И вот Андрей, после недолгого молчания, говорит мне:
- Настало время, братец, отчаянных, неординарных мер.
- Что за меры? - Я беру в руки диковинную раковину с большими шипами, лежавщую на стеклянной плоскости. Это единственное украшение кабинета, занесенное мыслью брата из мира живой природы, создает в сочетании с обстановкой "техно" ощущение некой гармонии хорошо сделанного художественного произведения. Брат мой, оказывается, неплохой дизайнер.
- Тут родилась одна идея... Раз мы не можем одолеть войска Судьи, то нам ничего не остается, как попытаться одолеть самого Судью. В конце концов, без Судьи его войска -не более, чем хлам. Без его команд все остановится.
- Уж не хотите ли вы вызвать Судью на поединок? - усмехаюсь я.
- Вроде того, - спокойно отвечает брат.
Я отбрасываю раковину так, что она, как юла, вертится на зеркальной глади стола.
- Слушай, Андрей, но ведь для такой битвы с Чудовищем нужна соответствующая фигура героя. Святогор-богатырь, ну, я не знаю, Родомысл какой-нибудь... Наконец, Георгий-Победоносец! Короче, небесный воитель, не чета нам с тобой.
Андрей встает с кресла, обходит стол, наклоняется надо мной, опершись рукой о спинку моего кресла.
- Не так страшен черт, как его малюют. Вот смотри: чтобы победить военную машину, возглавляемую Гитлером, надо иметь аналогичную и даже более мощную. Но чтобы убить самого фюрера, достаточно только подойти к нему поближе... Я понятно объясняю? Сам по себе Адольф отнюдь не богатырь, жалкий, неудавшийся художник, до ужаса боящийся микробов. Но, используя рычаги власти, мощь вермахта, люфтваффе и кригсмарин, он стал всемогущим. По крайней мере, на какое-то время...
Брат отходит, меряет комнату шагами, то и дело запинаясь о ковер.
- Подойти поближе, ха-ха! - я источаю яд сарказма. - Тебе известен случай, когда диктатор допустил бы такую глупую промашку?
- Цезарь, например... - Андрей усаживается на ковер.
- Ну, тогда нравы были проще... А вот Гитлера уже не смогли убить, сколько ни пытались. Не говоря уже о Сталине... С Гитлером вообще весьма показательный пример... Ты знаешь историю покушений на него?
- Более или менее... - уклоняется брат.
- Ха! Это же фарс! Провидение смеялось, буквально издевалось над заговорщиками. Неудачи шли за неудачами. То техника подводила, то случайные люди мешали, то фюрер спонтанно менял программу поездки или присутствия. И это притом, что не было недостатка в самоубийцах-фанатиках, готовых, обнявши фюрера, унести его на тот свет. (Рассматривались даже и такие варианты.) Эти неудачи так истощили силы заговорщиков, что в отчаянии за дело взялся начальник штаба резервных войск полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, покалеченный на африканском фронте, - однорукий, трехпалый, одноглазый! С третьей попытки или с пятой, он подложил бомбу почти под самые ноги Гитлера - и... Ничего! Мало того, словно в насмешку, нога Адольфа, которая до взрыва предательски дрожала, после покушения пришла в норму! Весь мундир - в лохмотья, а его хозяин живехонек, цел и невредим!..
- Ну, если бы фон Штауффенберг не ополовинил заряд по причине своей физической ущербности, может, и уничтожили бы гада... - брат показывает, что он тоже немного знает историю.
- Не уверен. Мне кажется, бесноватого охраняли некие силы, - возражаю я.
Тут на лице Андрея возникает гримаса, каковая всегда предшествовала выниманию конфеты - сути идеи, - когда выброшена словесная обертка.
- С моей подачи, в генштабе родилась отчаянная мысль: заслать в Логово диверсионную группу с целью физического устранения Судьи. Мы выловили из гущи боя весьма не рядовую кибернетическую особь, занимавшуюся сбором разведданных, починили и снабдили новым пакетом программ. Теперь робот нацелен на борьбу со своим бывшим хозяином.
Андрей посмотрел на одну из стен, она превратилась в огромный экран. Возникло изображение механоида - летающего танка, размером с трехэтажный дом.
- Это один из особо приближенных порученцев, - комментирует Андрей, в то время как трехмерное изображение кибера медленно вращается вокруг продольной оси. - У него высокий статус в киберократическом обществе Змия. Имеет доступ ко всем секретным уровням Раковины, в том числе - к "телу" Хозяина. Во всяком случае, может приблизиться к "бункеру" на нужное нам расстояние: примерно до километра или даже сотни метров. Этого достаточно, чтобы физическое тело Судьи, его кибернетический мозг, оказались в зоне гарантированного поражения.
Андрей поднимается с ковра, подходит к экрану, указывая на робота.
- В корпусе механоида установлена капсула с автономным магнитным полем, которое удерживает в подвешенном состоянии несколько сотен килограммов антивещества. При его аннигиляции, мощность взрыва будет эквивалентна 250 миллиардам тонн тринитротолуола.
- Это ж сколько хиросим? - интересуюсь я.
- До хрена. Посчитай на калькуляторе... Ты говорил о богатыре. - Андрей поворачивается ко мне, пальцем указывая за спину: - Вот он. Уж, по крайней мере, этот будет посильней несчастного полковника вермахта.
- Неплохая задумка. Ну а я-то здесь причем?
- Видишь ли, мы, конечно, можем послать робота, доверившись только нашим новым программам. Но программа, даже самая надежная, не дает стопроцентной гарантии от сбоев. А у нас нет времени на ошибки. Значит, механоида должен вести кто-то из нас. Причем непосредственно. Дистанционное управление в данном случае не сработает. В Раковине гасятся ксюмеон-волны, посредством которых мы обычно управляем своими органопроекциями. Мозг робота снабжен протеиновой основой, за которую могло бы уцепиться переселенное сознание. Так что остается только переместить с помощью транспсихатора сознание диверсанта в "тело" тяжелого боевого робота...
