— Мне надо подумать, — ответил я.

— Думай, — спокойно ответил Ник, давая понять, что уговаривать дальше не собирается. — Если надумаешь, плыви сюда. Мы постоим на якоре еще какое-то время.

Я кивнул ему и повернулся, направившись к лодке. За мной тенью следовала Лана, но я не оборачивался и не смотрел на нее. К ней у меня был отдельный разговор.

Глава 10

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил я Лану, оттолкнув шлюпку от берега и усевшись на весла.

На несколько секунд между нами повисло молчание, нарушаемое только шелестом волн и ударами весел. Лана сидела на банке, опасливо держась ладонями за борта лодки и старательно не глядела в мою сторону, явно собираясь с мыслями.

— Слушай, Ром, я понимаю, как все это выглядит… — начала она, наконец, со смущенным видом поправив прядь волос.

— Это выглядит как то, что ты за спиной у Сергея ведешь дела с человеком, который натравливает на людей нежить. Из-за которого погибла Кира. И который…

Лана вытянула вперед руки — жестом, очень похожим на тот, которым пытался меня успокоить Ник.

— Погоди-погоди, дай мне сказать, — быстро заговорила она. — Я то же самое сказала, когда его посланец впервые явился в Крюстер год назад.

— Ты общаешься с ними больше года? — уточнил я. — И никому об этом не сообщила?

— А кому я могла сообщить? — Лана подняла на меня глаза. — Тебе? Но от тебя два года не было ни слуху, ни духу. Ты мотался по Приозерью, бухал с рыбаками и изображал из себя трагического Геральта. А я сидела в Крюстере, посреди гражданской войны — которую ты, между прочим, устроил — и мне нужно было что-то решать!

— Ты могла сообщить Сергею, — ответил я. — Или Максу.

— Нет, Сергею об этом сообщать точно не стоило, и ты скоро поймешь, почему, — губы Ланы сжались в жесткую линию. — А Макс… такой же, как ты. Засел на своем севере, и письма от него не дождешься, трубадур долбанный!

Лана рассерженно сдвинула брови. Я вдруг не к месту подумал. что Макс ей, несмотря на все свое легкомыслие, все-таки, нравился, и что отсутствие вестей от него, должно быть, было ей особенно неприятно.

— Как это было? — спросил я. — Расскажи, как они на тебя вышли.

— Просто однажды я вышла из своего дома в Крюстере и на пороге стоял тот самый парень, с которым мы столкнулись возле монастыря, — сказала она.

Я от удивления едва не выронил весла.

— Но ведь он же…

— Нет, он не погиб, — Лана покачала головой. — Это еще одна новая способность: разложить свое тело и воссоздать его в другом месте. Ужасно неприятно, как он рассказал, но другого выхода у него не было. Он был уверен, что мы — агенты Грановского.

— И что дальше? — спросил я.

— Это был тяжелый этап войны, — сказала он. Я прямо по ее лицу видел, насколько неприятно ей все это вспоминать. — Вокруг Крюстера горели деревни, ополчение металось туда-сюда, ловило бандитов, отбивалось от обнаглевших баронских дружинников. По дороге нельзя было лигу проехать, не наткнувшись на труп в канаве или разграбленный обоз. На фоне всего этого тот парень казался не таким уж страшным, и я спросила, что ему надо.

Он познакомил меня с Ником. Тот обычно не выбирается далеко от Урда, но тут приехал прямо сюда. То, что он рассказал мне и что показал… в общем, это перевернуло все, во что я верила. Откровенно говоря, я и раньше не до конца доверяла Сергею. Мне казалось, что что-то во всем этом есть неправильное: не искать выход из тюрьмы, а обживаться в ней. И теперь я поняла, что неспроста это.

— Есть какие-то доказательства? — уточнил я.

— Есть, — Лана кивнула. — Ты сам все увидишь.

— Слушай, Лан, я уже ничего не понимаю, — признался я, ненадолго опустив весла. — Все это время я был уверен, что здесь реальный мир, и в нем действуют какие-никакие законы природы. Пусть здесь есть магия и вся эта хрень с прокачкой — но люди здесь настоящие. А теперь что? Эти ребята в джинсах, этот дракон, что это вообще такое? Мы правда, что ли, в виртуальности?

— Доброе утро, Нео, — мрачно хмыкнула она. — Матрица поимела тебя.

— Ну, а серьезно? — настаивал я. — Вот, что ты сама обо всем этом думаешь?

— Я думаю, что — да, мы в виртуальности, — твердо ответила она. — Грановский нас сюда запихал, и теперь морочит нам голову. Ни одному его слову верить нельзя. Все, что он говорил там, в башне, это просто вранье с целью нас запутать. Все это не настоящее.

Она обвела вокруг себя рукой, показывая на пенящиеся волны, чернеющий на берегу лес и темный силуэт каравеллы. Я поежился — на секунду мне показалось, что вот-вот это все замерцает, съежится в точку, и я очнусь на бетонном полу заброшки напротив офиса Грановского. Или вовсе уже не очнусь.

Но ничего, конечно же, не произошло. Ветер шумел в кронах сосен на берегу и бросал нам в лица мелкие соленые брызги. Лодка неустойчиво покачивалась на волнах. С востока надвигалась низкая ватная туча. Умом я понимал, что все это может быть обманом, но поверить в это до конца не мог.

— Мы должны выбраться отсюда, — продолжила Лана. — Должны во что бы то ни стало. Сколько людей тут уже погибло? Скольких еще он сюда запихнет против воли? Этому нужно положить конец.

— Что конкретно он предлагает? — спросил я. — Ты в курсе? Он ходил вокруг да около, а по-нормальному так и не сказал.

— Я не все знаю, — ответила Лана. — Знаю, что Ник нашел какую-то уязвимость. Критическую. То место, в которое можно нажать, и вся эта фата-моргана рухнет.

— Так чего же он не нажмет?

— Вот в этом все и дело, — Лана заговорила с жаром. — Помнишь, Кира говорила тебе, что вытащить нас сможет человек с синим камнем на браслете? Мы-то тогда думали, что речь идет о доступе в башню Луциана. Но оказалось, что только с этим камнем можно расковырять ту самую уязвимость.

— Но у него вон есть эта его Ксай, — ответил я. — Я видел, у нее тоже синий камень.

— Верно, — кивнула Кира. — Но он говорит, что один человек не справится. Как-то там все очень непросто.

— Ты в это веришь? — спросил я. — Все это звучит, как какой-то бред.

— А умение превращаться в огромного дракона не выглядит, как бред? — спросила Лана. — Или, может, ты видел такой перк в нашем меню? Пойми, он действительно сумел взломать эту матрицу. Не всю, только часть. Но раз так, то можно расковырять ее глубже. Слабое место находится там, в Урде.

— Та самая пирамида? — спросил я.

Лана кивнула.

— Кажется, да, — ответила она. — Это какая-то точка нестабильности. Думаю, благодаря ей Ник научился взламывать матрицу. Ром, тебе нужно туда попасть.

Я задумался и оглянулся назад — туда, где уже совсем близко была темная туша каравеллы. Много времени на раздумья у меня не было — взойдя на борт, я буду вынужден что-то отвечать остальным.

Но что? Если я отправлюсь к этому Нику, не выйдет ли так, что я предал все, во что верил до сих пор? Сергея, Макса, Киру? Смогу ли я потом вернуться обратно, если захочу?

А с другой стороны, что если это Ник прав? Тогда выходит, что все мы просто теряли время и предавались самообману, в то время как он пытался нас спасти. Если есть хотя бы вероятность этого…

Когда лодка подошла к огромному черному боку каравеллы, я все еще не принял решения.

Между тем, возле трапа уже сгрудились матросы, и среди их голов выделялось взволнованное и бледное лицо судовладельца.

— Ну, что там? Руман! Скажите же! — выкрикнул он, повиснув на планшире, и норовя свалиться в воду.

— Ничего страшного! — выкрикнул я в ответ. — Это люди! Мы договоримся!

— Люди? В этих водах? — спросил Дрикер, помогая Лане взобраться на борт.

— Егеря, — пояснил я, выбираясь на палубу вслед за ней.

— А, — протянул Дрикер. — Вы бы так и говорили.

Выходило так, что за людей он нас держит не вполне.

— Он правда поможет «Вестнице» добраться до Тарсина? — спросил я у Ланы, когда мы, успокоив, как могли, команду, отправились на корму обсудить дальнейшие действия подальше от чужих ушей.