Нурайна уже свыклась с мыслью о том, что не смогла выполнить поручение брата. Хорошо еще, что тайна не досталась наррабанцам!.. Чтобы заглушить горечь разлуки со старым учителем, женщина прикидывала, что произошло бы, останься она в Нарра-до, во дворце… Разумеется, Светоч не успел бы хлопнуть своими длинными ресницами, как Нурайна оказалась бы его законной второй женой. А потом она быстренько объяснила бы Ахсе-вэш, что вторая жена - это смотря с какой стороны считать… О-о, какую она повела бы игру! Наррабан, как гигантский корабль, снялся бы с якорей и поплыл бы через море, чтобы причалить к грайанскому побережью и сдаться Джангилару…
Айрунги думал, что надо обязательно напроситься на берег - проводить великого ученого к последнему костру. И на корабль уже не возвращаться, а то как бы не пришлось все-таки отвечать за Найлигрим. Неприятности всегда ни к чему, а уж теперь, когда в жизни появилась новая Великая Цель…
Айрунги заметил, что вертит что-то в пальцах. Ах да, лист со сказанием о Двенадцати Магах, чудом утаенный во время налета разбойников. О Безликие, какая глупость! Как можно было столько лет держаться за эту детскую мечту? Вот сейчас - другое дело…
Как там говорил старик: простой состав, из обычных, дешевых веществ… Ну, если так, Айрунги посвятит поискам всю свою жизнь! Подумать только: может, великая находка была совсем рядом, а он, Айрунги, разевал завистливую пасть на всякие магические игрушки и не видел истинного пути к вершинам власти и славы!
А теперь у него есть зацепка. Он подслушал разговор Нурайны с этой дурочкой Волчицей. Сестра короля пыталась вызнать хоть что-нибудь о сотворении Души Пламени. Но глупая девчонка ничего не смогла вспомнить. Лежала, мол, на циновке в углу, тихонько плакала, а Илларни прикладывал к ее пылающим вискам лед…
Лед! Посреди Наррабана, на границе пустыни и огнедышащих гор! О, тут есть над чем поразмыслить! Лед - противоположность пламени… нет, что-то не то… Ну-ка, ну-ка, в результате какого превращения вещества могла замерзнуть вода?..
Серый лист, некогда драгоценный, выпал из пальцев задумавшегося алхимика и улетел в море…
А Орешек уже справился с приступом горя. И даже сам удивился, как быстро отчаяние сменилось тихой грустью. Может быть, дело в том, что хозяина он потерял уже давно, пять лет назад. Но все эти годы Илларни был рядом, не уходил из памяти. В трудные мгновения Орешек спрашивал себя: «А что сказал бы хозяин?» И в ушах начинал звучать родной хрипловатый голос, чаще всего бережно произносящий слова древних мудрецов или поэтов - ведь для Илларни давно ушедшие в Бездну мудрецы и поэты были живыми людьми! Вот она, великая цепочка бессмертной мысли… но, значит, бессмертен и сам Илларни?
Недавно боги явили доброе чудо: хозяин ненадолго вернулся из небытия, одарил Орешка счастьем своего присутствия, сам порадовался небывалой удаче своего питомца - и вновь исчез во мраке. Что ж, спасибо богам и на том…
Теперь, облокотясь о планшир, Ралидж думал о будущей жизни в крепости. Хорошая жизнь, спокойная и по-своему интересная. Люди вокруг славные, почти родные… Но почему к этим мыслям примешивается нотка горечи?
И вдруг Орешек понял: в нем говорит оскорбленное тщеславие актера, чья роль уже отыграна. Зрители рукоплещут другим, а он должен идти за кулисы и отдыхать…
Ну и ладно! Ну и отдохнет! Женится на Арлине - разве не это когда-то казалось ему пределом несбыточных мечтаний? Все будут относиться к нему с глубочайшим уважением - разве плохо?..
Жаль, хозяин не дожил… Он, Ралидж, упросил бы короля позволить старому астрологу жить в Найлигриме. Конечно, сначала пришлось бы как-нибудь отовраться насчет этой жуткой Души Пламени, ну ее в болото под кочку! Зато в Найлигриме хозяин отдохнул бы на старости лет. Орешек его желания на лету бы угадывал! В шаутее, наверху, самое место для подзорной трубы… А какую библиотеку они бы вдвоем собрали!
Орешек коснулся груди, где под рубахой висел на шнурке черный мешочек - последняя память о хозяине, его нищенское наследство… До чего же это в духе Илларни: прожить бурную, полную приключений жизнь - и оставить на память о себе лишь клочок пергамента с каким-то простеньким рецептом!
Кстати, что это за зелье? Надо выбрать свободный денек да посмотреть, что из всего этого получится. Древесный уголь достать - пара пустяков, сера и селитра - тоже не бриллианты…
Но почему-то под рецептом крупно приписано: «Очень, очень осторожно!»
Тем более нужно попробовать, интересно же!..
И вдруг без видимой причины на Орешка снизошла твердая, светлая уверенность, что приключения не окончены. Он не мог объяснить, почему решил, что впереди ждут передряги поопаснее прежних. Просто знал, и все. И был рад этому.
Орешек поднял лицо к небу и сказал негромко (для этих зрителей кричать не надо, они и так все услышат):
- Почтеннейшая публика, прошу не расходиться! Это не конец представления, это всего лишь антракт!
Книга 3
Встретимся в Силуране!
Дмитрию Юрьевичу и Наташе Браславским - моим первым читателям, строгим и терпеливым
1
Беда, если встретится незадачливому путнику на лесной дороге человек в потрепанной до лохмотьев рубахе и холщовых штанах - но в красивом, опушенном мехом плаще из толстого сукна. Или в потертой кожаной куртке - а на сапогах серебряные пряжки… При одном взгляде на такого щеголя бросит догадливого путника в дрожь. Сразу начнет он прикидывать: с кого снял встречный незнакомец такие дорогие вещи… а главное - что этот франт сейчас подумывает прибавить к своему наряду?
Именно такие подозрительные бродяги и сидели вдвоем на берегу лесного ручья. Кусты боярышника были плохой защитой от осеннего ветра, поэтому один из парней закутался в свой роскошный плащ, стянул его на груди толстыми витыми шнурами и набросил на голову капюшон. Второй поднял воротник куртки и хмуро сказал:
- Где этого дурака болотные демоны носят? Холодно и жрать хочется…
- Слышь, Матерый, надо бы мне пойти, - озабоченно отозвался его дружок. - Зря ты Гундосого послал. Его в детстве мамаша башкой на камни уронила, не иначе…
Тот, кого назвали Матерым, задумчиво качнул седой лохматой головой:
- Подождем чуток. Не явится - ты пойдешь. Заодно поймаешь этого дурня да вколотишь ему нос до затылка, чтоб впредь шустрей был…
- Постой, - перебил его приятель, - что там по ручью шлепает?
Оба вскочили на ноги, глядя сквозь листву, как через ручей, по пояс в воде, бредет щуплый человечек. Вцепившись в ветви ивы, он вскарабкался на берег, огляделся, махнул рукой и двинулся сквозь кусты к своим дружкам.
- Я напрямик… чтоб обогнать… Уходить надо!
- Облава? - нахмурился Матерый.
- Не на нас. Большая охота ниже по ручью… - Гундосый сморщился, словно собираясь чихнуть, и захихикал. - Ой, потеха была! Самого Хранителя лошадь прочь от свиты унесла, а потом и вовсе сбросила…
- Далеко отсюда?
- Не очень. Свита ищет Хранителя, да со следа сбилась, ушла вниз по ручью. Спохватятся, вернутся… уходить надо!
- А Хранитель где? - хрипло спросил Матерый.
- В Совиной балке… ловит свою серую…
- В Совиной балке?.. Знаю, к ручью выходит… - Главарь обернулся к обладателю дорогого плаща. - Слышь, Костолом, можно устроить засаду!
- Засаду? - не понял Костолом. - На Сына Клана? Гундосый хмыкнул.
- Вот! - покосился на него атаман. - Ты-то с нами недавно, а Гундосый помнит, как этот самый Хранитель в моем отряде из общего котла лопал. Что, не веришь? Это сейчас он Ралидж Разящий Взор из Клана Сокола, Ветвь Левого Крыла - звучит-то как! А мы с Гундосым его звали попросту - Орешек… и был он беглым рабом, таким же никчемным для нашего разбойничьего дела, как и прочие рабы: ни на коня сесть, ни меч в руки взять…
