Он снова тяжело вздохнул и стал собирать нарубленную капусту в миску.

— А если его найти там, в нашем мире? — спросил я. — Он сможет как-то сюда вернуться?

— Вряд ли, — покачал головой Андерс. — Разве что научить других Странников.

— Ну, ладно, решил я вернуться к более насущному вопросу. — А вы? Вы сами пойдете со мной?

— Я не могу, — ответил Андерс и развел руками. — Ты слышал про Мученика Фотия?

— Да, — ответил я, начиная понимать.

История Мученика Фотия считавшегося покровителем монахов-затворников, и в то же время — всех странствующих и путешествующих — была одной из самых мрачных историй из всего местного легендариума — и так-то не очень веселого. И это несмотря на то, что он, в отличие от всех прочих Мучеников, в общем-то, вопреки местной поговорке, не умер.

Демон, которого он победил, был каким-то неприкаянным созданием, бродившим по Монланду и другим землям, сея вокруг себя зло, вражду и горе. Что-то вроде вампира, если я правильно помню. Фотий, простой трактирщик, но в то же время праведник-аскет, обладавший большой духовной силой, заманил злобную сущность в свою харчевню, накормил, уложил спать, а сам запечатал трактир навечно, остановив в нем время и оставшись в нем вместе со своим гостем навсегда. Если верить легендам, они пребывали в своем временном коконе уже не менее восьмисот лет.

Я посмотрел на Андерса по-новому. Вероятно, мой взгляд был слишком выразителен.

— Все так, — Андрес взглянул на меня с немного ироничной улыбкой и развел руками. — Так что, извини, там я тебе не помощник. Ты уж, как-нибудь сам.

— А как же вы… в нашем-то мире? — проговорил я.

— Сплю, — коротко ответил Андерс. — А как усну — снова сюда возвращаюсь. На много лет, иногда на десятилетия. Просто живу здесь, и не знаю, когда снова проснусь в нашем мире на один день. Всегда этого жду очень, стараюсь там побольше сделать, прежде чем снова обратно… Наши тут стараются навещать меня, чтоб с ума не сошел. Заходят время от времени, всякие новости рассказывают. Вот Виктор хотел зайти, но теперь, видимо, никогда уже мы с ним не встретимся.

— А этот?.. — кивнул я в сторону фигуры с кружкой за столиком.

— Он самый, — Андерс кивнул. — Сидит тут, болезный. Раньше посетителей задирал, а теперь надоело, за столько-то лет. Сидит, пиво пьет. Что ему сделается? Пиво не кончается, платить за него не надо, печени ничего не грозит.

Я покачал головой. Молодой — на вид — посетитель на секунду поднял на меня абсолютно черные глаза, обжигающий взгляд которых мне едва удалось выдержать. А затем вновь равнодушно уставился в кружку.

— И что же, вы мне ничем не поможете? — спросила Ксай, до того молчавшая.

— Да вы сами себе поможете, ребят, — вздохнул Андерс. — Не было еще такого, чтобы рядом во время вторжения демонов не оказался кто-то подходящий. Вот теперь, выходит, вы оказались. Я знаете, тут за эту бесконечную жизнь в некотором смысле уверовал. Не то чтоб в какого-то конкретного Бога, а просто в то, что все всегда делается к лучшему. Может быть, само собой, а может — и кто-то разумный так все устроил. Тут не поймешь.

— Мне бы вашу уверенность, — проговорил я.

Андерс равнодушно пожал плечами.

— У меня еще один вопрос, — сказал я, открыв меню и вызвав белую сферу, полученную от Олега. — Что это такое?

— А почему ты думаешь, что я знаю? — спокойно переспросил Андерс.

— Хотя бы потому, что вы совершенно не удивились, когда я вам ее показал.

— Да я давно ничему не удивляюсь, — невесело усмехнулся он.

Я вытянул руку вперед, поднеся сферу близко его лицу, но Андерс скривился, отшатнувшись, словно в руках у меня было отвратительное насекомое.

Я недоуменно взглянул на белый шарик, искрившийся в моей руке.

— Я, знаешь ли, эти штуки не люблю, — пояснил Андерс, снова приняв равнодушный вид, но поглядывая на меня с легкой опаской. — Очень неприятно. Попадет в тебя такая — и так их всех жалко… Откуда она у тебя, кстати? Тебя там, в Урде научили их вынимать?

Я неопределенно покачал головой, давая понять, что все не совсем так. Хотел пояснить, но в этот момент в дверь осторожно заглянул взволнованный Макс.

— Эй, благородный дон, у тебя тут все в порядке? — спросил он, не удостоив Андерса даже взглядом.

— Да, Макс, все ок, — ответил я. — Мы уж скоро пойдем. Ты присаживайся, знакомься, это Андерс.

Макс вытаращился на меня с явным недоверием. Я, в свою очередь, перевел взгляд на Андерса.

— Меня не все видят, — спокойно прокомментировал он. — Только Странники и те, с кем я хочу поговорить.

— А я к какой категории отношусь?

— А сам ты как думаешь? — он взглянул на меня со значением. — Эту штуку ты не смог бы получить, или хотя бы увидеть, если бы не был одним из нас. Добро пожаловать в клуб.

— Мне говорили, но я не вполне поверил, — ответил я, перекатывая шарик между пальцами. — Значит, я могу в любой момент попасть домой?

— Тут боюсь тебя огорчить, — сказал Андерс. — Из нашего мира ты был вырван очень грубо. Ты потерял свое место в нем, и не сможешь так просто его найти.

— А если я здесь умру? — спросил я. Сердце при этом вопрос предательски дрогнуло. Каждый егерь втайне надеется, что смерть вернет его домой. Эта мысль придает сил, не дает совсем расклеиться и погрузиться в депрессию. Это что-то вроде того, как истинно верующие люди воспринимают перспективу загробной жизни.

Андерс покачал головой.

— Боюсь, само по себе это не вернет тебя назад, — ответил он. — С тобой может случиться что-то вроде того, что было с твоей знакомой. Зависнешь где-то посредине, и не факт, что сможешь вернуться хотя бы сюда. А уж домой… нет, скорее всего, не выйдет. Если только…

— Что? — спросил я, навострив уши.

— Какой-нибудь мощный всплеск, который все перебаламутит, — произнес он задумчиво. — Но нет, лучше бы такого не было. Ты ведь знаешь, как вся эта нежить попала сюда? Как возникло Чернолесье?

— Мне говорили — это из-за множества смертей в нашем мире, — ответил я, вспомнив встречу с Грановским в башне. — Вторая мировая, лагеря смерти…

— Ага, — подтвердил Андерс. — И ты понимаешь, какой самый простой способ попасть обратно? Организовать здесь нечто подобное. И кажется, это и собирается сделать твой друг… ну или недруг… или тот, кто им управляет. Понимаешь, да? Он устроит здесь гекатомбу, убьет и замучает многие тысячи людей — и прорвет завесу. И у нас, в нашем мире будет свое Чернолесье. Возможно, прямо в Москве. Даже скорее всего, с учетом того, откуда географически вы все сюда попали.

Я вздрогнул.

— Это действительно возможно? — спросил я.

Андерс кивнул.

— А править этим Чернолесьем будет та сущность, что сидит сейчас в пирамиде, — прибавил он. — Теперь ты понимаешь, с какими ставками идет игра?

— Понимаю, — кивнул я.

— Во-от, — Андерс вздохнул. — А даже если и не будет там Чернолесья, даже если не сможет эта тварь целиком вылезти — все равно, какая-нибудь дрянь начнется. Эпидемия какая-нибудь. Или война, не знаю.

Я смотрел на него, не в силах пошевелиться.

— Друг твой уже ждет, — произнес Андрес с грустью, кивнув в сторону Макса, таращившегося на меня, словно на психа. — Тебе еще все ему объяснять, а время к вечеру. Если у тебя нет больше вопросов…

Я покачал головой.

— Может быть, и есть, — ответил я. — Но, пожалуй, на них я найду ответы сам.

— Очень правильный подход, — одобрил Андерс. — Ну, будь здоров. Глядишь, когда-нибудь еще свидимся. И ты, красавица, тоже бывай. Ты вообще везучая. Я, вот, всегда хотел уметь летать.

Он по-доброму усмехнулся, и Ксай ответила ему неуверенной улыбкой.

До самого перекрестка мы с ней не сказали почти ни слова, несмотря на настойчивые расспросы Макса, которого распирало от любопытства.

Глава 9

После того, как мы миновали «Туманную заводь», потянулись земли уже почти совершенно заброшенные. Людей мы здесь встретили лишь однажды: семья оборванных беженцев с совершенно безумными глазами повалилась нам в ноги, умоляя спасти от этого ужаса и взять с собой. Я попросил одного из людей Макса сопроводить их на юг, к ближайшему городу.