— Тебе не танцевать в этом, а отогреваться, — практически прошипел он на ее замечание и закрыл в комнате.

Это сильно отличалось от сцен «в мужской рубашке», о которых так много было прочитано в книгах и видимо в фильмах.

«Больше комедию напоминает, а не роман», — болтая свисающим с пальцев рукавом и сидя уже на кухни, сокрушалась Марина.

Пока она переодевалась, Михаил отправил ее вещи сушить, а сейчас следил, чтобы гостья ни в чем не нуждалась. Ей были приятны его забота и переживания, только… Почему то казалось, что он делает это не от присущих ему доброты и воспитанию, а словно принуждал себя, словно был обязан. Будто был виноват, а теперь искал искупление. Но непрочитанные сообщения не являются большим проступком, а других перед ней повинностей у него не было, а значит перед кем-то еще. И мысль об это злила, как зудящее место, до которого не дотянуться. Прямые вопросы девушка не решилась задать, а вот окольные пути привели к непреодолимой стене отрицания вообще существования каких-либо причин его поведения, кроме заботы о ее здоровье. Женские подозрения это не развеяло, и она предпочла выгнать мужчину, чтобы не нервировал, а заодно обдумать ситуацию. Однако к чему ее могли привести собственные размышления. К тому чтобы попросить помощи у более опытных. Первой в голову пришла Валькирия, но шатенка вспомнила, что та долго не виделась с Михаэлем и не была в курсе, что происходило в его жизни в то время. А затем она вспомнила про подругу — пусть та не могла сказать о беспокойствах мужчины, но была в курсе их взаимоотношений и дать совет ей было по силам. Переписка с тезкой правда принесла не совет, а еще больше переживаний из-за уже ее странного поведения, проявившегося после того, как узнала о ситуации. И в конце концов Марина вернулась к тому с чего начала. Минут пятнадцать она копалась в чертогах собственного разума, после чего решительно вошла в гостиную. Как и в первый свой визит она обнаружила хозяина сидящего в кресле. В ней еще свежи были воспоминания о том дне, о испытанных эмоциях, о зародившихся чувствах. Но в этот раз, он не изучал внимательно информацию с экрана ноутбука, а пребывал в думах, меланхолично глядя в никуда. Придерживая штанины, чрезмерно длинные для нее, в которых норовили запутаться ноги, она приблизилась к мужчине. И вновь он ее не замечает, как в парке ранее, что позволило им столкнуться. Эта поглощенность лишь распылила ее эмоции, стирая сомнения. Как может игнорировать ее присутствие? Как может отмахиваться от ее чувств, сводя все в шутку, меняя тему или изображая непонимание? Она не может более терпеть.

Девушка опустилась на мужские колени. Еще не осознанный взгляд серо-голубых глаз направился на нее. Девичьи губы плотно прижались к его, а цепкие пальцы ухватились за его водолазку на груди. Пять секунд. На целых пять секунд они застыли. Это время потребовалось ему, чтобы осознать происходящее и прийти в движение. Его реакция дала ей надежду. Мужские руки, опустившиеся на женские плечи, плавно, но с нажимом отстранили ее.

— Это… — неуверенно начал он.

— Пожалуйста! — отчаянно взмолилась Марина.

Он увидел как слеза побежала по ее щеке. А с ней и всю решимость в ее глазах, с которой она на это пошла. И всю боль, что вызвали его действия. Этого он позволить не мог и от того рухнули уже его сомнения. Она не была ему безразлична. Михаэль двинулся на встречу Марине. И дал ей то, на что она решилась. То чего отчаянно захотела. И эту ночь они разделили лишь между собой.

По утру, девушка уже не могла сказать, что именно побудило ее на этот поступок. Были ли это последствием непродолжительных, но подмывающих шуток Валькирии? Или это чувство вины Михаила перед неизвестной? А может его попытки увернуться от ее чувств, о которых он точно догадывается, если не открыто знает? Или взыгравшая ревность к подруге? Или простое эгоистичное желание стереть шрам со своего сердца, потому что чувствовала, что с ним на это способна? Столько вопросов, на которые она готова сказать «да», и на которые уверенно ответит «нет». И только одно не имеет сомнений — все или ничего. Не решись — и проще было уйти, исчезнуть, раствориться в толпе, во времени, в мире.

Чтобы она сказала о самой ночи? Единственное, что приходило в женскую голову при этом вопросе — странной. Это не было фееричным, как любят писать в женских романах — о первом разе уж точно. Было смущающе, неловко, неожиданно и с долей дискомфорта. Но это так же не было ужасным. Хотя могло стать, если бы не опыт мужчины, если бы не искусно созданная им иллюзия, что она единственная на всем свете и он принадлежит только ей. И это позволило получить, пусть лишь и моральное, но удовольствие — от новых ощущений, от исполнившегося томимого желания, от возможности прочувствовать его полностью. А главное — она знала, что не зря пошла на это, ведь смогла обрести частичку счастья.

В добавок к непривычному, Марина проспала до обеда, а пробуждение принесло смятение. Короткое, но ей было не ловко покидать постель и встретиться с ним, несмотря даже на совместное принятие душа ночью. А затем она обнаружила свои высохшие вещи, аккуратно сложенные на тумбочке. Его забота и галантность иногда делали похожим на несушку, беспокоящейся о своем выводке, что вызывало в студентке смешки таким расхождением образа и поведения. Уже одетая, она вышла в гостиную и, раз не обнаружила здесь Михаила, пошла приводить себя в порядок.

— Доброе утро, — пожелала она, пройдя на кухню, когда морально и физически подготовилась к предстоящей беседе.

— Доброе, — обратил на нее внимание мужчина, готовящий напитки. — Присаживайся. Скоро чай подам.

Послушавшись, гостья разместилась за столом. Наблюдая за ним, она замечала его задумчивость, но это были не всепоглощающие думы, а какие-то поверхностные, бытовые вопросы. Пара не торопилась начинать разговор, даже когда завтрак был готов, и хозяин тоже сидел. Девушка с удивительным спокойствием наслаждалась чаем, а вот по Михаилу было видно, что он раздумывает как начать беседу.

— Это… — якобы отстранено начал он.

— Было ошибкой? — быстро подхватила шатенка.

Из-за резкости ответа, он растерялся и прочистил горло.

— Просто я…

— Поддался моменту?

Мужчина озадачился еще сильнее этими быстрыми и уверенными выпадами в точку, взяв пару секунд на раздумья.

— Мне… — решил он зайти с другого угла.

— Очень жаль? — вновь подхватила с его языка.

— Кхм, — удивился он уровню предугадывания. А затем осознал подвох. — Что-то новенькое для неопытной девушки, — с подозрением заметил он.

— А чего ты ожидал? — заулыбалась Марина, довольная своей выходкой. — Я учусь в превалирующем женском коллективе и наслушалась историй о случайных связях и однотипных оправданий по утрам.

— Понятно, — сокрушено улыбнулся собеседник. — Теперь буду осмотрительнее.

— Удивительно, что это вообще на тебе сработало, — выразила она свое замечание. — Вместо этих тирад, ответишь на несколько личных вопросов.

— Так вот ради чего это было. Хорошо, я попробую, — оценив женское коварство, поймавшее с поличным, сдался он.

— Почему ты иногда холоднее льда? — с прокурорским спокойствием начала допрос гостья.

— Проблемы с кровообращением. Я не всегда вовремя вспоминаю о принятии лекарств.

— Каким образом предугадываешь мои слова?

— Так же как и ты ранее — опыт и немного везения.

— Учитывая как раз предыдущий разговор, не пахнет большим опытом, — подметила она с ехидством.

— Зачем придумывать велосипед, когда старый еще едет, — пожав плечами, выкрутился ответчик. — А вообще не ожидал, что девушки настолько досконально обсуждают свою интимную жизнь.

— Ну учитывая, что ты не фанат интернета, подходит, — согласилась Марина, после пары секунд раздумий. — Дальше. Откуда такой голод в глазах при взгляде на меня, словно на изысканный деликатес?

Полсекунды. Практически незаметная пауза, но она была.

— А разве можно смотреть иначе на очень симпатичную девушку, когда давно не было отношений. Я ведь не придерживаюсь случайных связей. — Этот ответ не звучал так же легко как предыдущие. В нем чувствовалась серьезность.