Утром очередного дня далеко в джунглях послышался стук барабанов. С каждой часом он приближался. Вернувшиеся разведчики сообщили, что в сторону лагеря движется большой отряд туземцев. Но для нападения на лагерь в нем было слишком мало воинов. Среди процессии были замечены даже женщины. Скорее всего, это была дипломатическая миссия.

Однако выйти сразу навстречу туземцам, Павел не решился. С высоты сторожевой башни он наблюдал за кромкой леса. Она была отделена от стен очищенным от деревьев пространством и защищена засекой. Из вбитых под углом заостренных кольев.

Хотя Павел и предполагал, что сейчас произойдет, но и он потерял дар речи, когда увидел торжественную процессию.

Сперва, из леса появился передовой отряд. Идущие впереди пестро разодетые воины несли щиты, представляющие собой натянутую между двух палок толстую бычью кожу, украшенную бахромой. Туземцы были вооружены копьями. У каждого к поясу крепились петли, из которых свисали деревянные мечи с обсидиановыми лезвиями. Головы украшали искусно сделанные леопардовые маски. Индейцы имели не высокий рост, были узки в плечах, но жилисты. На их телах не имелось ни капли жира. Только бугристые мускулы перекатывались под бронзовой кожей.

За передовым отрядом появилась основная процессия. В окружение около двух сотен воинов шесть полуголых туземцев тащили укрытые балдахином носилки. На них, в массивном плетеном кресле возвышался военачальник. Он был одет в легкую цветную тунику. Шею украшало массивное ожерелье на толстой цепи. Даже с такого расстояния было видно, что сделано оно было из золота и украшено драгоценными камнями. Массивные браслеты на запястьях довершали образ вождя. Далее, в окружении охраны шло не меньше сотни женщин и два десятка мужчин, вся одежда которых состояла из набедренных повязок.

Процессия подошла к засеке и остановилась. Невольники опустили носилки, однако военачальник не спешил встать со своего места. Он терпеливо ждал, глядя на закрытые ворота.

– Опустить мост! – распорядился Павел, – открыть ворота! Толбен, Ингемар, Вистас, пойдете со мной. Остальным быть начеку!

В сопровождении дюжины варягов Смирнов двинулся навстречу делегации. Двое норманнских воинов отодвинули бревно, служившее воротами засеки. Павел сделал шаг. Навстречу ему со своего места поднялся важный туземец. Несколько минут Павел, и вождь изучали друг друга. Туземец с восхищением взирал на отражающие солнечные лучи медные пластины чешуйчатой брони пришельца. Не меньшее восхищение у него вызывали кольчуги варягов и их рогатые шлемы.

Немая сцена продлилась не долго. Вождь начал действовать первым. Он приложил обе руки к груди, затем поднял их к небу и протянул в сторону норманнов раскрытыми ладонями вверх.

– Чего это он? – удивился Толбен. Мускулистый гигант возвышался над самым высоким туземцем на две головы. В своей любимой медвежьей шкуре, с накинутой на голову вроде капюшона, звериной головой, густо обросший бородой, он сам выглядел как дикий зверь.

– Говорит, что пришел с миром, – перевел жесты туземца, Павел.

В ответ на приветствие он повторил жесты индейца.

Вождь улыбнулся. Повернувшись к своим воинам, он махнул рукой. Тут же охрана, подталкивая копьями, словно скот подогнала к засеке женщин. Двое полуголых невольников с трудом подтащили большой плетеный короб. Поставив его возле ног Павла, они тут же низко склонились и, пятясь задом, отошли. Облаченный властью туземец указал вначале на сундук, перевел жест на жавшихся друг к другу женщин, после простер руку в сторону Павла.

– А теперь чего ему надо? – не сдержал любопытство Толбен.

– Говорит, что и женщин и короб преподносит нам в знак дружбы.

Толбен сделал шаг вперед. Нагнулся, откинув плетеную крышку. Лучи солнца засверкали, отражаясь от золотых браслетов, массивных ожерелий и статуэток изображающих зверей.

– Ого! – восхищенно воскликнул гигант. Его глаза совсем по детски заблестели, – а эти туземцы не так просты. Смотри, какие у них богатства!

Павел тоже взглянул на содержимое сундука. Нужно было сделать ответный жест. Но у него, кроме оружия с собой ни чего не было. Тогда Павел расстегнул пояс, на котором крепились ножны с мечом и двумя ножами. Сжав его в кулак, он протянул пояс туземцу.

Вождь взял подарок. Прижав к себе ножны, рывком выдернул клинок. С восхищением погладил отполированную поверхность, попробовал пальцем остроту. Затем с благодарностью кивнул.

– Ну вот, – проговорил Павел, наблюдая за действиями индейца, – первое знакомство состоялось.

Он сделал шаг в сторону, сделав приглашающий жест рукой в сторону крепости. Вновь застучали барабаны. Вождь, в сопровождении хозяев, торжественно прошествовал в город.

Глава 4

Следующий месяц Павел потратил на изучение языка новых союзников. Обучаться местному наречию изъявили желание Вигдес и Мэгрит. Однако присутствие на уроках женщины, могло явиться оскорблением для учителя. Но Павел нашел выход. Он стал заниматься с женой в свободное время.

Учителем оказался худосочный туземец, не высокого роста. Его, лишенное какой либо растительности лицо было разукрашено татуировками в виде кругов, линий и точек.

Знакомство состоялось на второй день после пира, устроенного норманнами в честь вождя племени ацтеков. Во время пира каждый норманн испытал близость с подаренными туземками. Девушки с бронзовыми телами оказались искушенные в любовных играх и настолько ненасытными, что никто из варягов не остался обделенным их ласками.

Первое, что сделал учитель, это узнал имена своих подопечных. Для этого он указал рукой на себя и отчетливо произнес:

– Коатл…

После этого он указал на Павла, застыв в ожидании. С языком жестов Смирнов был хорошо знаком. Он приложил руку к груди, так же отчетливо ответил:

– Федор…

– Вигдес… – также преставился норманн.

Индеец улыбнулся. Затем вновь приложил руку к груди.

– Ацтек… – произнес он название своего племени, и вопросительно взглянул на учеников.

– Рус, – ответил Павел на немой вопрос туземца.

– Норманн, – вторил ему Вигдес.

После столь незамысловатого знакомства обучение пошло по следующей схеме: Коатл указывал ученикам на различные предметы, отчетливо произнося названия на своем наречие. Павел и Вигдес повторяли их несколько раз, до тех пор, пока произношение не становилось правильным. Затем они называли эти же предметы на своих языках. Теперь уже Коатл произносил их. Ему требовалось меньше попыток, чтобы запомнить незнакомые слова и правильно их повторить.

Первое, что усвоил Павел, это то, что их учитель является служителем бога солнца, с трудно произносимым именем. А воин, что возглавлял дипломатическую миссию, является вождем племени Ацтеков и зовут его Тлеклэль.

Когда предметы в пределах видимости закончились, Коатл стал рисовать на покрытых воском табличках изображения птиц, зверей и тех предметов, которые сразу увидеть было невозможно. При этом он пояснял не только их название, но и предназначение. Нужно сказать, что художественным талантом бог не обделил своего служителя. Изображения получались настолько реалистичными, что Павел без труда узнавал крокодилов, гепардов, обезьян, местной одежды, посуды и т. д., то есть, то, чего на далеком севере увидеть было невозможно.

Когда словесный запас увеличился настолько, что ученики смогли общаться с учителем односложными фразами, обучение перешло на следующий уровень. Коатл стал показывать различные действия, стараясь подробно описать их значение.

Получив первичные навыки, Вигдес охладел к обучению. Ему казалось, что достаточно и того, что он понимает туземца. Павел же с детства питал слабость к изучению иностранных языков, которые давались ему с необычайной легкостью. Поэтому он с радостью продолжил общение с учителем. Обучение шло очень быстро. К удивлению Павла, Мэгрит, так же, как и он, очень легко осваивала язык ацтеков. Поэтому он получал практику не только на уроках, но и при общении с женой.