За ужином Герка едва отвечал папе, возвращаясь мысленно на безлюдные улицы, к закрытым дверям кафешек и этим полосам на полу.

Димины тревожные новости и изменившийся, как во сне, мир снаружи не развеяли Герку, но натолкнули на одну мысль. Едва доев, он ушёл в свою комнату, достал телефон и сделал то, чего раньше никогда не делал: позвонил бабушке. У Герки она осталась одна – мамина мама. Бабушка жила в соседней области, но заезжать получалось редко, только в летние каникулы. Мама регулярно созванивалась с ней и всё время звала Герку к телефону – поговорить. Но он не знал, о чём говорить и рассеянно отвечал на бабушкины вопросы. В этот раз Герка хотел спросить сам и с нетерпением ждал, когда зуммер прервётся.

– Алло?

– Бабушка, привет! Это Гера.

– Ой, здравствуй, Герочка!

– Привет, привет! Как у тебя дела?

– Всё хорошо, дружок, как ты?

***

На следующий день Герка отправился выгулять Смельчака, чем вызвал у мамы вопрос, всё ли с ним в порядке. Он отмахнулся:

– Ну, надо же когда-то испытать судьбу.

А папа пошутил:

– Это он кому-то проспорил. Не волнуйся, завтра или через пару дней, это пройдёт.

Среди друзей Герасим слыл любителем собак: он мог рассказать потрясающие факты и особенности характера померанского шпица или подробно описать историю породы и тактику дрессировки ньюфаундленда, но собственного лабрадора цвета слоновой кости знал чрезвычайно плохо. Он утверждал, что они не сошлись характерами и бросил воспитывать его, когда резвому псу был год от роду. Прогулка тоже стала делом ему чуждым – он так редко выполнял это поручение, никогда по доброй воле, что поначалу растерялся – как нацепить на пса шлейку. Повозившись минут пять, мальчик засунул-таки Смельчака в шлейку и, схватив шапку, вышел. Но Герка, большой любитель этих друзей человека, и не подозревал, что, выгуливая собаку, нужно быть бдительным и уметь быстро оценивать обстановку.

Из-за угла дома вырулил огромный бобтейл. Это такая собака – груда шерсти ростом примерно с полторы овчарки. Он важно брёл, неслышно ступая косматыми лапами. За ним, держась за поводок, семенила хозяйка в пуховике таком же объёмном как её пёс.

Завидев Смельчака, бобтейл приостановился на мгновение, втянул большим чёрным носом воздух и обозначил на косматой голове пасть, приоткрыв её. Затем зычно рявкнул пару раз в сторону лабрадора и его хозяина и, не выказывая больше никакого интереса, двинулся дальше. Хозяйка бобтейла ничего не заметила, будучи целиком поглощённой беседой по телефону. Герка в это время надевал шапку и, вскинув глаза, мельком увидел косматую гору среди кустов. Он не понял, что надо крепко вцепиться в поводок или взять собаку за холку, он не успел даже выкрикнуть кличку своего пса. Он не знал, что это маленькое происшествие значило для лабрадора, который считал двор своей законной территорией. И что так просто чужак, поднявший на него голос в его собственных владениях, точно не уйдёт.

Смельчак рванулся, извиваясь, и вырвался из шлейки. Обретя свободу, пёс с радостным лаем бросился догонять скрывшегося из виду обидчика. Герка пустился за ним со всех ног – да куда там! Слетев по ступенькам, ведущим из двора, он успел только заметить хлопающие бархатные уши, исчезнувшие за пригорком.

С тех пор ежедневно Герка, подгоняемый укорами совести, – ведь это он упустил питомца – стал выходить на улицу в надежде встретить Смельчака, звал его, но пёс не возвращался.

Кличку лабрадору придумала мама: в первый же день, когда он появился в их доме, смешной пухлый щенок храбро атаковал щётку для пола, стоявшую в углу. Он рычал по-щенячьи, припадал на передние лапы и звонко тявкал, возмущаясь, когда чёрные щетинки кололи его в нос пока он неуклюже наскакивал на щётку, стараясь укусить её.

– Вот так смельчак! – смеясь сказала мама, и имя к нему прилипло.

Пёс сразу признал в маме хозяйку, папу слушался тоже, а вот с Геркой частенько вёл себя бесцеремонно, как с равным, и вообще не пытался выполнять команды. Но он любил с Геркой играть и это очень выручало его в дни комнатного заточения, поэтому, хоть мальчик и ворчал на Смельчака, всё же его пропажа тревогой поселилась в Геркином сердце.

Через пару недель звать собаку Герка перестал, но упорно обходил квартал и слышать не хотел робкие предположения мамы, что Смельчака кто-то подобрал и пристроил у себя. За это время он расклеил и запостил сотни раз объявления о пропавшей собаке и привык гулять.

В один из дней он уже по обыкновению вышел под пасмурное небо во двор.

Герка жил в небольшом городе, а достоинством таких городов всегда являются достаточно просторные дворы. Геркин двор вмещал небольшую, тянущуюся вдоль дома парковку, за которой открывался пустырь метров двадцать на десять, круто обрываясь на краю холма. У подножия холма за пустырём пролегала нахоженая широкая тропа, отделяя городской мир от настоящего леса, взбирающегося на следующий крутой холм. Вообще, пустырь и лес когда-то были одним массивом и тропа прорезала себе путь здесь, наподобие речного русла по неведомым Герке причинам. Если смотреть от подъезда, тропу и не видно: пустырь плавно переходит в лес. Но попробуй пробежаться – ухнешь с края пустыря как в пропасть. Лес скрывал за опушкой несколько гаражей на тупиковой грунтовой дорожке, построенных нелегально на самой вершине холма. Жители окрестных домов часто гуляли в этом лесу – тут даже стоял официальный знак "место выгула собак", а прохожие любили срезать путь через гаражи, которые соединяли грунтовкой два квартала.

Гаражи по большей части стояли заброшенные, кроме самого глубинного – его хозяин регулярно расчищал дорогу от снега, поэтому народ ходил здесь в любое время года.

В тот злополучный день, когда Смельчак сбежал, Герка как раз собирался пойти с ним к гаражам. Теперь он проходил свой регулярный маршрут через лесную опушку, гаражи и пустырь.

Пасмурное небо хмуро нависало над городом. В воздухе временами пролетал то ли дождь, то ли снег – как будто день не определился с осадками. Слабый ветерок разносил эту морось, превращая прогулку в испытание. Два снеговика на нечищеном пустыре, которых Герка слепил неделю назад превратились в снежные горки с гладкими склонами. Они серели, отражая чернильное небо. Спасибо, не сломал никто. Герка улыбнулся. Это были два друга. Он вспомнил, как они были похожи на него и Димона, когда он только закончил лепить их. Хорошо, всё же, что он пошёл гулять, даже в такую погоду. А вот Дима, редко к нему присоединялся – всё больше оставался дома. Иногда только Герка вместе с ним заходил в аптеку, чтобы взять там что-то необходимое Диминой бабушке, которая по-прежнему лежала в больнице.

Кроме Димы Герка плотно общался с Матвеем – всё больше по части игр. Матвей был мастером в онлайн играх и серьёзно метил в лигу чемпионов в геймер-состязаниях. Вот и сейчас он, наверное, пыхтит над своей стратегией, возводит, потеряв счёт времени, виртуальные укрепления и тренирует армию электронных бойцов. Герка сегодня халтурит – его крепость … Ничего, наверстает как-нибудь. Просто здесь было что-то важное, Герка не знал, что, но уходить не хотелось. Он свернул с тропы в лес.

Снег под ногами шуршал алмазной крошкой. Переметённые лесные тропинки затерялись – приходилось заново протаптывать их по неверному мартовскому снегу. Чуть шагнёшь в сторону – и ухнешь в глубину. Это было приключение, крошечное, но настоящее, которое принесёт тебе радость или досаду вместе с победой или неудачей.

Наверху за гаражами послышался собачий лай. Герка решил махнуть напрямик – сможет ли? Пару раз он провалился, зачерпнув ботинками колкую снежную крошку. Холод обжег его, подстегнув чутьё. Он бежал, стараясь почувствовать, где тропа не подведёт, где она плотная настолько, чтобы выдержать – пытался прощупать полупрозрачное крошево взглядом.