— Я бездарность, — отрешенно произнесла она.

Грандиозное представление, призванное покорить сердца великих театралов и удивить директора училища, с треском провалилось.

31

— Не расстраивайся, — утешал Деррек. — Из-за чего ты переживаешь?

Они шли по незнакомой улице. Театральное училище осталось за спиной. Где-то впереди, если не потерять направление, была гостиница. Деррек вел Нану под руку. Винни и Мессер в платье, парике и вуали семенили сзади.

— Они даже смотреть не стали, — всхлипнула девушка. — Я бездарность.

— Ну и при чем здесь ты?

— В самом деле, — вступился маг. — Они не стали смотреть. Они судили о том, чего не видели. Причем здесь твои таланты? Это просто их некомпетентность.

Нана смахнула слезы. Всхлипнула в последний раз, уже почти успокоившись.

— Они не могут быть некомпетентны, — сказала почти совсем спокойно. — Они самые великие из современных деятелей театрального искусства.

— Тю, — отмахнулся Мессер. — Ты как первый день живешь. А где у нас сейчас компетентные деятели? Великих, как грязи, а грамотных нет. Думаешь, только в театре? Ничего подобного, везде так. Мы живем в век великой профанации. И все современные великие на самом деле не так и велики. Вернее, велики настолько, насколько сами назвали себя великими.

Деррек улыбнулся.

— Сейчас лорд тебе философию под это подведет.

Мессер подозрительно глянул на вампира.

— Тебе, никак, упыря не хватает?

— Это еще почему? — возмутился Деррек.

— Его нет, подначивать некого. Решил за меня приняться? Я ведь могу и по лбу дать.

— Боюсь, это не для вашего возраста, — ухмыльнулся Деррек. — И не для вашего наряда. Юбка у вас совсем не спортивная.

Винни и Нана рассмеялись. Деррек и Мессер тоже не отстали от друзей. Не то чтобы это было очень смешно, но всем сейчас была нужна разрядка.

Потому они стояли посреди улицы и весело смеялись.

— Молодые люди!

Винни оборвал смех и повернул голову. Через улицу к ним бежал лысый человек. На носу у человека сидели очки с толстыми стеклами. И еще он улыбался.

Деррек, Нана и Мессер тоже повернулись к человеку.

— Молодые люди, — доброжелательно запыхтел человек. Он явно запыхался. — Я бежал следом, простите мою навязчивость, но то, что было там, на площади возле училища… Это грандиозно!

Лысина вертанулась, блеснув на солнце. Господин в очках посмотрел на Нану.

— Вы были блистательны!.. Вы в каком театре работаете?

— Увы, — грустно усмехнулась Нана, настроение у нее снова испортилось, несмотря на комплимент. — Театр — это не для меня.

— Как не для вас? — восторженно всплеснул руками лысый. — А для кого тогда? Поверьте, у вас блестящее будущее.

Человек был восторжен и буквально полыхал оптимизмом. Он казался искренним, но что-то в этом было через край. Мессер, видимо, тоже это заметил, судя по напряжению, которое возникло в фигуре скелета.

Впрочем, напряжение тут же пропало, как только человек повернулся к магу.

— А вы! Вы быль столь убедительны в своем молчании. Хотел бы я знать, кто скрывается за вуалью, но боюсь даже спрашивать. И вы, молодой человек, — повернулся лысый к Винни. — Я восхищаюсь вами.

— Мной? — не понял юноша.

— Да, да, вами! Знаете, Лупа-нопа — свободный от предрассудков город, но не каждый человек, знаете ли, рискнет гулять здесь с тремя нечеловеческими существами. Простите, господа, я никого не имел желания обидеть, но у горожан и вправду косные взгляды. А вы, молодой человек, просто поражаете смелостью и широтой взглядов. Разрешите пожать вашу мужественную руку.

Лысый протянул ладонь. Винни вяло сунул руку, не ответить на рукопожатие было бы невежливо. Кисть юноши исчезла в ладонях человека. Тот схватил ее и судорожно затряс, будто в ладони Винни Лупо крылось спасение всего человечества.

Винни почувствовал себя так, словно его рука попала в тиски. А потом хватка ослабла, и человек отступил.

— Спасибо вам, друзья. Спасибо!

— А вы сами-то кто будете? — поинтересовался Деррек.

— Я? — человек лучезарно улыбнулся. — Я большой поклонник театра. А еще я выступаю за равенство всех существ, живых и не очень. Поверьте, то, что я сегодня увидел, останется со мной на всю жизнь. Это… Это… Нет, я просто не могу оставить это без внимания. Я тут же займусь чем-нибудь похожим. Да. Да. Я сейчас же отправлюсь на поиски…

Человек поклонился и поспешил прочь.

— Странный какой, — хмыкнул вампир.

Они снова зашагали вперед.

— Разные люди бывают, — философски отметил Мессер. — Мы с тобой тоже странные.

— Мы с тобой не люди, — покачал головой Деррек.

Винни шел следом и слушал их разговор. Через какое-то время он осознал, что не понимает смысла слов. Все сливалось в единый гул, не имеющий смысла. И в глазах с каждым шагом становилось все темнее. Да и шагать стало трудно.

— У-у-у, — прогудел кто-то в его сторону.

Винни остановился и попытался сосредоточиться. Перед глазами стояла странная муть, из которой всплывали и снова тонули невнятные силуэты. Что это? Может, на солнце перегрелся?

— У-у-у-у-уууу, — загудел бессмысленно второй голос.

Винни хотел ответить, но губы отказались слушаться.

— У-у-ууу, — в бессмысленном бормотании была тревога, и в этом, наверное, был какой-то смысл.

Чего они разволновались? Кто они? В голове все поплыло, и Винни почувствовал, что теряет сознание. А может, сам начинает плыть куда-то.

32

От академии Митрик шел теперь один. Не то чтобы ему не с кем было прогуляться до дома. Нет. Но с кем бы он ни прогуливался, в памяти всегда всплывал Винни. А думать о потерянном друге было нестерпимо больно. Но и не думать не выходило. Ноги сами несли до угла, где новая смена рабочих грузила что-то на подъемник. Почему-то Винни всегда волновал этот подъемник. И рабочие на нем. Его вообще многое волновало, этого Винни Лупо. Обычных людей такие вещи не волнуют. Странный он был. Митрик в очередной раз произнес это страшное «был» про себя и в очередной раз содрогнулся. Именно потому, что был, а теперь его нет, придется ему, Митрику, попытаться понять эти странности.

То, что при жизни приятеля иногда злило и выводило из равновесия, теперь осталось как наследство. Странности погибшего друга стояли костью в глотке и требовали осмысления.

Почему? Почему рабочий, тридцать лет вертящий ручку подъемника, говорит ему, ничего еще в жизни не сделавшему Митрику, «господин»? И почему такая ерунда волновала Винни? И почему, Пустошь забери, это даже в голову не приходит большей части жителей Витано?

На крышу он подниматься не стал. Как ни крути, а прогулки над городом его не развлекали даже теперь. Зато домой он пошел в обход, через квартал, где стоял дом, одну секцию которого занимала когда-то семья Лупо. Занимала.

Митрик снова дрогнул. Да, если после смерти отца Винни с матерью оставались эти апартаменты, то одинокой вдове их явно не оставят.

Ноги сами вынесли на знакомую улочку. Он остановился напротив дома, посмотрел на окна второго этажа. На какое-то мгновение показалось, что все, как раньше. Что Винни там. Стоит только кинуть камешек, как откроется окно и высунется голова приятеля. Либо выглянет его мама и пригласит войти в дом. Это значит, что Винни по какой-то причине высунуться в окно сию секунду не может.

Митрик присел на корточки и поднял камешек. Распрямился. Бросить камешек в окно захотелось до зуда в пальцах. Он не сдержался, коротко замахнулся и швырнул камешек вверх. Жаль только, что там живут теперь совсем другие люди и что они воспримут его порыв, как хулиганство и что…

Скрипнуло. На втором этаже распахнулось окно. Митрик приготовился к крику новых жильцов, но к его удивлению в окне появилась мать Винни.

— Здравствуй, — поздоровалась она без тени улыбки. — Ну, что ты там стоишь? Зайди.

Митрик захлебнулся от наплыва чувств. Горло перехватило. Этого не могло быть, но это было. А вдруг случилось чудо, и Винни вернулся? Вдруг он сейчас там?