— Никаких «но», — отрезал пристав. — Я доложу о вас в Веролле, как только прибуду. Что именно, будет зависеть от того, как скоро я доберусь до столицы, и сколько еще подобных формальных разговоров мне придется провести. Вы понимаете, о чем я?

Патрульный кивнул.

— В таком случае, расстарайтесь, капрал. Поднимите на ноги свою курьерскую службу и пусть нам обеспечат свободную дорогу. И вот еще… Мне надо передать письмо.

— Как скажете, — сдался капрал.

И пристав, попросив две минуты, удалился в мобиль.

Патрульный ждал, не сдвинувшись с места. Запрокинув голову, смотрел на просочившееся моросью небо и было видно, что он очень устал. От дождя, от своей работы в постовой будке, от проезжающего мимо начальства и от начальства в далекой Веролле.

Потом капрал искоса глянул на Пантора и спросил односложно:

— Маг?

Он хотел ответить: «Ученик мага» — скорее, по привычке. Но не ответил. Вообще ничего не ответил. Задумался вдруг о своем статусе. Ни лицензии, ни умений, ни знаний особенных у него, наверное, не было. Но назвать после всего себя учеником было как-то… малодушно, что ли.

Подошел Ниро, протянул конверт.

— Это надо доставить Жоржу Дерансу, капитану Отдела Магического Надзора. И как можно скорее.

Капрал кивнул.

— Вы меня очень обяжете, капрал, — ласково, с намеком, словно подражая чужой манере речи, произнес пристав.

Капрал снова кивнул. Он так и стоял на дороге. Сперва смотрел в спину пристава, потом махнул рукой и еще долго следил за отъезжающим мобилем. Серый, промерзший и промокший. Впрочем, Пантор не видел этого. Он вернулся на тюфяк, стоило только мобилю тронуться, увлекая за собой фургон. В голове звучал односложный вопрос: «Маг?» И эта мысль вдруг неожиданно озадачила его куда больше, чем мысли о предстоящем суде, ссылке, Винсенте и даже Иве.

4

Жорж Деранс сидел в темном кабинете и смотрел на стол. Все дела были закончены, все вопросы закрыты. Ничего, что можно было сделать сегодня, не оставляя на завтра за одним исключением. Впрочем, этот вопрос решать надо было дома. И как можно быстрее. Но Деранс не торопился домой. Он вообще никуда не торопился. Прежде, чем куда-то идти и что-то решать, надо было прийти в себя и осмыслить трезво текст на полстранички, что доставили ему сегодня патрульной курьерской службой за четверть часа до конца рабочего дня.

Сам текст не имел, по большому счету, никакого значения. Дежурная текучка. А вот подпись под ним превращала эту мелкую текучку в большую проблему. Письмо было подписано старшим приставом его отдела, от которого он, как ему казалось, избавился навсегда. Решений проблемы был два. Одно — отказаться от женщины — было тяжелым для него. Другое выходило крайне суровым по отношению к Ниро. Но третий в этой ситуации однозначно был лишним.

Домой Жорж вернулся ближе к ночи.

«К нему домой», — пришла в голову нескладная, неприятная мысль.

Навстречу бросилась Маргарет.

«Его жена», — промелькнуло следом.

— Дети уже спят, — прошептала, поцеловав, тем не менее, его, как мужа.

«Его дети», — пронеслось жестокое.

Он сидит в чужом доме, любит чужую жену и нянчит чужих детей. А между тем, может вернуться хозяин и…

Он прошел в комнату и прикрыл дверь. Женщину усадил на диван. Мягко, но настойчиво.

— Марго, — тихо, чтобы не услышал никто, кроме нее, произнес Деранс, — у нас проблемы. Твой муж.

И он протянул ей письмо. И, пока она читала, говорил и говорил о нем. И после говорил. О нем, о ней, о себе. О них. Он был удивительно мягок. Не фальшиво, как на службе, а по-настоящему.

— Ты же обещал, что его больше не будет в нашей жизни, — тихо отозвалась она.

— Не будет, — жестко ответил Деранс. — Если только ты скажешь…

Маргарет отшатнулась. На любовника поглядела дико.

— Нет, — замотала головой. — Нет, я не скажу. Между нами давно ничего нет, но одно дело отослать его на новый пост подальше отсюда, а другое — убить. Нет, я не попрошу тебя убить его.

Она смотрела с ужасом, она была напугана, и он ласково улыбнулся.

— Нет, никто никого не убьет. Что ты. Просто скажи, кого ты любишь. Его или…

— Тебя, — горячо выпалила женщина, словно ощутив приток облегчения.

— Тогда я решу эту проблему, — прошептал Деранс ей в самое ухо и поцеловал.

Третий был лишним. И теперь он знал точно, кто именно обзавелся третьим номером.

Курьерская служба оказалась не столь проворна, а, быть может, мобиль Санчеса с прицепленным тюремным фургоном двигался куда быстрее, чем казалось приставу. И хотя через посты они проезжали теперь практически беспрепятственно, письмо, отправленное Ниро Дерансу, опередило их всего на двое суток. Вернее, на двое с половиной. Посты перед самым въездом в город они проскочили уже в сумерках. Безумие последних недель заканчивалось, и пристав уже прикидывал, как попадет в отдел, сдаст преступника Дерансу и с чистой совестью вернется домой. Прикидывал со смесью грусти и удовлетворения. Удовлетворение ощущалось от чувства выполненного долга и огромной качественно проделанной работы. Горечь же он испытывал прежде всего из-за того, что Ива была все так же далека, как и прежде. А времени для продолжения романа больше не оставалось.

Все кончалось, не успев начаться.

Примерно с такими мыслями Ниро отходил от последнего поста и садился в мобиль.

— Ну, вот и все, — повернулся пристав к девушкам, когда Санчес съехал с обочины, а пост начал неторопливо отдаляться. — Еще несколько часов езды и мы въедем в город.

Лана кивнула и сказала «угу». Она всегда, все эти дни большей частью кивала и угукала. Другого пристав от нее практически не слышал. Не то робела его общества, не то всегда была такая. Ниро мягко улыбнулся и развернулся обратно. Смотреть, однако, стал не на дорогу, а на Иву, глядя в зеркало заднего вида. Смотреть на девушку оказалось куда интереснее, чем на теряющиеся в сумерках пригородные достопримечательности. Ива, кажется, огорчилась от такой новости и сидела теперь растерянно-задумчивая. Или пристав выдавал желаемое за действительное.

— А что, — подала голос златовласка, — отелей до Вероллы больше не будет?

В первое мгновение приставу показалось, что он ослышался. Сердце забилось чаще, словно у подростка, которому позволили проводить предмет обожания до дома. Нет, не показалось.

— Нет! — выпалил он и поспешно добавил. — Почему же?

— Тогда, может быть, мы не станем торопиться? — бархатным голосом проговорила Ива. — В городе нас ждут дела и где-то надо будет обустроится. Не совсем удобно на ночь глядя. Мы могли бы заночевать в ближайшем отеле. А утром на свежую голову ехать в город.

Девушка подалась вперед и проговорила в самое ухо приставу:

— Не хотелось бы так поспешно прощаться с вами, господин старший пристав. А так… прощальный ужин, последняя ночь вместе. Подумайте.

Наверное, в другой ситуации Ниро подумал бы. Возможно, он даже вспомнил бы, что жеманное нашептывание звучит из уст жертвы насилия. Должно быть, сообразил бы, что поведение это со статусом жертвы сочетается плохо. Но бархатный голос сводил с ума, а нежное дыхание щекотало ухо, и пристав только повернулся к журналисту.

— Тормози у ближайшего постоялого двора. Заночуем, а в Вероллу завтра.

Ближайший постоялый двор нашелся через десять минут езды. Мобиль остановился. Санчес выпустил пассажиров и вылез следом. Недовольно остановился и придержал за локоть пристава. Голос его звучал сейчас так, как не звучал, наверное, с первой ночи их обратного путешествия. Быть может, в нем не было прежнего дружеского расположения, но, по крайней мере, появилось некоторое участие, несмотря на весьма грубые слова.

— Господин пристав, я зарекся говорить вам о том, что вы сходите с ума.

— Схожу, — согласно улыбнулся Ниро. — И не мешайте мне сходить с ума. Это только сегодня.