Затем склонился к ней и сквозь сомкнутые зубы прошипел на ухо:

– Ещё раз выкинешь подобный номер, собираясь обнажиться перед посторонним мужчиной… – не договорил. Надеюсь, и так понятно, каким будет результат – «игры» со мной обернутся против Дианы, если не возьмётся за ум.

– Хм... – усмехнулась, устало и обречённо. Потом довольно смело спросила: – И что ты сделаешь?

«Этой фразой только провоцирует меня!».

– Придушу… – обхватив пальцами её лицо, приподнял и заставил взглянуть в мои глаза. А поддавшись нестерпимому порыву, стиснул мою женщину в тугих объятиях, едва сдерживаясь от намерений воспользоваться не самыми щадящими методами воспитания. Да так сильно сдавил, что она жалобно завыла и прохрипела.

Но, не забывая ни на миг о данных себе обещаниях, пока не сорвался окончательно, пока есть шанс избежать конфликта, пока способен здраво рассуждать и остановиться, я выпустил Диану из тисков и незамедлительно вышел из ванной комнаты.

«Пусть побудет в одиночестве и подумает над своим поведением» – а я должен привести мысли в порядок и остудить пыл.

Хотя...

Посмотрев на Амджада, меня посетила идея…

Глава 29

– У моей женщины чистая кожа, никаких подозрительных высыпаний не увидел, – в чём не было сомнений. А на словосочетании «моя женщина» я сделал акцент, чтобы поставить Амджада на место и, главное, напомнить, для каких целей он приехал.

Мысли о том, что он заинтересовался Дианой, не покидают меня, продолжая терзать и отравлять ядом сознание. Оттого и захотелось ему поглазеть на неё без одежды: это, как минимум, непрофессионально – думать о пациентке как сексуальном объекте, выполняя свои прямые обязанности, а как максимум – нагло и беспринципно, зная, кому она принадлежит, оказывать ей всяческие знаки внимания.

– Значит, заболевания, сопровождающиеся подобными проявлениями, можно исключить и не волноваться, – спокойно ответил Амджад, попутно собираясь, складывая в медицинский чемоданчик то, чем пользовался во время осмотра.

Невозмутимая интонация его голоса и самообладание – вдвойне раздражают и провоцируют меня. Я так не умею, точнее – пока не умею, а если пытаюсь сдерживаться, то плохо получается, прям как у маленького ребёнка, который только учится каким-то навыкам и не редко совершает ошибки. Не очень удачное сравнение и не в мою пользу – впрочем, суть отражает правильно…

Но что позволительно детям, считаясь нормальным в силу возраста и неопытности, то для взрослых людей неуместно – является показателем несостоятельности как личности. Ведь срываюсь почти по каждому поводу, чего накопилось уже предостаточно – и такое положение дел самого отвращает. Поступки громче любых слов, нагляднее всего, а они у меня явно «хромают».

Предъявить Амджаду тоже нечего… Объективно говоря, всё произошло лишь в моей голове, хотя придуманное и подкинутое воспалённым воображением не озвучу вслух, не имея в наличии всех оснований и доказательств того, что ревность небеспочвенна.

Есть один вариант… Сейчас устрою для него небольшую проверку – тогда пойму, стоит ли и далее обращаться к нему за помощью, как врачу, или прекратить всякое с ним общение, раз и навсегда, и больше не впускать в мой дом.

Разумеется, после того, как Диана полностью поправится – это важнее принципов.

– Провожу тебя, – поторопил его.

В иных обстоятельствах предложил бы ему посидеть на террасе за чашкой чая, покурить кальян, обсудить деятельность медцентра, в чём я принимаю непосредственное участие – в качестве спонсора. Именно по этой причине Амджад не выдаст меня и никому не расскажет, что в моём доме находится похищенная иностранка, а подробностями он и не располагает.

«Кстати, отличный метод воздействия на него: начнёт совать нос, куда не следует, лишится финансовой поддержки. В порошок сотру!» – когда обладаешь властью и безграничными возможностями, это безусловный плюс – «развязывает руки».

– Все необходимые лекарства я оставил на тумбочке, схему приёма препаратов написал. Завтра утром позвоню и сообщу результаты анализа и, в случае чего, внесу поправки в лечение. Через два дня приеду навестить больную. Но, если температура у Дианы не нормализуется за это время, то лучше обратиться ко мне в клинику и сделать дополнительное обследование. Мало ли…

«Ну-ну… приедет он…» – как я решу, так и будет! Теперь близко не подпущу к моей женщине! По описанию самочувствия, дистанционно, пусть фиксирует динамику выздоровления.

– Спасибо… – с трудом выдавил из себя слова благодарности, хотя Амджад их не заслужил. – Прошу, – указал на дверь.

Мы вышли в коридор. И я закрыл спальню на ключ.

– Взаперти держишь девушку… Боишься, что она сбежит? – с издёвкой, как показалось, уточнил он.

«Нет чтобы промолчать, нужно обязательно влезть со своими дешёвыми комментариями» – бесит!

– Тебя это не касается, – «хватает же наглости поднимать данную тему!» – да ещё с осуждением заявлять такое.

– Мне без разницы, как и до синяка на её щеке нет никакого дела, если ты привык воспитывать кулаками… – Амджад изменился в лице – злость отчётливо читается.

Как же хочется придушить его, руки зудят от желания врезать ему… Но я терплю изо всех сил, планируя довести задуманное до конца. И ничего объяснять, кто конкретно ударил Диану, тем более, не буду.

– Завидуешь? – я посмотрел на него, изогнув бровь и усмехнувшись.

– Чему?

– Тому, что у меня много женщин и я могу позволить себе содержать их.

– Никогда не мечтал о гареме. Достаточно одной жены.

«Надо же, вспомнил про супругу».

– А, может быть, с тобой поделиться? – этим вопросом подталкиваю к дальнейшему разговору. Потом всё станет ясно.

– Не понял… – он растерялся. – Поделиться?

– Выберешь любую девушку из моей «коллекции». Я собираюсь избавиться от наложниц – надоели, ищу новых хозяев для них. Дарю, если надо.

– Любую? – заинтересованно переспросил.

Именно это я и хотел услышать.

Даже не сомневаюсь: Амджад воспринял озвученное мной предложение буквально и дословно, как есть, будто оно относится ко всем женщинам из гарема.

Всё-таки приглянулась ему моя Жемчужина…

Хотя это нисколько не удивляет – дико злит, да, не отрицаю, но не шокирует, что другого мужчину, глядя на Диану, посещают искушающие мысли – хочет заполучить в свою постель. Ведь на неё сложно не обратить внимания – кто-кто, а я лучше остальных понимаю и знаю, какое сильное впечатление она производит. Привлекает собой, дарит ураган запредельных эмоций, непреодолимо притягивает, чему невозможно сопротивляться – становишься заложником и рабом собственных чувств. На себе ощутил в полной мере мощное воздействие её невероятного магнетизма, сексуальности и очарования.

ТолькоОНА– не любая, о чём Амджаду пока ещё неизвестно. И он явно поторопился записать девушку в общий список имеющихся у меня наложниц, от которых я устал, пресытившись ими. Конечно, это так, но с весомой разницей: Диану уже считаю своей женой, а наш будущий брак – всего лишь формальности, чтобы соблюсти правила и нормы приличий, тем более – если речь идёт о рождении ребёнка.

А сохранять то, в чём не нуждаюсь, не вижу смысла. Причём, представляя, как распущу гарем, испытываю облегчение, словно избавился от обузы, скинув груз ответственности за дальнейшую судьбу этих женщин, чего нельзя сказать о Жемчужине – не отпущу её, пусть не мечтает. На этом поставлю жирную точку.

Всё изменилось.

«Хм… интересно получается… Моё – навсегда останется моим?» – когда-то, так и было. Сейчас эта фраза кажется нелепой, странной и неуместной, а наложницы не волнуют и никак не заботят меня. Единственное, что могу сделать напоследок – пристроить их в хорошие руки. Кроме, как быть развлечением для нового хозяина, на большее они не способны. Да и привыкли к такой жизни – никогда не жаловались и о свободе слёзно не умоляли, ведь эти девушки, в отличие от Дианы, добровольно согласились на участь игрушек для утех. Никого в рабстве не держал. И, при желании, если бы кто-то из них попросил, а я разрешил бы уйти, то у каждой был шанс воспользоваться этим – правда, безвозвратно.