— Не знаете, кто это был?

— Мой братик. Только не спрашивайте, который из трех.

— А девушки? — робко поинтересовался Пантор.

Они спустились на второй этаж и свернули к ресторану.

Колидра мотало.

— Девушки? Нет, девушки не мои братья.

— То есть она ему не дочь и не жена?

Пантор почувствовал надежду на то, что девушка окажется свободной. И хотя ему, убегающему на Север, все равно не светило даже встретиться, наверное, еще раз с этой девушкой, но сама мысль о том, что она свободна и может быть с ним, почему-то казалась очень важной.

— У брата нет дочерей. У него два сына. И это точно не его жена. Ту стерву я хорошо знаю. Таки можете мене поверить, это не она.

Старик толкнул дверь и завис, пропуская Пантора вперед и придерживая створку.

В ресторанном зале было, как обычно, малолюдно. Колидр указал на знакомый столик. Сам прошел следом, но завернул в последней момент к фонтану, сунул руки в воду, поплескался немного и, усевшись за стол, вытер мокрые ладони краем скатерти, подтверждая то, что Пантор лишь предполагал.

— А чего же ваш брат такой сердитый?

— А чего ему быть веселым? — вопросом ответил старик. — Он серьезный человек. У него дела. Когда ему быть веселым? Это я веселюсь. За двоих. Голубчик, — обратился он к подошедшему официанту. — Два кувшинчика сидра и стакан.

Судя по всему, старый пройдоха собирался и впрямь веселиться за двоих. Ученик мага решил не заметить этого и проявить благосклонность. Пусть себе отдыхает старичок. Его брат на выпивоху не похож. А главное сейчас — брат. Если они договорятся, то…

Пантор втянул воздух полной грудью. Пахло чем-то жареным, а еще перегаром от проводника. Но это не имело значения. Он впервые за время их бегства почувствовал запах свободы, о котором талдычил Винс.

Брат Колидра появился через четверть часа. Он был точен и сдержан в движениях, лаконичен в эмоциях и ограничен в словах. С Пантором он поздоровался совершенно безэмоционально. Так же можно было поручкаться с комодом. На Колидра посмотрел со странной смесью заботы и брезгливости.

— Опять набрался?

— Таки да, — радостно кивнул проводник. — Тебя не было, а я привел клиентов. Куда бы мене деться и чем бы заняться, по-твоему. Познакомьтесь. Это Пантор, он со своим другом едет на Север. Это Вальдор, мой брат, хороший человек и солидный делец. Он провожает на Север тех, кто едет на Север.

Вальдор снова протянул руку. На этот раз рукопожатие было немного теплее. Хотя столь же коротким и сдержанным. Пантор поглядел на братьев. Они были совершенно не похожи. Один грязный, нетрезвый тощий прохиндей с хитрыми глазками. Другой солидный серьезный благородный господин с серебряными волосами. Первый болтлив, второй немногословен. И все же что-то неуловимо общее между ними прослеживалось.

Вальдор присел. На Пантора он смотрел изучающе. Выждал, пока тот опустится на стул, отвел взгляд и начал совершенно отстраненно, словно говорил не с ним вовсе.

— Итак, вы бежите на Север, — Вальдор снова поглядел на мага. — Позвольте спросить, вы в розыске?

Маг вздрогнул, невольно съежился и огляделся по сторонам.

— Все ясно, — усмехнулся Вальдор. — Да не вертите вы головой. Этот город не живет, а выживает. Здесь никому нет дела до скелетов в вашем шкафу. У каждого своих хватает и чужие не интересны. Поверьте мне. Давно вы в розыске?

— Меньше месяца, — неохотно признался ученик Мессера.

— Недолго, — удовлетворенно кивнул Вальдор. — Хотя и немало. Есть вероятность, что ваш портрет уже есть у наших пограничников.

— Чем это грозит?

— Лишними расходами, — пожал плечами Вальдор.

Он пригладил седые, коротко стриженые виски, рассыпал по столу соль и пальцем начертил цифры.

— Что это? — не понял Пантор.

— Это стоимость моих услуг, — Вальдор провел ладонью по столу, выравнивая слой соли и уничтожая неозвученную информацию.

— Он того стоит, — подал голос молчавший до того Колидр.

Пантор прикинул в уме. Деньги были не маленькими, но и не сказать, что совсем запредельными.

— Я согласен, — кивнул ученик Мессера. — Когда?

— Сегодня я отдыхаю. Завтра займусь вашим делом. Если все будет хорошо, то послезавтра вы будете уже там.

— А если плохо?

— Если плохо, то приплюсуйте день-два.

— От чего зависит? — подозрительно спросил Пантор.

— От того, кто будет на границе. Вы много спрашиваете. Остановимся на этом. Завтра я с вами свяжусь.

Пантор посмотрел на Вальдора, хотел было спросить, но тот опередил:

— Я сам вас найду.

Он поднялся и подцепил за локоть Колидра.

— И это сокровище я, с вашего позволения, забираю.

Братья вышли. Оставшись наедине с самим собой, Пантор наконец выдохнул с облегчением. При самом худшем раскладе все закончится через несколько дней. А в лучшем случае уже послезавтра. И они с Винсентом…

Дойдя до этой мысли ученик Мессера замер и стал припоминать, когда последний раз видел приятеля. Из номера они выходили вместе, а потом…

— А вот и мы! — бодро возвестил голос рыжего.

Пантор поднял взгляд и застыл уже совсем как громом пораженный. К столику Винс подошел не один. Он вышагивал между двух девушек, тех самых, что они встретили на лестнице по дороге сюда.

— Это Лана, — представил рыжий первую девушку. — Это Ива.

Непостижимой красоты Ива лучезарно улыбнулась.

— А это Пантор, — закончил представление рыжий и подмигнул магу. — Ну что, Пантей, скучал без меня?

8

Все замерло.

Старик замер с кинжалом во взметнувшейся руке. Подслеповато щурился на появившегося неожиданно пристава. Смотрел с пониманием и какой-то фаталистичной обреченностью. Ниро замер с пистолем на вытянутой руке. Палец замер на спусковом крючке. На лице пристава было столько решимости, что ей одной можно было убить безо всякого оружия. Санчес замер, хотя сердце журналиста ходило ходуном. Девочка замерла на алтаре, уронив голову. Видимо, лишившись сознания. На опушке леса замер мрачный столб с резной рожей не то бога, не то богини. Только трепетало пламя костра и ветер гулял высоко в ветвях. А может, это был и не ветер.

— Стреляйте, — не выдержал тишины Санчес. — Чего вы ждете?

Пристав не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул. Только поинтересовался с неожиданно прорезавшейся язвительностью:

— Как же это вы хотите, чтобы я стрелял в живого человека? Я вас не узнаю, господин борзописец.

— Мать вашу за ногу, — только и выдавил Санчес.

Ниро повернулся к журналисту с ехидной улыбкой. Старик воздел руку с кинжалом и с воплем «Велика мати» обрушил острие вниз. Журналист побелел, как простыня, лицо перекосило судорогой, в глазах метнулась боль. Он уже видел, как острое лезвие разрывает грудь ребенка, впиваясь в сердце…

Грохнул выстрел. Старика отшвырнуло в сторону, он повалился на землю и затих.

Санчес выдохнул. Внутри все трепетало.

— Что, господин бумагомарака, никак, испугались? — поддел пристав.

— Негодяй, — бессильно прошептал журналист, а вслух сказал: «Разве с таким шутят?!»

— А вы решили вспомнить о морали? Давайте-давайте. Еще вспомните про права магов.

Ниро убрал пистоль и пошел к костру.

— Причем здесь права магов? Это преступник.

— Они все преступники, — буркнул пристав, переворачивая старика с живота на спину.

Плечо старого чародея кровоточило. Поперек лба тянулась здоровенная, рассеченная до крови посередине шишка.

— Башкой треснулся, зараза, — прокомментировал пристав. — Теперь и этого на хребте тащить.

— Так вы его не убили?

— А что вас так удивляет, господин журналист? Я же не убийца. Пусть его судят и отправляют на острова.

Санчес поднял выпавший из старческих пальцев кинжал и резал веревки, которыми было привязано бесчувственное детское тело.

— В Утанаве вы рассуждали по-другому.

— В Утанаве я стрелял в мертвых. Магов я отправил в столицу.

— После пыток.