— Зачем? Ты мой сын, и я тебя люблю.

— Тогда почему ты не хочешь сказать мне, кто мой отец?

— Я уже сказала. И хватит. Не то только беду накличем.

Открылась дверь.

— Куда ты идешь? — спросила Лорел.

— Меня ждут. Извини.

Дверь захлопнулась. Лорел поплакала немного, потом снова налила себе выпить. Зевнула. Стала собираться спать, закрыла какую-то дверь. Ночные звуки, шум машин с улицы.

Я прокрутил пленку вперед, остановил, включил и услышал свой собственный голос:

— …заправский адвокат. Из тех, что разглагольствуют в бильярдных.

— Ничего подобного, — ответил мне голос Лорел. — Он вовсе не болтун. И в бильярдных не околачивается. Он мальчик серьезный.

— Ав чем его серьезность?

— Он хочет поскорее стать взрослым, настоящим мужчиной и делать что-нибудь полезное.

— По-моему, он вас морочит, миссис Смит, — услышал я, как давным-давно сказал я сам.

Я еще прокрутил пленку вперед и снова раздался уже знакомый звук открывающейся двери.

— Что тебе? — спросила Лорел.

Ответа не последовало, только звук захлопнувшейся двери. И затем голос Хэкетта:

— Я хочу знать, с кем ты разговаривала. Вчера вечером мне позвонил…

— Дэйви?

— Джек Флайшер. Кто такой Дэйви, черт побери?

— Неужели ты не помнишь, Джаспер? — спросила Лорел.

Звук удара, Лорел застонала, еще удары, пока стоны не сменились хрипением. Я не сводил глаз с человека, который называл себя Стивеном Хэкеттом. Он замер на своей стремянке. Его, казалось, заворожили звуки. Он всей душой был там, в квартире у Лорел.

Я вернул его в настоящее.

— Чем вы ее били, Джаспер?

Он выдохнул, словно испустил дух. Даже его мать отвела от него взгляд.

— Чем он ее бил? — спросил я у нее.

— Откуда мне знать, черт побери?

— Оттуда он приехал прямо к вам. Поэтому его орудие спрятано где-то в вашем доме. Но больше всего ему требовалась моральная поддержка. Когда он в тот же день вернулся сюда, он привез вас с собой.

— Это не делает меня виновной.

— Нет, делает. Если вы извлекли пользу из убийства, значит, часть вины лежит и на вас.

— Я не знала, что он убил Лорел, — настаивала она.

— Вы знали, что он убил Марка Хэкетта. Разве не так?

— Я узнала уже потом.

— И не сообщили в полицию.

— Он мой сын, — сказала она.

— Стивен тоже был вашим сыном. Но к нему вы не испытывали материнской любви. Вы сговорились с Джаспером убить Стивена, и Джаспер занял его место.

Она взглянула на меня с испугом, словно впервые за пятнадцать лет до конца осознала, что они натворили.

— Как могла я так поступить?

Эти слова она произнесла, отрицая мое обвинение, но в них заключался и вопрос, на который я ответил:

— Вас ждало крушение. Марку Хэкетту стало известно о вашем романе с Сидни Марбургом. Он собирался развестись с вами и лишить вас финансовой поддержки. Одна его смерть вас не очень бы выручила, потому что основная часть его состояния переходила к Стивену. Поэтому Стивен тоже был обречен.

В Калифорнии никто Стивена не знал. Он уже несколько лет жил за границей, а уехал он туда, еще когда вы все жили в Техасе. Но у вашего любовника Сида острое зрение, а убивать его вам не хотелось, поэтому вы на время отправили его в Мексику. Однако Сид успел увидеть Стивена на аэродроме, когда Стивен прилетел из Англии, и Стивен был с бородой.

Вы послали Стивена на ранчо, где его ждал Джаспер. Если Стивен умрет, Джасперу достанутся не только деньги. Он возьмет его имя, и никто никогда не разыщет убийцу Марка Хэкетта. Он убил Стивена и сбрил ему бороду. — Я перевел взгляд с миссис Марбург на ее сына. — Вы ведь когда-то были парикмахером, а, Джаспер?

Глаза у него были пустые, как глазные отверстия в черепе.

— Вы оставили Лорел на ранчо обманывать местную полицию, а сами вернулись сюда и заняли место брата. Сделать это было не слишком трудно, поскольку у вас за спиной была ваша мать. Наверное, самое трудное было научиться подделывать подпись брата, но вы ведь умели немного рисовать. Вы все умели понемногу, но больше всего вы умели убивать и обманывать.

Сидящий в углу человек плюнул в меня, но промахнулся. Он отыграл свою роль богатого и удачливого человека. Комната с книгами и картинами больше ему не принадлежала. Он снова превратился в сына Элберта Блевинса.

— Лет четырнадцать-пятнадцать, — продолжил я, — ничто вам не угрожало. Вы тихо жили вдали от общества, у вас появился вкус к хорошим картинам, вы ездили в Европу. И даже не побоялись стать двоеженцем.

Не сомневаюсь, что все эти годы вы сполна расплачивались с Лорел. Вы многим были обязаны ей, а в особенности тем, что она не давала Джеку Флайшеру напасть на ваш след. К несчастью, ей нечем было заняться, она чувствовала себя одинокой, ведь, кроме небольших денег, у нее ничего не было. Кроме того, ее начали терзать угрызения совести из-за брошенного ею сына.

В конце концов она сделала шаг к сближению с сыном. Этого оказалось достаточным для Джека Флайшера. Я не сомневаюсь, что он с самого начала не верил вам обоим. Его отставка развязала ему руки. Он установил в квартире Лорел подслушивающее устройство и принялся копаться в прошлом.

С помощью пленки мы знаем, что произошло дальше. Флайшер позвонил вам. Вы прикончили Лорел. Потом вам удалось расправиться и с Флайшером. Хотите рассказать об этом?

Хэкетт не откликнулся на мое приглашение. Он сидел, положив лицо на руки и упершись локтями в колени.

— Нетрудно представить, как все это произошло, — продолжал я. — Дэйви поверил, что обрел отца, что у него будет совсем другая жизнь. Он опустил обрез и развязал вас. Вы схватили оружие, но Дэйви удалось убежать.

Джек Флайшер был старше и быстро бегать не умел. А может, его парализовала неожиданная конфронтация. Узнал ли он вас, Джаспер, и понял ли в минуту смерти, кто его убийца? Нам-то уж во всяком случае сомневаться не приходится. Вы убили Флайшера и бросили обрез в ручей. Потом легли и стали ждать, когда придет помощь.

— Доказать вам ничего не удастся, — вставила миссис Марбург.

Ее сын такой уверенностью не обладал. Он сполз со стремянки и попробовал броситься на меня, но сделал это так неловко, что очутился прямо под прицелом собственного револьвера у меня в руке. Я прострелил Джасперу правую ногу.

Схватившись за колено, он со стоном распластался у ног матери. Она не потянулась к нему, не попыталась его пожалеть. Она сидела, глядя на него так, как, наверное, смотрят обреченные на смерть на нижестоящих: они испытывают жалость только к себе и страх только за себя.

Услышав выстрел, в дом ворвался Обри. Он арестовал их обоих, предъявив обвинение в сговоре, имеющем целью совершение убийства.

По дороге домой я с трудом пробирался сквозь толпы молодых людей, наслаждающихся ночным купанием. А когда поднялся по лестнице к себе в офис, холодная курица оказалась куда вкуснее, чем я предполагал.

Затем я вынул из сейфа чек миссис Марбург, разорвал его на кусочки и выбросил за окно. Желтые конфетти посыпались вниз на головы прохожих, среди которых были стриженые и длинноволосые, горячие и расчетливые души, ловкачи, сумевшие уклониться от призывав армию, и охотники за долларом, гуляки, инвалиды, идиоты, вообразившие себя святыми, преступники и неискушенные юнцы.

INFO

Зарубежный детектив: Романы. Переводы / Пре-3—35 дисл. Г. Анджапаридзе; ил. Б. Маркевича. — М.: Мол. гвардия, 1987. — 605 с., ил.

В пер.: 3 р. 70 к. 200000 экз.

З 4703000000—169/078(02)—87*240-87

ББК 84(0)6

ИБ № 4823

ЗАРУБЕЖНЫЙ детектив

Зав. редакции А. Чигаров

Редактор Л. Левко

Серийное оформление М. Шевцова

Художественный редактор А. Степанова

Технические редакторы Н. Носова, Р. Сиголаева