла веселая работа! Тяжелые копья уперлись в ближайший щит, как рога могучего быка. Не выдержав напора, щит покосился, приоткрыв своего хозяина - дюжего вояку в доспехах, сверкающих полосами стали. Орешек встретил силуранца лицом к лицу и одним взмахом Сайминги срубил ему кисть руки с мечом. Отшвырнув воющего врага, шагнул вперед - туда, где в гуще схватки рокотал бас Нуртора. Копейщики вновь грянули копьями во вражеский щит. В воздухе пели стрелы, свистели камни: жители Найлигрима схватились за луки и пращи.

Хранитель легко ушел от удара, вонзил меч в глазную щель вражеского шлема - и тут что-то тяжелое обрушилось на затылок. Все поплыло в глазах, смокли звуки боя, свет померк… и все ушло во мрак.

* * *

Задыхаясь, Арлина поднималась по каменной лестнице на стену - туда, где недавно заметила Хранителя. По крутым ступеням нельзя было бежать, подол длинного платья путался под ногами. Девушка негромко повторяла: «Только бы жив был, только бы жив…»

Слабым утешением мелькала мысль о клятве, которую они дали друг другу. Если Ралидж погибнет, Арлина не разминется с ним в будущей жизни…

Наверху кипел бой. Никто не обращал внимания на девушку с растрепанными волосами, возникшую на гребне стены. Лишь силуранский ополченец, которому Арлина преграждала путь к лестнице, отшвырнул девушку так, что она лопатками впечаталась в край зубца. Но удар был тут же забыт, потому что взгляд Арлины упал вниз - и Волчица чуть не спрыгнула со стены.

Внизу силуранские воины клином теснили толпу. Беспорядочная свалка бесновалась возле строгой черной линии щитов. И в гуще этой схватки Дочь Клана увидела Сокола. О боги, почему он без шлема?!

И тут же, не успело сердце глухо ударить в груди, Арлина увидела, что Ралидж пошатнулся и рухнул под ноги дерущимся.

Девушка не поняла, что Хранителя настиг неловко брошенный камень одного из пращников. Она вообще в тот миг ничего не понимала, кроме одного: на мир обрушился черный ужас.

Волчица закричала. Пронзительный голос пронесся над гребнем стены. Никто из сражавшихся даже головы не повернул в сторону девушки. Но в самой Волчице этот крик - гневный, яростный, безнадежный - что-то изменил или сломал. Так талая вода сносит лед на реке, так землетрясение перекраивает рисунок полей и дорог, озер и горных хребтов.

Ужас сменился холодным гневом, спокойной ненавистью уверенного в себе человека.

Из мглы ушедших веков благословляющим жестом поднял руку Первый Волк, Великий Маг.

Не обращая внимания на лязг оружия в двух шагах от себя, девушка встала на край парапета, чтобы лучше видеть все внизу. Она не торопилась, ей больше некуда было спешить.

Набрав полную грудь воздуха, Дочь Клана вновь закричала. Иным был этот крик, не было в нем смятения и боли. Скорее походил он на протяжную песню или волчий вой. Он плыл над гребнем стены, становясь все ниже и ниже. И люди, застигнутые этими властными звуками, опускали оружие, цепенея от подкатившего к сердцу страха

Вновь и вновь глубоко вдыхая воздух, продолжала Дочь Клана странную и жуткую песню. Звуки становились еще ниже, еще глубже… вот они уже походили на голос мужчины… а вот - на рык зверя… а вот - на отдаленный рев Подгорного Чудовища…

Наконец, опустившись ниже грани, за которой могло воспринимать ее человеческое ухо, песня стала беззвучной - но не исчезла. Напротив, только сейчас обрела она всю полноту чародейской силы.

Незримая пелена кошмара опустилась на крепость и долину Звуки боя сменились воплями, причитанием, криками отчаяния. Колдовская песня гладила холодными ладонями всех без разбора - и защитников, и атакующих. Люди бросали оружие, падали на землю, накрывали головы руками. Многие теряли сознание.

От южной стены неслись грохот и рев: обезумевший скот разнес деревянные загородки и в смятении носился по крепости, усугубляя панику.

Силуранские воины, побросав щиты, хлынули к воротам - не для того, чтобы открыть путь соратникам, а в слепом поиске спасения. Потеряв от ужаса рассудок, они устроили свалку у Башни Северных ворот, видя врагов в тех, с кем только что сражались бок о бок.

Арлина знала (сама не понимая - откуда), что одним из озверевших силуранцев, наносивших и получавших удары, был король Нуртор. Но это не заинтересовало Волчицу, она была поглощена тем, что происходило в ее душе, где пробудился дар Истинной Магии.

Отчаяние, чувство потери, неисцелимое одиночество - все это не исчезло, но темной мутью, тяжелым осадком опустилось на дно души. А наверху было холодное торжество, расчетливая злоба и ощущение своей власти.

Арлина отвернулась от крепости и устремила взор по другую сторону стены. Долина почти опустела - вражеские солдаты спешили скрыться в лесу. Волчица пустила вдогонку неслышную руладу, заставившую многих без памяти рухнуть в высокую траву на опушке.

Что-то случилось со зрением девушки. Лес словно придвинулся к стене крепости, за ним стала видна горная дорога, вьющаяся среди елей. По дороге ошалевшая лошадь галопом уносила одинокого всадника от неведомой опасности. Всадник отнюдь не возражал.

Все чувства молодой чародейки обострились. Теперь девушка не только пела сама - она слышала, как поет все вокруг: стена крепости, скалы, деревья, бегущая в подземной глубине вода… множество песен неслышно звучало вокруг. Волчица улавливала их, все вместе и каждую в отдельности, - и знала, что может запеть в тон любой из них…