ГЛАВА 1

Что такое любовь? Многие задают себе этот кажущийся легким вопрос, не зная точного ответа на него, пытаясь дать верное определение этому простому и одновременно сложному слову.

Для кого-то любовь – это проживать жизнь с дорогими сердцу родными людьми, веселиться в клубе или греться у костра с лучшими друзьями. Для кого-то любовь – это уйти с головой в работу, отдаться ей, раствориться в ней, понимая, что она приносит истинное удовольствие в жизни. Кто-то любит вкусно поесть и сладко поспать, кто-то не представляет жизнь без приключений, а кто-то предпочитает провести время с книгой, закутавшись в теплый плед и попивая сладкий чай или горячий шоколад.

Кто-то скажет, что любовь – это самое главное преступление, совершаемое человеком в жизни, ведь фразу «ТЫ НАВЕКИ МОЯ/МОЙ» можно интерпретировать как добровольное «рабство». Что ждет там, за поворотом тех, кто отдал свое сердце в рабство? Но всегда найдутся те, кто скажет, что именно такое «рабство» сродни наслаждению.

Любовь губительна, но спасительна; разрушительна, но созидательна; она заставляет страдать, но радует. Без нее жизнь была бы скучной и пресной. Без любви к человеку не было бы настоящего и чистого счастья. Счастья, что может длиться миг, час, неделю, или месяцы, а может и долгие годы.

Однако есть и болезненная любовь. Та, что перечеркивает разом все описанное выше, заставляя страдать, изнывать, мучиться. Любовь, что сжигает тебя дотла, «пережевывает» так, словно ты находишься в пасти страшного чудовища. Такая любовь, словно не зная пощады, разбивает жизни на мелкие осколки, делает некогда родных и близких людей абсолютно чужими, приводя любовные отношения к тому, к чему влюбленным приходить не хочется. Ибо это…

– Ну что, осталась неделя? – вывел меня из раздумий голос жены Иры, сидевшей в кресле, поджав ноги под себя и державшей в руках книгу.

– Что, прости? – не сразу понял я, подняв взгляд на нее.

– Игорь, ты, как всегда, в своих мыслях. Прямо банально, достало уже, – ответила она и слегка улыбнулась, словно подшучивая надо мной.

– Так что ты спрашивала? – уточнил я, переключая каналы на стареньком телевизоре.

– Я говорю, осталась неделя.

– До чего? – мои мысли явно убежали далеко и надолго.

– До дня нашего развода.

– Вроде как, – произнес я, посмотрев на календарь в коридоре, который можно было увидеть через комнату. – Вроде 16?

– А мне кажется 15, – уточнила она и слегка, ноготком, постучала по подбородку.

– Вряд ли. У меня 15-го футбол с друзьями.

– У тебя просмотр футбола, а не сам футбол. Был бы футболистом, стоял бы на воротах только.

– С чего это?

– С того, что ты своим пузом заслонял бы ворота целиком, мяч не залетал бы.

– Уж лучше бы ты залетела.

– От кого, не скажешь?

Тут я осекся. И правда слишком грубо ответил жене, с которой через неделю развожусь.

Наверное, не стоит особо расписывать, как мы познакомились, сколько гуляли до свадьбы… Наверное могу лишь сказать: жизнь без Иры была лучше. Говорили друзья по офису, чтобы я не женился. Лучше сауна с девочками или стрип-клуб, но не жена. Она сразу отрубает мирские потребности мужчины, связывает его по рукам и ногам.

Да, конечно, я не могу сказать, что Ира – исчадие ада в юбке, из которой торчат две аппетитные ножки. Но от понимания, что надо приходить домой и всякий раз слушать, как прошел ее день в маникюрном салоне, хочется застрелится. Это были 10 лет совместной жизни, в течение которых я так сильно потолстел, что лучше бы послушал друзей и не женился. Хотя признаюсь – Ира готовит божественно. А цыпленок табака в ее фирменном соусе – просто шедевр.

– Вот черт! – воскликнула жена, вперив взгляд в книгу.

– Что там? Слиплись страницы, потому что ты ешь варенье в процессе чтения? – спросил я и засмеялся.

Она сощурилась, словно пыталась испепелить меня взглядом. Наверное, если бы она была ведьмой, то сожгла бы меня на месте сразу. Тем более, вроде как, у всех ведьм зеленые глаза, да?

– Я молчу, что ты оставляешь, когда смотришь свои журналы, – едко заметила она.

– Какие?

– Да, дорогой, я нашла пять в туалете, один на антресоли, восемь в ванной комнате и пятьдесят шесть под матрацем. Я все гадала, почему так жестко спать, а оказывается это журналы мне спину выпрямляют.

– Это не мои.

– Ага. Друзья дали почитать? А ты не возвращаешь, потому что жалко?

– Ой все.

– Вообще-то это моя фраза, – она снова «испепелила» меня взглядом, да так, что был бы я пеплом, превратился бы в него повторно.

– Ладно, забей. Что ты там нашла?

– Вот.

Она продемонстрировала два продолговатых, плотных длинных прямоугольника, на которых было что-то написано.

– И что это? – вяло спросил я.

– Мой подарок на нашу годовщину.

– 11 лет – это не годовщина.

– Ты дурак? Нам в этом году исполняется десять лет совместной жизни. И самое радостное, что это будет за два дня до развода.

– Что ты нам подарила?

– Я заказала отдых в домике в лесу. Мы должны прибыть туда через два дня.

– Ну сдай билеты.

– Кому? Ты меня слышишь? Два дня, и они не действительны, дурак.

– Хватит обзываться, дурная баба.

– Ах вот как ты меня благодаришь за то, что я потратила на наш отдых кругленькую сумму?

– Сколько? – спросил я, перестав щелкать пультом, так как по телевизору ничего путного не нашлось.

– Какая разница, я же дурная баба, – фыркнула Ира, резко отвернувшись и надув губки, что меня сильно бесило.

– Ну ладно, не дурная.

– А какая?

– Ну пусть будет хорошая.

– «Пусть будет»? «Пусть будет»? Иванов, ты совсем офонарел.

– Что я такого сказал?

– А то, что я для тебя уже не такая хорошая как прежде.

– Я же сказал, ты хорошая.

– По интонации понятно, что вообще толстая.

– Господи, как это связано?

– Ты меня никогда не ценил. А я ведь тебе массаж ступней делала.

– Один раз, и то, когда была не трезвая. Да и массаж больших пальцев я бы не назвал массажем ступней.