— Всем обитателям! Немедленно пройти в головной шлюз крепости! — рявкнул из динамиков над ним компьютер.
«Держись подальше от стен, если это возможно, — связь с Инисой начала прерываться, — и не прикасайся ни к кому, у кого есть признаки заражения! Беги, Урси, беги!»
Ещё раз посмотрев на лежащих подруг, медведь сглотнул подступивший к горлу комок, и побрёл к сторону лестницы, постепенно ускоряя шаг. Уже отсюда он слышал крики и плач со стороны общей залы. Некоторые квартиры анимагенов, мимо которых он проходил, были открыты настежь. Анроты и беоты, все они, как и его друзья, лежали неподвижно в самых разных позах, и на всех блестели тонкие белые нити, пульсирующие и переливающиеся, как живые. Он старался не смотреть по сторонам, когда пересекал общую залу, старался не обращать внимания на суету на лестницах и вокруг лифтов. Несколько раз он пересёкся взглядами с нотами-телекинетиками, поднимающих тела анимагенов на роботов-носилки и уносящих их внутрь лабораторного сектора.
— Как же много… — прошептал он, пытаясь пройти в общем коридоре к шлюзу. Он едва мог протиснуться сквозь ряды белых роботов на колёсах, которыми управляли ноты. — Как же их много…
У выхода стояла небольшая пёстрая толпа анимагенов. Урси не сразу обратил на них внимания, ошеломлённый картиной в коридоре, и только приблизившись к ним, беот понял причину. Они молчали. Никто из анимагенов не произнёс ни слова при виде его серебристого комбинезона со знаком Младшего Советника, но Урси слышал их мысли. «Страх и непонимание, — эти эмоции считались одними из самых ярких в спектре телепатии, — никто не знает толком, что случилось».
— Командир! — громкий и немного верещащий голос Вульпи звоном отразился в его ушах. Стоящие рядом анроты неодобрительно покосились на него, словно тот издал неприличный звук на похоронах, и лис быстро это понял, поджав уши и тихонько извинившись.
Кари стояла рядом с ним, прижимая руки к лицу. Белый халат лаборанта сильно выделялся среди тёмно-зелёной массы комбинезонов, но она совершенно не обращала на это внимания.
— Урси… — она посмотрела на него, пытаясь не зареветь. Её било мелкой дрожью, которую канарейка никак не могла унять. — Урси, что происходит? Что это?
— Я не знаю, — беот чувствовал, что и сам вот-вот готов разразиться если не криком, то нецензурной бранью уж точно, — я не знаю…
— Где Хара? — Вульпи заглянул в коридор. — Они эвакуируют весь Сольтен! Ей тоже надо здесь быть!
— Хара… — он глубоко вдохнул, усилием воли усмиряя боль. — Она заразилась… — Кари всхлипнула и тихо заплакала, уткнувшись лицом в плечо Вульпи. Лис, казалось, уменьшился в размерах и опустил руки, растеряно глядя на него.
— Ка… как же так… — он отчаянно замотал головой. — Она же… она сильная! Как она…
Урси нечего было ему ответить. Он и сам находился на грани паники, понимая, что сегодня возможно последний день, когда он мог поговорить со своей верной подругой. «А ведь нам ещё столько нужно друг другу сказать… — едва не произнёс он вслух, но вовремя передумал. — Неужели всё так и закончится?» Очередной грузовик подъехал к их остановке. Урси посмотрел вперёд — из шлюза выезжали десятки машин, полных анимагенов и людей. Крепость оказалась захвачена меньше чем за полдня, а потери Сопротивления давно перевалили за тысячу. Где-то внутри коридора слышались щелчки запираемых дверей.
— Где Арги? — только сейчас он заметил, что лисицы нет рядом. — Она уже уехала?
Кари испуганно посмотрела на него, медленно покачав головой.
— Она в техническом секторе?! — вскрикнул Вульпи, дёрнувшись ко входу в коридор. — Она что, схемами перегрелась?!
— Подожди, не ходи никуда, — остановил его Урси, дрожащими руками достав видеофон из кармана, — я попробую до неё дозвониться.
Его глодало страшное предчувствие, и, как телепат, он уже привык ему доверять. Но, к его удивлению и радости, белая беот ответила на его вызов.
— Арги, Спирус тебя подери, ты что там делаешь? — прошипел он, торопливо отвернувшись от нотов в коридоре. — Быстро беги в шлюз, слышишь?
— Урси, — её обычно аккуратно уложенные волосы на этот раз растрепались, а взгляд выдавал её волнение, — слушай внимательно — белую плёнку, что проникла в вентиляцию, привезли люди с эмблемами «Хранителей»! Она безвредна для человека, но опасна для анимагена!
— Безвредна для человека?.. — он только сейчас заметил, что на носилках нет ни одного из них. — Как ты узнала?
— Я видела, как они выпускают её, — стук в дверь в её кабинет, заставил её дёрнуться, — ко мне кто-то ломится…
— Кто ломится?! — Урси вздрогнул. — Где ты?
— Я у себя, — она положила видеофон на стол и извлекла из ящика пистолет, — Урси, возможно, это моё последнее сообщение, — он протестующе замотал головой, но Арги не дала ему возразить, — когда Лункс вернётся, передай ему, что я его люблю. Слышишь? Обязательно передай!
Громкий треск разрываемого на части металла заглушил её голос. Послышались звуки выстрелов из пистолета и чей-то болезненный вскрик. Урси метнулся в коридор, слушая, как отчаянно закричала лисица, под знакомый едва слышный шёпот, исходящий от белой плёнки, растекающейся по её лицу.
***
Поскольку он всё ещё являлся беотом механизированного спецназа, Лефита отправили вместе с большой группой на вылазку в город Орхак. В связи с разразившейся бедой в крепости, их инструктировали уже на Неолоне, наспех собирая военных инженеров и мобильные укрепления. Они должны были создать укреплённый форпост для возможной эвакуации Сольтена, и, в случае нападения, послать сигнал о помощи. Режим «тишина» отменили и теперь антенны «Огненной Линии» транслировали сигнал за пределами внешней стены.
Слушая гремевшую позади них тревогу, сервал беспокойно заелозил на месте, пытаясь отвлечься. Ольмир уже поднялся высоко в небо, но его лучи упирались в сплошную серую пелену облаков, готовых вот-вот разразиться дождём.
— Как думаете, что там случилось? — сидевшая рядом с рыжеволосым водителем девушка-новус повернула к ним голову, посмотрев сквозь перегородку. Ани Эвели, та самая телекинетик, что нашла его в грузовике «Рассвета», попыталась улыбнуться их озабоченным взглядам, но вышло довольно уныло.
— Если они объявили об эвакуации, значит, дело точно дрянь, — веско заметил Майлан, сидящий напротив Лефита. С момента последней операции, его назначили командиром их группы, чем он очень возгордился.
— Говорят, что там началась эпидемия, — добавил Вантар, покручивая в руке чёрный шарик-сканер.
— А я говорил, что пайки просроченные! — заявил Икон, под нервный смешок остальных.
Один Джун молчал, сосредоточившись на дороге. Едва-едва устаканившаяся жизнь вновь повернулась для него задом, и перспектива эвакуации в другое место его совсем не радовала.
— Ну, чего ты раскис? — Ани, после шутки Икона, немного повеселела и улыбнулась более приветливо. — Эри, а ты чего?
Последний член группы присоединился к ним в самый последний момент. Эри вызвалась добровольно, заявив, что не собирается больше сидеть сложа руки, когда узнала, что «Рассвет» обнаружил их. «Айк и Кэли погибли, потому что я не досмотрела за ними, — она совсем не обращала внимания на разговоры окружающих, — но если я останусь в стороне и сейчас, то никогда не прощу себе! Я пообещала им, что убью Эксплара, и я сделаю это! Чего бы мне это ни стоило!»
— Хотя бы сейчас сражаться не надо будет, — заметил Майлан, увидев, как смотрит Эри на свою винтовку. Девушку экипировали в броню «Рассветовского» образца, которую раньше носили люди этой организации, — разведка доложила, что Орхак полностью заброшен. К тому же, у него всего одна дорога к подножию, так что не нужно обыскивать весь город.
Ани кивнула и ещё раз посмотрела на отряд. Вантар, молодой сталкер со шрамом на подбородке, всегда серьёзно относился к делу. Насколько она знала, он родился и вырос в клане «Холмовые псы», промышляющим поиском артефактов в древних гробницах тикку, поэтому его чутьё на опасности и ловушки нередко помогали повстанцам в вылазках. Икон же, представитель клана «Белолобых медведей», несмотря на седину в висках, больше походил на весёлого трактирщика, нежели на сталкера. Редкая его фраза обходилась без забавного словосочетания или крепкого ругательства, но, к восхищению Ани, в нём отсутствовала злоба, как таковая. Многие люди шли в сталкерские и диггерские кланы ради денег, в попытках скрыться от закона или от бедной жизни, и всякий раз она чувствовала их озлобленность. Икон, хоть и умел обращаться с оружием, никогда не злился на мир. Он умел получать от жизни удовольствие даже в суровых условиях и всегда оптимистично смотрел на ситуацию, вдохновляя этим других.
