— И она закричала… Очень страшно! Дико! Словно изнутри ее рвали острые когти! — впившись взглядом в мое лицо, тихо сказала Хедда. — Из ее рта потекли пена и кровь…

— Благодарю тебя, ты можешь идти, — отпустив руки девушки, бросил я и откинулся на спинку стула.

Моя бедная девочка. Она умерла так быстро, но все же успела прочувствовать боль и ужас.

— Спасибо… Спасибо! — выдохнула Хедда и, вскочив на ноги, поспешила к двери.

Но вдруг мой разум, как стрела, настигло понимание ее рассказа.

— Постой! — вдруг вырвалось у меня.

— Да, Ваше Величество? — смиренно сказала она.

— Ты отдала Альве свое пирожное и взяла ее, — поднявшись с кресла, сказал я и медленно, едва чувствуя свои ноги, пошел к принцессе.

— Да, мой король, так и было, — подтвердила она.

— Ты понимаешь, что это значит? — произнес я, подойдя к ней.

— Не совсем, мой король, — покачала она головой.

— Клубничное пирожное с ядом было предназначено не Альве, — пояснил я. — Оно предназначалось тебе, Хедда.

Глаза девушки широко раскрылись, и я увидел в них животный страх.

— Бергил! Найди мне эту Эрику! Немедленно! — грозно приказал я.

Глава 12

POV Сильвия

Я не верила своим глазам: женщина, которая когда-то на коленях умоляла нас, Росси, дать ей должность магички в нашем дворце Блутоке, но была осмеяна и с позором прогнана из Фламмехава, теперь была королевой могущественного королевства и супругой самого всесильного мага во всем Ваккерланде.

— Занятно, согласна, — криво усмехнулась королева, и я поняла, что она обладает даром чтения мыслей. — Да, и это тоже. Кто бы подумал, что та бездарность, не обладающая магией, вдруг станет супругой Якуба Валлас? — Она медленно направилась ко мне, так же грациозно, как двигалась ее фамильяр-львица. Фамильяр? Откуда? — Откуда? — Королева звонко рассмеялась. Конечно, она знала все, о чем я думала! — Как оказалось, магией я все же владею. И знаешь, я даже благодарна вам, Росси, эгоистам и насмешникам, за то, что вы так и не дали мне должности в вашем полном распутства дворце.

— Ты имеешь полное право держать обиду на моих родителей. Они не самые приятные личности, и я открыто признаю это. Но в тот день я была ребенком, мне было всего восемь лет, я не принимала решений, и моим мнением даже не интересовались, — справедливо заметила я, с восхищением следя за этой великолепной женщиной.

Королева Эммерленда была такой красавицей, что ее яркая, восхитительная внешность ослепляла: чистая белая кожа, длинные прямые белые волосы, большие миндалевидные глаза, ярко-желтые, пугающие и притягивающие одновременно, изумительно выгнутые белые брови и длинные густые ресницы. Горделивая осанка, прекрасное подтянутое тело, грация львицы. Королева была одета в роскошное белое, украшенное золотом и серебром длинное платье, а на ее пальцах ярко сверкали золотые кольца с разноцветными драгоценными камнями. Она была так красива, что я невольно удивлялась такой великой перемене: в тот день, в Блутоке, эта женщина выглядела жалкой оборванкой, с грязными спутанными волосами и грязными ногтями, а королева, сейчас стоящая передо мной, была самой неповторимой, самой прелестной персоной, которую когда-либо видели мои глаза. И почему только это меня называют первой красавицей Ваккерланда? Моя красота уступает ее красоте…

— Это последнее, что волнует меня, Сильвия Росси. Красота — это химера, всего лишь ширма. Душа, вот, что ценится… Но, увы, не всеми, — вновь прочитала мои мысли королева. Она подошла ко мне, и мне пришлось поднять голову, чтобы смотреть в ее глаза, ведь она была на голову выше меня. — Ты была ребенком, это я знаю. Ты не отвечаешь за грехи своих родителей, хотя… — Она склонила голову на бок, и я прочитала на ее лице насмешку. — Из-за глупости и упрямства твоего отца, ты стала трофеем короля людей.

— Король людей оказался прекрасным мужчиной. Он сделал много ошибок, но все мы их делаем. И больше мне сказать нечего, — решительно заявила я: она затронула больную струну в моей душе, но я не желала показывать ей этого.

— Твои слова так различны с тем, что ты чувствуешь и что думаешь. Я вижу твои колебания. Ты растеряна, ты запуталась в своих чувствах. Любишь и ненавидишь его, не можешь простить… Но ты пустилась в такой долгий путь, чтобы спасти его… Хм. Должно быть, что-то в этом мужчине все же есть, — серьезным тоном промолвила королева.

— Ты говоришь о моих чувствах, но, позволь мне спросить тебя, Лилея: что испытываешь ты к своему супругу? — в свою очередь, спросила я. Судьба этой красавицы и ее история невероятно интересовали меня. — Ты королева Эммерленда, а это королевство славится своими договорными браками.

— Лилея… Это имя той слабой оборванки, которую осмеяли твои родители, Сильвия. Меня же зовут Стурия. Стурия Валлас, из рода Южных Огней! — с торжеством в голосе воскликнула королева и вдруг предложила мне свой локоток. — Я расскажу тебе по пути в мой сад.

— Я слыхала о тебе и твоем саде. И все же, слыша твое новое имя, я даже не подозревала о том, что уже знакома с тобой, — призналась я. Мне вдруг показалось, что мы знаем друг друга много лет, словно мы были подругами, которых жизнь развела в разные стороны. С ней было так легко, так воздушно. Она понимала меня, как никто другой. Мои чувства, мои эмоции, мысли. — Но ты, кажется, забыла о том, что мои руки связаны.

Королева молча провела пальцем по магическим цепям, и теперь мои руки были свободны. Рука об руку, мы вышли из ее светлых покоев и медленно направились в сад. Львица Дроннинген следовала за нами, а мой верный Норт удобно устроился на ее спине.

Мы шли молча, и я восхищалась тем, каким разноцветным, даже праздничным был дворец короля и королевы Эммерленда. В нем было так много света, так много золота, серебра и драгоценных камней, что ни Блутоке, с его мрачностью, ни дворец Дерека не могли сравниться с сиянием и великолепием дворца магов. Что сказать, и сами властители королевства представляли собой дорогие раскрашенные статуэтки, а яркостью нарядов и украшений чем-то напоминали мне Кардинала, обвенчавшего меня и моего супруга.

Наконец, мы зашли в причудливую огромную комнату, полностью сделанную из стекла, что наполняло все это пространство солнечными лучами. Как я поняла, эта стеклянная комната была создана самой королевой Стурией для ее цветов и растений. Хм, значит, она не только великая магичка, но и травница?

— О, травы — мое личное маленькое сумасшествие. Да, как видишь, Сильвия, я люблю зелень растений и яркие ароматы цветов. Но этот сад создала не я. Его создал для меня мой супруг, — ответила на мои мысли королева.

— Значит, между тобой и Якубом все же есть любовь? — поинтересовалась я, во все глаза рассматривая богатейшее изобилие никогда не виданной мною ранее флоры.

Мы пошли вперед по узкой серебряной дорожке, которая извивалась между растениями. Некоторые из них были такими большими или развесистыми, что даже касались наших лиц.

— Любовь… Любовь, как и красота — ничего не значит в мире власти. Нет, я не люблю Якуба, а он не любит меня, но мы уважаем друг друга и… — Стурия задумалась, —…любим, но в другом смысле этого слова… Посмотри на это чудо: его привезли мне из Фламмехава…

— Багровый хмель! — перебила я, увидев такой до боли знакомый широкий куст с острыми темно-красными листьями, усыпанный черными, похожими на маленьких пауков, ягодами.

— Он самый. Мне известно, что вы, демоны, готовите из этого красавца вино, но я предпочитаю просто наслаждать им мой взор, — улыбнулась королева. — Однако, как ты знаешь, он очень требовательный, даже скажу, привередливый. Он принимает только кипящую воду, а от прохладной чахнет.

— Все потому, что Багровый хмель растет лишь у жерла вулканов и любит жару, — объяснила я. Мне хотелось прикоснуться к этому живому кусочку моего родного дома, но я знала, что его листья ядовиты, и, если поддамся соблазну, кожа моих ладоней тотчас покроется волдырями и гнойными ранами.