Она, пошатываясь, пошла к Кирису, решив, что шевалье могут и без нее отчитываться Ледяному королю о захваченных землях.

– Нам нужно убраться отсюда. Пока этот дьявол добр, но его настроение может измениться.

Кирис в жизни не разговаривал с Мариной де Крафт, он полагал ее более разумной собачкой Лекара, а оказалось, что Марина де Крафт была умнее всех их вместе взятых. Кирис хотел отказать, он хорошо помнил, чья рука вонзила клинок с сердце Луны, но не стал. Она обрела жизнь, Кирис слышал стук ее сердца, чувствовал тепло, исходившее от дрожащего тела. Будь она самым поганым человеком на свете, Кирис бы не тронул Марину. Для него это было, как обидеть новорожденного.

– В конюшне есть тройка моих коньков. Возьми с собой Луну и Ришара. Если бы я умел летать, то унес бы вас, а так солнце за пределами Впадины даст вам фору.

Марина поманила брата за собой двинулась прочь в надежде покинуть вотчину Савойя, где воцарился законный король. За ее пределами как раз занимался рассвет, который чувствовал боец с немертвыми. Король Савойя заметил их судорожное отступление, рассмеялся, добрым смехом, который не полагалось бы иметь бессмертному существу, обитающему за гранью реальности.

– Луна, Луна, – позвал он, и она сделала шаг вперед, ей захотелось положить ладони ему на плечи, отдаться прикосновению ледяных обжигающих пальцев.

Ришар почувствовал его зов и то, что она почти поддалась ему, взял за руку и сжал крепче. Ладонь его была шершавой, борозда шрамов царапала ее нежную кожу, заставляла опомнится.

– Ты можешь уйти от меня, если хочешь. Я не буду тебя держать. Ты можешь даже остаться с ним, родить ему пару сопливых детишек. А потом он состарится и умрет, а я буду здесь, и ты будешь. И рано или поздно ты окажешься в моих объятьях, напоишь меня своей кровью, а я напою тебя своей. Мы окончательно станем единым целым. Навсегда.

– Никогда. – Луна почти верила в силу своего отказа, – у тебя нет власти надо мной.

– Конечно нет. – Согласился с ней Авит, – Это у тебя есть власть надо мной. И рано или поздно ты ей воспользуешься. Луна, – имя ее звучало лаской, и вдруг с ужасом она поняла, ее зовут так, потому что он этого захотел, – Я создавал тебя со дня своего заточения, выплетал вероятности, заставив Анаит взять под защиту Злой Лес, я не дал Кирису уйти в небытие вместе с создателем, и именно я был ветром под крыльями бабочки, что принесла ему аромат твоей матери. Я ждал твоего рождения тысячу лет, подожду еще немного, пока ты не наиграешься в смертную или в оборотня. Не важно, ты – моя душа, кровь моя – твоя кровь. Твоя магия во мне, пока не попросишь ее вернуть. Я верну с радостью, только приди по своей воле. Позови ветер севера, позови ночь. Я услышу. Я всегда слышу тебя.

Луна тихонько вздохнула, она попыталась почувствовать хоть малейший всполох своей эльфийской магии. Но его не было. Ее тело оказалось наполнено силой, зверь радовался снегу, запаху Ришара и чувствовал косулю, которая гуляла вдали, а вот душа опустела. Она посмотрела на Авита, разглядев в глазах того оттенки фиолетового – то, что он забрал у нее. То, что предлагал вернуть, стоит ей лишь позволить ему назвать ее своей.

– Никогда. – повторила она, опуская голову, волосы упали на плечи, вялые, неживые, такие же, как у смертных. Смириться будет больно, но она сможет. Авит сам сказал, что жизнь длинна. Она жила без магии, сможет научиться жить без нее еще раз. В ответ Ледяной король лишь усмехнулся, милостиво взмахнул рукой, отпуская их. Ришар взял одной рукой Луну, другой притянул к себе сестру, он раскалил воздух, готовый в любой момент снова броситься в бой. Но никто не нападал, потому что подранный огненный маг, эльфийка, которая теперь пахла как оборотень и воскресший человек представляли для савойя куда меньше интереса, чем их повелитель.

Ледяной король поднялся на ноги, он испытывал сильнейшее головокружение, жажду, не имеющую ничего общего с жаждой крови, он хотел выпить студеной воды и съесть пару яблок. А еще ему хотелось оплакать любимых, своих детей, потерянную столетия назад жизнь. Но если он правильно помнил правила подлунного мира, показывать слабость было нельзя, или его воскрешение останется таковым ненадолго. Авит подозвал к себе Лекара, этого он решил пока держать подле себя.

— Мне нужно знать, где находится мой Венец. Сплетенный из ночи и звездного света, убивающий каждого, кто посмеет надеть его на голову. А еще, найди мне эльфа по имени Эльер. У меня с ним старые счеты.

Волосы Авита пошевелились, разделяя ярость хозяина на своего бывшего друга, взгляд рассекал пространство, пытаясь увидеть, где же притаился предатель, уничтоживший весь темный двор.

Всех эльфов, которые умели убивать. Оставили в живых жалкую часть полукровок, да рабов из людей, укус которых обращал в подобных им, забирая в уплату бессмертную душу.

Ледяной король чувствовал бездонный голод, заполнить который могла только кровь Луны, и пустоту, подвластную ее ласкам. Он уже жалел, что отпустил ее вместе с ее любовником, но не мог вернуть данного слова. Теперь Авиту пора было вернуть свой Венец на правление и отомстить тому, кто поверг его в заточение.

Перед ним простирались бескрайние снега севера, небо с миллионами звезд. А за ними ждали высокие горы, плодородные равнины, леса и тысячи озер.

Это был его мир.

Мир Савойя.

И Авит собирался забрать то, что принадлежало ему по праву.