Литмир - Электронная Библиотека

Александр Лобанов

Я, Славка и неуловимый бобр

Никогда не любил овсяную кашу. Что может быть хуже остывшей, покрытой противной плёнкой серой массы, от одного вида которой к горлу подкатывает ком? Кто-то, возможно, скажет, что целая куча вещей в мире несравненно противнее, но, на мой взгляд, они просто никогда не пробовали ту самую детсадовскую овсянку нашей поварихи тёти Вали. Ужас, ужас… Когда перед моими глазами оказывалась тарелка с овсяной кашей, в тщетной попытке спрятаться от этого кошмара я начинал медленно сползать с детского стульчика на пол.

Но воспитательницы не дремали, и сбежать из-за стола не удавалось ни мне, ни кому-либо другому, ибо в своей нелюбви к овсянке я не был одинок. Чтобы уменьшить количество каши в тарелке, мы принимались уныло резать круглую лепёшку на части ложкой. Вот так режешь, режешь, делишь, делишь, размазываешь, размазываешь, и вроде бы её становится меньше… Тогда я действительно верил в это. Или просто очень хотел верить, поскольку данный ритуал позволял на некоторое время оттянуть неизбежное: момент, когда всё-таки придётся отправить ложку в рот.

Когда я первый раз шёл в школу, то наивно полагал, что навеки избавился от неё… Однако в школьной столовой тоже с завидной регулярностью давали овсяную кашу. А тётя Валя словно имела сестру-близнеца в лице тёти Светы.

Бабушкина овсянка была, конечно, лучше. Хотя бы потому, что она была тёплой и даже горячей (чтобы опять-таки немного оттянуть ужасный момент, я всегда говорил, что каша слишком горячая). Кроме того, бабушка клала в кашу ягоды малины или клубники с огорода… Но это мало помогало: с удовольствием съев все ягоды, я вновь начинал уныло нарезать остывающую овсянку ложкой.

И в конце концов всё-таки нужно было открыть рот и… Бр-р!

Что уж тут поделаешь? Спорить с бабушкой было абсолютно бесполезно: в вопросах питания она оказывалась ещё суровее, чем детсадовские воспитательницы.

Однако в тот день обстоятельства заставили меня закончить завтрак максимально быстро. С улицы раздался голос Славки – моего дачного приятеля, живущего у дедушки с бабушкой в трёх домах от меня:

– Санёк, выходи! Выходи, Санёк!

Предупредив мой порыв выскочить из-за стола, бабушка сама открыла дверь и пригласила Славку в дом.

– Здравствуйте, Зинаида Петровна! А Саша выйдет? – спросил Славка.

– Вот сейчас доест и сразу выйдет. Чем скорее доест, тем раньше и выйдет, – ответила бабушка. И повернувшись ко мне добавила: – Давай ешь уже, хватит ложкой елозить!

– Давай, Санёк, быстрее! Я тебе сейчас чего расскажу! – взволнованно чуть ли не прокричал Славка. Он, похоже, был с бабушкой заодно.

– Чего? – вяло промямлил я. – Бабушка, я уже наелся…

– Ишь ты, наелся он! – усмехнулась бабушка. – Ну-ка доедай!

И тут же решила применить военную хитрость и сказала Славке:

– А ты, Славик, кушать не хочешь?

– Не-а. Спасибо, Зинаида Петровна. Я позавтракал!

– Молодец, молодец… А вот Саша плохо кушает, не выйдет из него космонавта…

Для меня – как и для, наверное, любого ребёнка в такой ситуации – непосильно было слышать, как моя бабушка хвалит чужого внука, и я принялся возражать:

– Нет! Хорошо я кушаю! Просто овсянку не люблю…

– Да, да… Не любишь. И овсянку ты не любишь, и манку не любишь, и гречку не любишь. Только мороженое тебе подавай и печенье. Ай-ай-ай…

– Гречку – люблю! Хоть три тарелки мне давай!

Будучи не в силах вынести такую обиду и стараясь всем и всё доказать, я, зажмурясь, отправил в рот увесистую ложку овсянки.

– Представляешь, Санёк, там у нас на озере – бобёр! – сказал Славка после того, как мы наконец вышли из дому.

Всё ещё недовольный, я ответил:

– Врёшь ты всё…

– Э-э-э! – теперь уже Славка был обижен. – Не вру! Бобёр! Мне дядя Гена сказал!

Дядя Гена был главный местный любитель дикой природы, как минимум раз в месяц ходивший в дальние походы по лесу, развешивавший повсюду синичники, и способный несколько часов просидеть в засаде с огромным фотоаппаратом ради одного-единственного кадра какой-нибудь редкой птички. В вопросах зоологии дядя Гена являлся непререкаемым авторитетом.

– Правда?

– Да! – ответил Славка. – Пойдём, посмотрим!

– Давай на великах, – предложил я.

Доехать до озера можно было всего за пять минут: оно находилось на последней улице нашего садоводства. На самом деле, это в общем-то и не озеро вовсе, а рукотворный пруд около восьмидесяти метров в длину, выкопанный рабочими во время застройки дачных участков. Но нас, мальчишек, вопросы терминологии мало волновали: водоём овальной формы – значит озеро.

Со стороны садоводства в озеро впадала речушка Мелинка, с другой – противоположной – она вновь вытекала и тут же терялась под кронами деревьев начинающегося возле самого берега леса.

Когда мы со Славкой прибыли на место, солнце поднялось уже довольно высоко и начало всерьёз припекать. Мы расположились в тени плакучей ивы и напряжённо уставились на неподвижную водную гладь. Долго ли мы могли так просидеть? По правде говоря, не слишком долго. Мальчишкам младшего школьного возраста терпение вообще несвойственно. После десяти – пятнадцати минут ожидания мой энтузиазм стремительно пошёл на убыль, и я спросил у Славки:

– Ну и где твой бобёр?

– Не знаю… – разочарованно ответил друг. – Дядя Гена сказал…

Славке, как и мне, тоже казалось, что прошедшего времени было вполне достаточно, чтобы бобёр уже каким-либо образом проявил себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1
{"b":"843867","o":1}