В парке у пруда на лавочке сидели два очень необычных создания: волшебник, который был не просто волшебником, и его кот, который, конечно, был не просто котом.

Волшебник сидел спиной к пруду, из которого лениво поднималось рассветное солнце, а кот лежал у ног хозяина и презрительно смотрел на голубей. Птиц привлекали свежие зерна, щедро разбрасываемые волшебником на асфальте. Кот не делал попыток их поймать или спугнуть, он всем своим видом показывал, что презирает этот вид, и терпит такое соседство исключительно из-за хозяина.

— Не понимаю я голубей, — презрительно изрек кот.

— Именно голубей или вообще птиц? — спросил волшебник.

— Нет, именно голубей. А еще ворон. — Кот демонстративно перелег, чтобы не видеть птиц.

— А чем же тебе голуби не угодили?

— А разве это птицы? Это же крысы, только с крыльями. У них свобода есть, возможность улететь куда угодно, жить на самом верху. А они здесь, в мусорках ковыряются и еду подбирают.

— Город заставляет их приспосабливаться. Но они все еще птицы. Они могут улететь в любой момент. И, например, тебе, Трюфель, не так-то просто будет их поймать.

— Больно надо, — фыркнул кот. — То, что они могут по воздуху убегать, не делает их птицами. Птицы, я думаю, это существа, награжденные даром летать. Сама возможность иметь крылья — это печать особенности, избранности. Как пегас, как феникс, как Икар. Крылья это не просто что-то вместо рук, крылья это особый вид счастья.

— Вид счастья? — усмехнулся волшебник. — А я смотрю, недосып будит в тебе философа. Или, скорее, ворчуна.

— А как не ворчать, если у меня самый сон, а ты решил вытащить меня на прогулку? Это такой изощренный способ поиздеваться?

— Ну, Трюфель, я тебя не тащил с собой, ты сам захотел.

— Ты ж меня в другое время на улицу не берешь.

— Правильно, в другое время народу много. А у меня кот великий артист, любит стихи почитать на публике, песни попеть. После чего в местном неврологическом диспансере очереди выстраиваются.

— Допустим, — согласился кот, он повернулся к волшебнику, совсем забыв про птиц. — Но почему утром? Почему ночью погулять нельзя, когда у меня самое бодрствование?

— Во-первых, именно поэтому. Ты когда слишком активный, за тобой не уследишь. А во-вторых, я очень люблю восходы.

— Восходы он любит, — проворчал кот и снова посмотрел на птиц. — Скажи мне, Мика, если ты так любишь восходы, то почему всегда сидишь спиной к солнцу.

— А какой смысл прийти в кинотеатр и смотреть на проектор? Все самое интересное находится в другой стороне.

В дверь позвонили. Ничего необычного, каждый день к волшебнику приходят «просильщики» и хотят каких-то чудес. Часто он их сразу отправляет домой, просто потому, что не хочет больше переписывать реальность. Но этот случай был особый. Это всегда чувствуется по движениям пространства. Что-то не так в мире. И это что-то требует немедленного вмешательства.

Волшебник пропустил гостей в квартиру и сразу провел в зал. Обычно он общался с гостями на кухне, но в этот раз Мика понял, что чай предлагать бесполезно.

В кресле, нервно теребя в руках платок, сидела заплаканная женщина. Рядом, на другом кресле, сидел ее муж. Он держался спокойно и сдержанно, но по его бледному осунувшемуся лицу и огромным синякам под глазами было понятно — дома беда.

— В полиции сказали, что загулял, — всхлипывала женщина. — А как он загулял? Да у него и друзей — то не было.

— Может быть, девушка? — спросил Мика.

— Вряд ли, — вздохнул мужчина. — Он был не очень общительным.

— Мы бы знали, — подтвердила женщина. — Он нам все рассказывает.

Мужчина опустил голову.

— Вы что-то еще хотите сказать?

— Да, — сказал мужчина. — Мне кажется у него проблемы… как бы это получше… с психикой. Может быть подростковый возраст.

— Не то чтобы он был невменяемый, просто замкнутый. Как аутист.

— И в чем это выражалось?

— Он любит собирать модельки самолетиков. Ну, знаете, такие, в масштабе.

— По-моему, ничего не обычного, — сказал волшебник.

— Да, но он только этим и занимается все время, — вздохнула женщина. — И еще много читает.

— Мне кажется, вряд ли можно это назвать особенностью, — сказал Мика. — Мальчик увлекся авиамоделированием. Что в этом плохого? А что книжки читает и вовсе прекрасно, если это конечно не «Майн камф» и не поваренная книга анархиста.

— Да нет, он фантастикой увлекается. Ну, знаете, там Крапивин, Ефремов. Но он не просто увлекается ими, как вот мы увлекались в свое время авторами. Нет, у него мания какая-то. Пойдемте к нам домой, я покажу вам его комнату. Вы сразу все поймете.

— Да это хорошая идея, — подтвердил мужчина, — заодно вы сможете взять его вещи.

— Вещи? — не понял волшебник.

— Вещи, — кивнул мужчина, — чтобы вы смогли по ним его найти, так сказать, взять след.

— Я же не собака, — улыбнулся Мика. — Но давайте действительно посмотрим его комнату.

Квартира находилась в прекрасном районе. Старые здания с высоченными потолками и с запахом истории. В квартире было много комнат, Мика не считал, взгляд выхватил лишь четыре. Не видно было кухни, зато на входе гостей встречала огромная гостиная. Было понятно, что хозяева не бедствуют. Обычно дети таких родителей действительно пропадают на вечеринках, иногда пропадают ради выкупа. Но Мика понимал, что этот ребенок действительно иной. Его большая комната, была вся увешена постерами и картинами. В основном тема изображений была одна: самолеты, дирижабли, разного типа вертолеты и автожиры. По углам на лесках висели модели тех же самых самолетов. И только одна картина выделялась из общего ряда. Она висела над кроватью пропавшего мальчика. Это был Икар. Написанное углем на холсте, практически в полный рост изображение парня с крыльями, повернувшего голову к солнцу.

Волшебник смотрел на эту картину и улыбнулся.

— Что вы улыбаетесь? — спросил мужчина.

— А вы наверно часто ругались? — вопросом на вопрос ответил Мика.

— Откуда… А ну да. — Мужчина кивнул. — Да, мы часто ругались. Он совершенно не хотел выходить их своего придуманного мира. А ведь он мой единственный наследник. Тот, кому я отдам свое дело. Но такой человек должен обладать определенными качествами. И уж точно не должен бояться мира. А Андрею хоть и исполнилось месяц назад семнадцать лет, но он вел себя совсем как ребенок. Ему и в школе всегда доставалось, а впереди еще университет. Но как он будет с людьми общаться, если все свое свободное время он проводит в своих модельках.

— Я думаю, что все не так ужасно, — сказал волшебник, оглядывая комнату.

— Да как сказать, — вздохнул мужчина и оглянулся. Его жена гремела посудой на кухне. — Мне даже иногда кажется, что в его исчезновении я сам виноват.

— Как так?

— Да вот так. Мать в нем души не чает. Все сюсюкается. А мне нужно чтоб мужик из него вырос. С семи лет его по секциям таскаю. То каратэ, то дзюдо, то легкая атлетика. А он как назло, то руку сломает, то связку порвет, то свалится с температурой на неделю. Жена в крик, зачем, мол, таскаешь его. В последний раз вообще учудил. Ему лет пятнадцать было, я его в бассейн записал. Подумал, ну не боец он, но хоть в форме будет. А он как узнал, что я его в бассейн записал, крик устроил, в окно кидался. Скорую тогда пришлось вызывать даже. Хорошо хоть договорились, чтобы на учет его в ПНД не ставили. Думал, может в армию его смогу спихнуть. А недавно заметил, он снова на окно лезет. У меня сперва сердце опустилось, хотел броситься вытаскивать. А потом шепот в голове, мол, парень чувствует, что в этой жизни лишний. И стыдно стало за эти мысли. Ведь сын.

Мужчина закурил, сел на кровать сына и пустым взглядом уставился в окно.

— Но Андрюшка не стал прыгать, — продолжил отец, — он аккуратно слез с подоконника и вернулся в кровать. Я потом часто так замечал, что он по ночам на подоконник выходит. Но ничего не говорю. Вдруг хуже сделаю, кто знает, что там в его голове. Только всегда жду, пока он не вернется, и спать не ляжет. И вчера, когда он пропал, первый делом я к окну, вдруг выпал, вдруг решил днем. А я ничего сделать не могу.